«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов - Борис Кузнецов

Значит, теперь по поводу вот этих спасательных средств. Развалили все средства, нету ни шиша. В стране нет ни шиша! Вот и все! Потому что вот так…

Крики в зале: Так они есть или нет? Вы же сказали…

Путин: Нет, я вам сказал, что с этими лодками, сконструированными в конце 80-х годов, есть специальные средства спасения… Вот именно поэтому они мне сразу ответили, что у нас все эти средства есть. Что касается аппаратуры для водолазов… (Неразборчиво) Есть на Черноморском и есть на Балтике, по-моему. Но для спасения этих лодок они не были приспособлены. Вот и все. (Шум в зале)

Женщина: У меня просьба от имени всех матерей. Ответьте только, когда будут вскрыты все отсеки и когда мы их получим — живых или мертвых. Ответьте как президент!

Путин: Я отвечу так, как я это знаю сам. На сегодняшний день вчера мы вели переговоры с водолазами глубоководными, которые работают на, как вы знаете, на нефтяных вышках. Это же не военно-морские офицеры, не водолазы военно-морского флота Великобритании, не водолазы военно-морского флота Норвегии. Это коммерческие водолазы, которые работают на буровых и нефтяных вышках. Значит, они ответили, что они готовы к продолжению работ, но у них нет лицензии и нет согласия правительства. Я дал указание Министерству иностранных дел, и министр Иванов связался с норвежским правительством.

Они там совещались часа полтора и потом ответили. Норвежское правительство рекомендует фирме продолжить работы. Первое. Секундочку. Второе. Но на усмотрение самой фирмы. Фирма, посовещавшись, такое согласие дала. Они готовы работать с нашими специалистами. Они поставили три условия: первое — смена экипажа подводников… ну, не подводников, а водолазов, замена оборудования и заключение контракта на работу. Мы готовы заключить с ними контракт на проплату, но мы не можем приказать не менять личный состав, который и так немало сделал… Они так, как наши спасатели, не работают — с риском для жизни. Наши работают — они, когда пытались спасти, рисковали собственной жизнью. Иностранцы не будут.

Мы, к сожалению, их действиями не руководим, и понадобится какое-то время, когда они снова приступят к работе. При этом они в другие отсеки, начиная с восьмого… сразу же заявили, что они могут дойти только до переборки… до переборки между восьмым и седьмым отсеками не дойдут. Просто им оборудование, шланги не позволяют. Все. Ни одна страна в мире — я разговаривал с Тони Блэром, премьер-министром Великобритании, я разговаривал с президентом США Клинтоном — ни одна страна мира такой техникой не располагает, в том числе и Россия, чтобы вот сейчас, завтра все это поднять, вскрыть.

Я могу вам точно и определенно сказать: мы ее не бросим и мы будем работать.

Выкрик: Через год?

Путин: Нет, не через год, нет.

Из зала: Корабль… (Неразборчиво)

Путин: Нет такого корабля. Если речь идет о подъеме, это может быть только международный проект, там не корабль, это нужны понтоны. Мы готовы проплатить, заключить контракты…

Мужчина (неразборчиво):… поклялись своей жизнью защищать свою родину, Россию. И мы никак не поймем, что такое Россия?!

Другой мужчина: Нас все обманывают! Обманут еще!

Детский голос: Мама! Мама! Мама!

Женщина (сквозь рыдания): Где же мой сын?! Где мой сын?!

Другая женщина: Сколько времени они будут поднимать, сколько нам ждать здесь?! Сколько мне еще ждать сына?!

Путин: Что касается… Я вас понимаю и понимаю, что невозможно уехать и сидеть невозможно…

Женщина: Деньги последние остались…

Путин: Что касается денег…

Шум в зале, крики: Не в деньгах дело, а в родственниках! Когда отдадут наших детей?! Не надо про деньги! Кто принимал решение о прекращении работ?!

Путин: Я вам говорю. В 8-й отсек проникнуть сегодня невозможно. Ни нашим специалистам, ни иностранным. Вот и все. К сожалению. Если бы я мог, я бы сам туда залез. Я уже лазил туда, как вы знаете. Значит, ни наши, ни иностранные специалисты до восьмого отсека не дошли. Для того чтобы поднять… Я говорю ответственно, я не могу, знаете, прийти сейчас, наговорить и смыться отсюда. Я говорю вам так, как есть. Вот это тяжелая правда, но она правда. Ни наши и ни иностранные специалисты до восьмого отсека не доходят.

