'Фантастика 2025-124'. Компиляция. Книги 1-22' - Павел Кожевников

а у их шамана даже на плечах лежали две головы тотемного животного с оскаленными пастями, то Соколы украшали себя всего лишь перьями да изображениями, и я была этому очень рада. Только у одного индивида заметила сушеную птичью лапу, но больше старалась не смотреть в ту сторону.

Шаман пришел на место сбора в шапке, сделанной из туши сокола, который будто распушил и хвост и крылья на манер павлина. В глаза птицы были вставлены желтые блестящие камешки, скрюченные птичьи лапы свисали по бокам головы Шамана, будто сережки. Меня передернуло. Вождь же красовался в головном уборе из перьев, словно у американских индейцев, и выглядел куда приличнее.

Вдруг я будто почувствовала какое-то жжение между лопатками и оглянулась. В другой группе среди воинов стояла ГладРида с подругами. Девушка выглядела какой-то опухшей и посеревшей. Странно, учитывая, что ее излечили еще во время боя. На ней было надето зеленое обтягивающее платье, расшитое какими-то цветами и травами, на шее висели богатые бусы, волосы убраны в вычурную прическу, переплетены с цветами и перьями. Я издалека кивнула ей, но она только поджала гневно губы и отвернулась. Я, передернув плечами, опять повернулась к СакрКрушу, не представляя, что у девицы в голове.

Вообще, оглядевшись, я заметила, что все невесты опять среди других членов племени, наряженные как на свидание – демонстрируют товар лицом, так сказать. Одна я, как дура, в самой простой дорожной одежде с убранными под платок волосами. Опять у меня все поперек местным традициям.

///

Закат нарисовал на земле длинные фиолетовые тени и окрасил все вокруг в оттенки красного, как по заказу для кровавого ритуала. Я была напряжена почти до дрожи, но пыталась держаться. Я знала, каково было там, на Арене, знала, что Бранлису и другим людям будет еще опаснее, чем женщинам, и это было еще страшнее.

Наконец, постепенно все племена стихли. Воины не шагнули на Арену, вместо этого послышался тихий ритм барабана, похожий на стук сердца. Ему вторил и наш Шаман, устроившийся неподалеку от границы Арены.

А потом, когда все шаманы в едином ритме начали отстукивать мотив, неожиданно вспыхнуло пламя на лежащем прямо в траве бревне. Я шарахнулась в сторону, испугавшись, что сейчас огонь перекинется на сухую траву, но странное бездымное пламя продолжало плясать только на дереве. И постепенно все новые и новые деревяшки вспыхивали тоже, пока Арена не оказалась окружена огненным кольцом. Алый свет заходящего солнца вторил огненной пляске, создавая странное впечатление, что вся Арена – это чаша, наполненная разбавленная кровью. Я передернула плечами и вцепилась себе ногтями в руку, чтобы сбросить с себя оцепенение и какой-то медитативный транс, в который погрузились все окружающие.

Никто не пел песен, не танцевал, не хлопал в ладоши, но казалось, что сердца представителей всех племен будто бьются в унисон. В один шаг мужчины вышли на Арену, и зеленое свечение окружило их, обвязало-оплело, будто нити грибницы: питая и подпитываясь от них в симбиозе. И над их головами появились призрачные Тотемы, которых, как я поняла по разговорам, никто из моих знакомых так и не увидел. Быть может, шаманы, но у них я не спрашивала.

Ритм барабанов нарастал, будто сердце зачастило в волнении, а потом вдруг оборвался и наступила абсолютная тишина. Все замерло, кажется, орки даже дышать боялись. А потом в этой оглушительной алой тишине послышался лязг вытаскиваемого из ножен оружия. И время рвануло вперед диким мустангом. Мужчины не осторожничали, как женщины, не распаляли себя руганью. Несколько находящихся ближе всего друг к другу племен немедленно схлестнулись в схватке. Соколы сцепились с Койотами, Горные Козлы с Конями, лишь Медведи остались неподвижны, будто в засаде. Рычание, лязг стали, глухие удары о кожаные и деревянные доспехи, звонкие – о металлические, крики боли, свечение исцеляющей магии: все смешалось.

Я смотрела только на Медведей. Их тотем будто замер, внимательно оглядывая всех своих противников, воины стояли плотной группой, прикрывая друг друга. Им не хватало только щитов, чтобы усилить сходство с какими-нибудь римскими легионерами. И когда они, наконец, шагнули вперед, стало очевидно, что они тренировались работать вместе: они шли почти в ногу, плотной коробочкой. Когда случайно один из отрядов налетел на них в бою и, несколько орков, не разобравшись, напали, то были отброшены с пути, словно раздражающая помеха. Остальные не лезли, надеясь, получить невербальных очков за счет победы над более слабыми противниками и продержаться как можно дольше на арене, незаметными для Медведей.

Все знали, что главной жертвой будут Соколы, и движение Медведей прямо через поле четко свидетельствовало о том, что это предположение было верно.

– О, Стихия, помоги им, – пробормотала я едва слышно, как меня научил Бранлис, на местный манер. Больше я просто делать ничего не могла.

Постепенно Соколы в пылу схватки развернулись спиной к центру Арены, пытаясь прижать Койотов к краю, очерченному огненной границей, но на деле сами не замечали подкрадывающейся сзади опасности. Внутренне я отсчитывала метры, которые осталось преодолеть Медведям. Еще немного, еще…

Один из Койотов, разозлившись, применил магию Земли, взрывая поверхность Арены, разровненную после утренней борьбы. Плотный дерн вздыбился случайными кочками и колдобинами, будто по нему проехался гигантский трактор. Соколы отскочили в сторону от неудобной дорожки, кто-то упал, споткнувшись, и с рыком попытались повторить прием. Снова и снова, земля Арены покрывалась колдобинами и рытвинами.

– Пора, – выдохнула я едва слышно, увидев, что Медведи преодолели невидимую границу, делящую площадь точно пополам.

Словно услышав меня, Бранлис и его люди, прежде таящиеся за спинами сильнейших орков племени, развернулись и с криком рванули прямо на Медведей. Им вслед развернулись и остальные Соколы, но безумный жест вызвал лишь хохот. Люди – слабаки-малявки, которых СакрКруш отчитывал не так давно перед всем племенем, неслись прямо на Медведей с мечами наперевес. Смех Соколов подхватили и Койоты, забыв о сражении, и даже другие племена.

Медведи даже притормозили, не понимая, что делать с этой «моськой».

Лис первым подлетел к передней шеренге чужого племени. Несколько быстрых резких ударов лишь разозлили огромных орков – медведи даже на фоне других племен выделялись мощным телосложением. Остальные люди присоединились к сражению, осыпая противников быстрыми жалящими ударами и легко уклоняясь от медленных, хоть и мощных ударов противников. Наконец, разозленные Медведи, рыкнув, сделали вперед синхронный шаг, принялись бить уже всерьез…

И тут люди, испуганно крича, побежали назад.

Глава 31

Бегство – проявление трусости, слабости. Самый страшный грех для орков.

Племя за моими плечами застыло, будто