Оккультные миражи - Александр Зарницын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдышавшись, Захаров медленно повернулся и уже собрался возвращаться, как его внимание привлекла узкая полоска света. Сомнений быть не могло – это был свет, который выбивался из потайной двери, сделанной под цвет стены. Почувствовав как сильно забилось сердце, отдавая тупыми ударами в висках, Игорь медленно подошел к стене. Облизнув губы, он нащупал пальцами контуры двери, затем, что есть силы толкнул ее плечом. Дверь оказалась не запертой и с тихим скрипом, медленно, стала открываться. На какое-то мгновение Игорь зажмурился от света многочисленных свечей, стоявших повсюду в этой странной комнате без окон. Когда же его глаза привыкли к свету и он оценивающим взглядом окинул помещение, то с удивлением обнаружил странного человека. Который сидел на циновке у камина, а вокруг него, прямо на полу стояли свечи с вазами, где горели ароматические палочки, наполняющие помещение характерным благовонием. Неизвестный продолжал сидеть в позе глубокой медитации, облаченный во все атрибуты черного мага. В фартуке резного, ажурного кружева из человеческих костей, пятигранной тиаре, с ожерелью бусин, выточенных из человеческих черепов, с магическим кинжалом за поясом. Рядом на полу стоял не большой серебренный чайник с полупустой фарфоровой кружкой.
Захаров шаркающей походкой, качаясь, подошел ближе к незнакомцу сидевшему в позе Будды, оцепенело выпрямившись, со скрещенными ногами, стеклянным взглядом, точно каменное изваяние. И только сейчас, при свете огня от камина, Захаров вдруг узнал этого человека. Это был полковник Холтоф, внешний вид которого красноречиво говорил о том, что человек испытывает сильнейшие муки.
Закусив нижнюю губу, придерживая правой рукой парализованную руку, Игорь стал медленно опускаться напротив него на другой край циновки, силясь перебороть острую боль в грудине.
– Вот уж не думал, что вновь встретимся на этом свете, – выдавил Игорь. У вас такой вид, полковник, словно вы подыхаете.
Холтоф с трудом открыл глаза и не добро уставился на незваного гостя, буквально буравя его своими черными глазами. Затем сквозь стиснутые зубы, выдавил наконец:
– Ничего…, транс снижает болевой порог и усталость.
– Можно узнать, что же с вами могло случиться, да еще в самом логове? – дрожа всем телом, уточнил Захаров. Продолжая не мигая смотреть в колючие глаза своего врага.
– Наш человек в России…, предупреждал меня, что в Москве принято решение…, о моем физическом уничтожении. Мы приняли меры…, но на вечернем ужине вчера…, вашему человеку удалось отравить меня. Отравить меня…, оккультным ядом…, который пронес на территорию ваш человек. Но ничего! Я выкарабкаюсь…, а ваш человек уже на пути в вечность.
Захаров понимающе покачал головой, затем протянул трясущуюся руку к чайнику и сделав несколько крупных глотков из длинного носика прошептал:
– А мне кажется вы ошибаетесь, полковник… Я вот возьму сейчас и звездану этим чайником по вашей голове. Как вам мое предложение? Хотя нет господин, полковник…, пожалуй я лучше возьму вас в заложники и вы поможете мне с товарищем выбраться из этого чертовского логова. Как видите и вы, полковник, не всесильны.
– Не мы придумали этот мир, – выдавил Холтоф, сквозь зубы. Не обращая внимания на кровавую слюну, хлопьями падающую ему на грудь. – Мир который по древним учениям делится на белый и черный. На мир света и мир тьмы.
Захаров морщась от боли в груди, покачал головой и тихо сказал:
– Мне жаль вас, полковник. Если наши изловчились травануть вас, да еще в самом логове…, то скорее всего вы обречены. Так вот перед вашей смертушкой, я хочу сказать пару слов о моей стране…, развалинами которой вы так гордитесь. Ошибочка у вас вышла…, можно сказать, что жизнь ваша прожита зря.
– Какая еще ошибочка? – просипел Холтоф. С ненавистью глядя на Игоря.
– В свое время еще господин Дарвин…, любил говаривать:… Выживают всегда не самые сильные…, не самые смелые…, а выживают всегда самые адаптивные.
– К чему все это сказано? – просипел полковник. Глядя на кривую улыбку незванного гостя.
– К тому, полковник, что мой народ всегда был и будет самым адаптивным народом. Зарубите – это себе на носу! Пройдет время и мы поднимем жизненный уровень нашего населения в целом и материальное положение в частности, – выдохнул Захаров. Не обращая никакого внимания на пот заливающий его глаза. – Мой народ решит проблему жилья, обеспечит для наших людей социальную справедливость, а – это значит, что мой народ получит уверенность в завтрашний день. Наш человек будет получать полноценный отдых и достойную заработную плату…, которую конечно надо будет поднимать многократно…
– Звучит как мантра, – криво улыбнувшись, просипел полковник. – Только у вас говорят, что сколько не говори халва, а сладко во рту не станет. Что дальше? Это и будет коммунизмом? А может вы победите алкоголизацию населения, или проституцию?
Захаров покачал головой в знак согласия и с трудом сглотнув слюну задумчиво проговорил:
– Да, проституцию победить нельзя…, в этом я убежден точно. Но наша баба, имея все то, что я только что перечислил, крепко подумает, прежде чем шагнуть на панель. Все, мистер Холтоф! Диспут закончен! Сейчас мы встаем и вы помогаете мне с товарищем покинуть этот гадючник… Даю слово, что я отпущу вас не причинив вреда здоровью, как только вы выведете нас в безопасное место. И мне плевать на чем мы уберемся от сюда…, на машине или на самолете.
– Вы…, вы очень самоуверенный человек, мистер Захаров, – вымученно улыбнувшись, прохрипел Холтоф. – Мне не составит труда убить вас прямо сейчас…, даже не поменяв при этом положения тела.
– Ну, тогда зачем же встало дело? – вздохнув, пробормотал со злостью Захаров. С трудом пытаясь встать на ватные ноги.
Внезапно Холтоф повалился на бок, затем вдруг проворно вскочил со страшным, перекошенным лицом безумца, спазматически воя и корчась от сильнейших болей во всем теле. К своему ужасу и удивлению, Игорь вдруг почувствовал, что стал терять сознание. Еще мгновение и он буквально рухнул к ногам полковника.
Он не знал сколько длилось беспамятство. Очнувшись, Захаров с трудом сел на циновку, затем переведя дыхание, с трудом встал и медленно побрел к двери. Надеясь найти полковника в коридоре. Однако за порогом бетонной комнаты никого не было.
Ничего не понимая, спотыкаясь и падая, он вновь вставал и с отчаянием обреченного, продолжал идти обратно.
– А вот и я, Коля…, уф-ф-ф, – пробормотал он. С трудом опускаясь рядом с товарищем, изо всех сил пытаясь удержать ускользающее сознание. – Извини…, я немного задержался…, встретил старого приятеля, а он гад сбежал. Ну, ничего, Коля, ничего…, сейчас я немного отдышусь и
