МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Дмитрий Биленкин

— Не припомните, где обменяли свою национальную валюту на рубли? — спросил Гвоздика.

Гудаутов на какую-то долю секунды замешкался, но в конце концов нашелся:

— На Марсе.

— Прекрасно, — сказал старший лейтенант, — мы поощряем иностранный туризм, а теперь даже инопланетный.

— Это видно, — отозвался не без сарказма Гудаутов, — предоставляете бесплатный ночлег с обыском.

— Недоразумение, явное недоразумение. Можете быть уверены, что виновные понесут наказание. — Гвоздика строго посмотрел на Стенькина, который, хотя и понимал эту игру, все-таки слегка обиделся. — Кстати, каким путем вы попали в Заборьевск?

— По железной дороге, — нехотя ответил Гудаутов. Деваться было некуда.

— Номер поезда не помните? Хотя это легко установить. Вас впервые увидели в привокзальном ресторане около десяти вечера, в 21.45 в Заборьевске останавливается скорый 71-й из Москвы. Билета, случайно, не сохранили?

Гудаутов развел руками.

— Не так уж важно. А знаете, с вашим появлением в нашем городе совпали странные события. Вчерашней ночью были совершены два ограбления, и в обоих случаях грабитель выдавал себя за марсианина.

— У меня алиби, — сказал Гудаутов, кивая на Стенькина. И ругнул себя за глупость: «Стоило объявляться марсианином, когда тут творятся такие дела. Вот уж действительно не повезло!»

— Я вас и не подозревал. Но с вами, возможно, были попутчики?

— Я индивидуальный турист.

— Тогда, может быть, знаете других путешествующих по Земле марсиан?

— Не знаю и знать не хочу, — отрезал Гудаутов. И добавил: — Марсианин за марсианина не отвечает. А вот вам придется, уважаемые, ответить за насилие над жителем великой планеты. Имейте в виду, — погрозил он пальцем, — мое правительство так этого не оставит. Может выйти крупный космический скандал, даже война! — Тираду эту он произнес без подъема, ни капельки не веря, что отсюда можно вырваться таким, в общем примитивным, способом. И вдруг…

— Не стану больше вас донимать своим любопытством, — сказал Гвоздика и обратился официальным тоном к Стенькину: — Товарищ младший лейтенант, распорядитесь, чтобы гражданину Гудаутову вернули деньги и документы.

Стенькин даже рот разинул. Гудаутов был удивлен не меньше. «Или я его действительно напугал, или этот хитрюга решил установить слежку и раздобыть на меня улики. Там будет видно, кто кого». К нему начало возвращаться хорошее настроение.

— Мы приносим извинения за доставленные вам неудобства и желаем приятного пребывания в Заборьевске. Могу забронировать место в гостинице.

— Не беспокойтесь, как-нибудь устроюсь сам. — Гудаутов не удержался порезвиться: — Приезжай к нам на Марс, старший лейтенант, не пожалеешь! С такими марсианочками познакомлю — пальчики оближешь. Захочешь — покажем совсем новый аппарат. Подключаешь его к подследственному, и тот сразу начинает давать показания. Между прочим, я изобрел. С преступностью за неделю покончили, последние жулики сбежали на Землю.

— Нам работы прибавилось, — улыбнулся Гвоздика. — Может быть, когда-нибудь возьму отпуск и махну к вам недельки на две.

— Да, теперь мы установили простое сообщение. Ракетный поезд: вечером садишься, утром на Марсе. Тоже я, между прочим, изобрел.

— Поздравляю. — Протягивая Гудаутову руку, Гвоздика сказал изысканно: — Надеюсь, вы так проинформируете свое правительство, чтобы этот инцидент не повредил развитию дружеских отношений между нашими планетами?

— Будь спокоен, старший лейтенант. Я всегда был сторонник мира и дружбы между народами. — С этими словами Гудаутов удалился.

Стенькин даже побелел от злости.

— Вы что ж, — спросил он, — всерьез испугались? Не знаю, как там с марсианами, возможно, они и в самом деле вторглись, но этого-то насквозь видно-типичный жулик.

— Торопишься, Стенькин, — назидательно заметил Гвоздика. — Вот ты его задержал на ночь как марсианина. — А имел право? В каком законе или, как ты говоришь, инструкции сказано, что марсиан надо сажать под арест? А если к нам завтра действительно из космоса гости пожалуют?

Стенькин смутился.

— Так-то, брат. Врет он насчет марсианства или нет — все равно мы обязаны его освободить. Вот когда у нас на руках будут вещественные доказательства того, что гражданин Гудаутов промышляет, скажем, многоженством, тогда мы его и прижучим.

— Откуда же взяться вещественным доказательствам, если вы его на все четыре стороны?

— Не торопись, Стенькин. Ближайший поезд будет только завтра, а за это время мало ли что может случиться.

— Прошу прощения, — сказал Стенькин.

— За сомнения не извиняйся, поскольку сомневаться человеку необходимо. Кажется, так учил святой Августин.

— Широкий у вас кругозор, — с почтением сказал Стенькин.

Гвоздика был польщен.

— Читай больше, и у тебя будет. Я, знаешь, с детства…

Так Стенькин и не узнал, чем занимался старший лейтенант с детства, поскольку тот, вытаращив глаза, застыл при виде некоего чуда. Стенькин, сидевший к нему лицом и спиной к двери, резко обернулся и тоже застыл: на пороге стоял Глобус. Выражение лица у него было постное.

— Да, — сказал рецидивист, — да, граждане следователи, вы будете смеяться, но гора пришла к Магомету. Почему она пришла, вот вопрос.

— Почему? — одновременно вырвалось у Гвоздики и Стенькина.

— Потому что гнусный марсианский захватчик грозился при следующей встрече со мной разнести всю Вселенную. Чем-то я ему не понравился. Вы не знаете, чем?

Гвоздика пожал плечами.

— И Глобус подумал, что нужно садиться. Я, конечно, бизнесмен, по-вашему махинатор, но не убийца. А что, если этот псих из злобы ко мне действительно взорвет атомную бомбочку? К чему мне слава Гиппократа, сами подумайте, товарищ Гвоздика.

— Не Гиппократа, а Герострата, — сказал назидательно старший лейтенант. — Гиппократ был основателем медицины и вполне достойный представитель древнегреческой интеллигенции.

— Пусть будет Герострат.

— Кроме того, — добавил Гвоздика, — вы упускаете из вида, что мы уже давно не товарищи.

— И это вы говорите мне, — обиделся Глобус, — человеку, который, можно сказать, ценой собственной отсидки спас человечество от гибели! Я не требую бюста на родине, но учесть мой подвиг при определении срока…

— Оставим это суду, — перебил Гвоздика. — Только вы бы от меня, Глобус, все равно не ушли. Так что терять вам было нечего. Что, марсианин и в самом деле нагнал на вас страху?

— Вы большой психолог, гражданин начальник, но не сумели понять моей благородной натуры. Кстати, если удастся наладить с этими бандитами коммерческие связи, Глобус может быть очень и очень полезен.