Крики: Пусть режут!

Путин: Я так и сказал им сегодня: режьте. Но мы с вами должны понимать, что если есть какие-то теплые чувства, если есть какая-то надежда, то резать надо тоже с умом и осторожно.

Крики: Не надо резать! Почему не надо?! Там нет живых!

Путин: Будут резать! Теперь я вам хочу ответить по поводу того, что вы сказали, по поводу материальной стороны дела. Много всяких запутанных законов у нас существуют, которые не решают проблему, а только загоняют в угол. Что, я считаю, важно и нужно было бы сделать. Жена, если она здесь, я не знаю, по-моему, механика… (Фамилия неразборчиво)

Из зала: Нет ее.

Путин: Неважно. Она в разговоре с командованием сказала, что они здесь жили и служили только из-за того, чтобы в течение десяти лет набрать деньги и обеспечить обучение ребенка. Значит, и она задала вопрос: можно ли решить вопрос таким образом, чтобы получить зарплату мужа за десять лет вперед.

Вы знаете, я думаю, что это будет справедливо, если мы поступим таким образом. Страна не обеднеет… Мы возьмем среднее денежное содержание офицера… офицера! И семье каждого подводника за 10 лет вперед из этого расчета выдадим. Значит, вопрос только в том, как это сделать. Мы готовы это сделать в самое которое время. Правда, пугают, что люди получат деньги и какие-то криминальные… (Неразборчиво) начнут грабить, но…

Женщина: Владимир Владимирович! А вы знаете, сколько получает офицер?

Путин: Да, мне сказали, что в среднем денежное содержание офицера…

Выкрик: Лейтенанта?

Путин: Нет, лейтенант не знаю, но среднее денежное довольствие офицера… секундочку… около 3 тысяч рублей.

Взрыв эмоций в зале: Сколько?!

Крики: А капитана?

Путин: Нет? Ой, 6 тысяч рублей.

Крики: Сколько?! Да вы что?!

Путин: Я вам читаю справку, которая у меня…

(Шум в зале)

Путин: Пожалуйста, чуть-чуть потише, а то я не слышу.

Женщина (неразборчиво):…он получал две с половиной тысячи. Это разве деньги? Для офицера это позор!

Путин: Да, это позор.

Крики: Льготы!.. Не можем три месяца заплатить…

Путин: Надо, чтобы это были не льготы, а живые деньги. Надо, чтобы офицеров в городах России не выбрасывали из автобусов за то, что они не заплатили за проезд. Надо, чтобы они получали достойное денежное содержание. На полторы-две тысячи жить невозможно.

Крики: Правильно!

Путин: А я поэтому и говорю, что поэтому у нас армия должна быть не так большой, но так, чтобы офицеры и их семьи жили достойно.

Выкрик: А мичмана зарплата?

Путин: Сейчас, секундочку. Я хочу, чтобы у нас…

Женщина: Вы знаете, что у нас есть квартиры, в которых нет отопления? Ни воды горячей! Слава богу, в этом году у нас была горячая вода, да. Мы платим бешеные деньги за электроэнергию…

Путин: Я сейчас отвечу…

(Детский плач)

Путин: Я считаю, что зарплата абсолютно нищенская. Поэтому я и сказал с самого начала, что мы должны иметь совсем другую армию. И не пыжиться. Считать, что мы должны иметь там миллионы, десятки лодок. Тридцать, десять, но обеспеченные всем.

Чтобы офицеры жили нормально. К сожалению, сегодня мы всех проблем не решим…

Выкрик: Извините пожалуйста, господин президент!..

Путин: Извините, я закончу, и потом… Значит, что мне… какую справку дали. Подписал начальник штаба. Мичман, старшина команды — 3 тысячи… (Неразборчиво)…Старший лейтенант-инженер — 3 тысячи… (Неразборчиво) Старший…

Выкрики: Неправда!

Путин: Может, и неправда, но я читаю, что у меня есть. Дайте дочитать… Капитан-лейтенант, командир боевой части — 4800. Капитан третьего ранга, командир боевой части…