Пантеон - Фанур Галиев

— Это называется давление духовной силы. Или же вернее сказать, пресс реацу. Такие существа, как мы с тобой способны выплескивать ее наружу, чтобы те, кто слабее нас ощутили не самые приятные чувства. Можно даже убить, если разница в силах высока. Если и дальше будешь проявлять излишнюю импульсивность, еще раз ощутишь на себе то, что чувствовал секунду назад. Понял?

— Да….

— Давай будем разговаривать без лишних эмоций. Не нужно здесь шуметь, кричать, разводить беспорядок. В конце концов, не мы одни находимся в этом здании. Не стоит обременять окружающих нашими мелкими проблемами. Итак, все по порядку. Ты спрашивал, кто я такой? Прекрасный вопрос, особенно учитывая то, что наше с тобой знакомство обещает стать очень продолжительным и наверняка продуктивным. Так что, давай знакомиться. Мое имя — Арес, и я как бы здесь один из тех, кто повелевает всем и вся. Хм, мне кажется, или ты удивлен? Просто по твоей маске сложно определять эмоции. Без конца меняет свои узоры, словно не может определиться.

— Арес…. Ты…вы…. Бог войны….

— Знаешь, меня забавляет твоя реакция. Такое чувство, что ты не только не сомневаешься в реальности моего существования, но и даже испугался этого. В чем дело?

— Вы хотите наказать меня за мои грехи?

— Боюсь, что это не совсем моя специализация. Почему ты не бросился на меня с вопросами о том, на самом ли я деле бог войны? Твоя мать, например, сделала это. Неужели воину так легко поверить в то, что его душу после смерти взял себе их покровитель?

— Сила, которой вы обладаете…. Такая сила не может быть доступна человеку. Вы могли убить меня, даже не пошевелив и пальцем. Как я могу сомневаться в том, что передо мной стоит бог войны?

— Странная логика для того, чья мать обладает немалой силой и способна на очень многое. А может быть ты не в курсе?

— Нашли с чем сравнивать. Нереиды может и сильны, и могут творить всякие чудеса, но они не убивают людей, просто посмотрев на них, выбивая их них дух!

— Мда, странно…. Такое чувство, что ты даже не слышал о тех, кого называют падшими.

— Падшие? Вы о невидимках, кто может съесть душу, если она имеет силу?

— Невидимках? Выходит ты их не видел?

— Нет. Но моя мать рассказывала, что однажды она спасла меня от съедения и тогда, же сделала так, что мое тело стало неуязвимо для них. Хотя я всегда считал это сказкой.

— Сказка говоришь…. Ну-ну. Теперь ты сам стал одним из этих сказочных героев. Забавно даже. Итак, поясню друг мой, что сей бред значит. Видишь ли, ты с моей легкой руки стал одним из них, вернее, одним из нас… Черт, вот почему мне всегда было приятно беседовать с пустыми. Они могут пыхать гневом, а на маске ни черта не отражается. А твоя пластина просто разрывается, пытаясь показать мне как можно больше эмоций. Так, на чем я там остановился. Ах да, на том, что ты теперь один из нас. Я — Арес, но не нужно меня путать с каким-то левым божеством, которого придумали твои соотечественники. Я такой же павший, вернее, пустой, как и ты, но разница между нашими силами, как расстояние между землей и небом. У меня нет цели наказывать тебя за твои прегрешения, мне нет дела до того, что ты там совершал в своей жизни, кем были твои родители (поправка, кем был твой отец), или же что-то в этом роде. Все, что я жду от тебя — это твою преданность и то, что твои способности будут служить на пользу мне. Есть вопросы?

— Служить вам? Зачем? В смысле, какой в этом смысл? Это по сравнению с людьми я был воином номер один. А кем я стану здесь? Судя по разнице между нашими силами, я буду лишь жалкой овечкой, которую выгнали на поле боя, дабы отвлечь внимание противника. Зачем вам такой никчемный слуга?

— Хм, забавный вывод. Что бы на это ответить. Видишь ли, Ахиллес, дело в том, что не все мои воины и слуги настолько же сильны, как и я, или же близок мне по силе. Честно говоря, основная их масса не столь сильно отличается от тебя, есть даже те, кто послабее тебя, есть те, кто равны тебе по силе, ну и естественно те, чья сила превосходит твою в несколько раз. Так что, ты неплохо впишешься в коллектив. Вдобавок, мне очень интересны твои боевые навыки. Самый известный воин армии греков, которые осаждали Трою, рожденный одной из нереид и наделен ею силой, вдобавок, обладатель немалого опыта сражений — это весьма неплохие данные. Есть что развивать, что дополнять и совершенствовать. В общем, из тебя выйдет хороший соратник.

— Бог войны предлагает служить ему и стать одним из его воинов. Наверное, каждый воин только и делает, что мечтает об этом, вместо того, чтобы стать тенями в подземном царстве Аида. Однако, я не уверен, что хочу провести всю свою посмертную жизнь в вечных сражениях. Даже, несмотря на то, что всегда мечтал быть воином.

— Тебе лучше служить мне добровольно, Ахиллес. Я могу заставить тебя подчиняться против твоей воли, причем ты даже не сможешь контролировать свои мысли и свое тело. Но мне не хочется так поступать, особенно на фоне того, что это может привести к нарушению мною клятву, данную твоей матери. Я щепетильно отношусь к обещаниям, и ненавижу их нарушать. Конечно, я могу себе это позволить, но после обмана всегда остается такой неприятный осадок на душе. Это просто отвратительно.

— Какая еще клятва? О чем вы?

— Я поклялся твоей матери, что сохраню твою сущность нетронутой, и позволю вам видеться время от времени. Взамен ты должен служить мне верой и правдой. Не волнуйся. Ничего плохого я тебе не предлагаю.

— Стоп! Вы хотите сказать, что моя мать добровольно передала вам меня!

— Добровольно? Боже упаси, не конечно. Но согласись, сложно моське спорить со слоном. Ай, блин, ты же, наверное, понятия не имеешь, что такое слон, не так ли? В общем, скажу так. У нее не было иного выбора. Можешь считать, что я ее заставил. Но не думай, что она предала тебя. Просто она знала, что поступает как лучше. В конце концов, одна жизнь все же не такая высока цена, как жизни всех ее сестер и родителей.

— Вы угрожали расправой над нереидами?

— Нет. Но кто знает, до чего бы докатилась наша беседа, если бы она продолжала пытаться потушить коня.

— Хватит. Я не хочу больше этого слушать. Вы сказали, что я могу видеться с моей матерью. Так вот, я хочу это сделать, и чем скорее, тем лучше.

— Не терпится пообщаться с родственниками? Хорошо, я дам тебе возможность поговорить с ней. Но это случиться только после того, как ты присягнешь мне на верность. И твоя присяга будет закреплена чем-то более крепким, нежели просто словами.

— А что будет, если я откажусь вам подчиняться? Как вы заставите меня служить вам?

— Хочешь демонстрации. Ладно. Встань, пожалуйста, и попрыгай на одной ноге, и помалкивай при этом.