Кварталы Нелюдей - Кейт Ивен

Пониже локтя на руках этой женщины били закреплены ножны с кинжалами.

Кто она?

Я посмотрела в её карие глаза, а потом опять перевела взгляд на оружие.

— Нашу девочку заинтерисовали «беретты»? — улыбнулась она.

А в следующее мгновенье уже совсем другим тоном, серьёзным, собранным, произнесла невпопад:

— Как ты себя чуствуешь?

И вдруг оказалось, что она старше. Что волосы у неё бело-жёлтые, аккуратно и коротко подстриженные. Что одета она в лёгкий белый плащ, белую кофточку и белые брюки.

И вдруг оказалось, что я лежу на деревянной лавке в послеобеденной тени деревьев, а на лбу у меня мокрая тряпка. Что рядом с этой женщиной стоит Виктор и напряжённо смотрит на меня.

— Ты как? — услышала я его голос.

Хм, кажется, я хлопнулась в обморок. Из-за жары?

Мне вспомнились девочки, их чётко обрисованные жилы с кровью.

Нет, точно не из-за жары.

— Нормально, — голос у меня был с хрипотцой, как после сна. Но я действительно чувствовала себя хорошо, очень даже хорошо. Правда, была у меня сотня-другая вопросов, на которые вряд ли кто-то из всех здесь присутствующих может дать ответ.

Кстати, о присутствующих.

— Кто Вы? — я стянула со лба влажную ткань — белый шёлковый шарф — и без раздумий протянула его женщине.

— Мишель, — она взяла его и посмотрела мне в глаза до удивления знакомым изучающим взглядом.

— Мы раньше встречались? — у меня не было абсолютно никакого желания юлить и хитрить. Буду спрашивать в лоб, пусть думают, что я ещё того, не совсем очухалась.

Отличная тактика! Ещё пусти слюни и сделай полубезумный взгляд — тогда тебе много чего расскажут..!

… братья в белых халатах. Давно пора к ним сходить, от тебя вылечиться!

— В метро несколько дней назад, — улыбнулась Мишель. — Ты ехала вместе с чёрноволосой девочкой.

— Да нет, — качнула я головой, — ещё раньше! Когда Вам было лет… двадцать с чем-то, где-то двадцать пять…

— Навряд ли, — мне показалось, или улыбка этой женщины чуть сникла?

— У Вас ведь природный цвет волос — русый, как у меня? — чуть прищурившись, посмотрела я на неё. — А на руках — шрамы от чьих-то когтей? А на предплечьях Вы носите ножны с кинжалами?

Улыбка Мишель угасла, а глаза опустели, как у моей Скарлетт. Странное дело, но таким же мёртвым стало лицо Виктора.

Они переглянулись — обменялись какими-то известными только им мыслями, после чего белоголовый мужчина отрицательно качнул головой, а женщина произнесла:

— Да, у меня волосы русые, как у тебя. А откуда ты знаешь?

Я, по-прежнему находясь в горизонтальном положении, честно пожала плечами:

— Сама удивляюсь.

— Может, — вступил в разговор белоголовый Наблюдатель. — Мишель была у тебя в доме в тот день, когда вы с сестрой нашли тела родителей?

Я опять пожала плечами:

— Может. Это надо не у меня спрашивать.

— Хм, сейчас навскидку и не вспомню, — медленно произнесла женщина, и было явственно видно, что думает она в данный момент со-овсем о другом. Интересно, о чём?.. О нет, я не люблю читать чужие мысли и лезть в чужую жизнь…

Да ну? А с чего все твои беды и горести начались, помнишь?..

… но с этой женщиной что-то не так. Сначала мы с ней едем в одном вагоне метро, куда чисто случайно забредает Николя и шарахается от неё, как от осинового кола. Потом она вдруг оказывается здесь, когда у меня приступ… незнамо чего, связанного с Принцем и его оборотнями. Разве это всё может быть случайностью?

Да. Но при такой паранойе, как у тебя — конечно же нет!

Паранойя, между прочим, жизнь иногда спасает!

Угу. Это как в том анекдоте про двух психиатров, когда один другому говорит: «Помнишь, я тебе рассказывал об одном своём пациенте с тяжкой формой мании преследования? Так вот представляешь, я его почти уже вылечил, вот там чуть-чуть осталось — пара процедур и всё… И тут какая-то скотина пристрелила его!».

Очень остроумно, шиза. Я если что-нибудь и буду лечить в психиатрической больнице, так это тебя.

Да пожалуйста!

— У тебя, наверное, простой перегрев на солнце, — прервал мои препирания с самой собой голос Мишель. И тут у меня в голове зажглась лампочка Ильича.

Представляю себе это ужасное зрелище…

Заткнись!

— А вы давно знакомы? — посмотрела я сначала на Виктора, потом на короткостриженую женщину. Они опять как по команде переглянулись, после чего Наблюдатель ответил:

— Да ещё с Академии.

— Учились что ли вместе? — продолжала допытываться я.

— Вроде того, — уклончиво ответила Мишель, и что-то в её изменившейся осанке сказало: она собирается уходить. Вы не замечали, что людям необязательно говорить вам о своих намерениях смыться: вы можете это понять по тому, как они слегка выпрямились, распрямили плечи. Ну и приняли решительное выражение морды лица.

Я удержалась от язвительной реплики типа «Давно пора!» и стала ждать, что же будет.

— Ну что, леди Лэй, удачи тебе, — дружелюбно улыбнулась женщина. Но я такого «дружелюбия» наелась вдосталь, когда водилась с Эдуардом, и знала, что под ним может прятаться что угодно. У белокурого ублюдка, например — злость, ирония, отвращение или сарказм. Желание врезать тебе по морде, наконец.

А у неё… Кто знает?

— Череп, можно тебя на минутку? — повернулась Мишель к Виктору.

Череп? Это что-то новое. Надо будет расспросить об этом своего… хе, телохранителя.

— Идите, идите! — поспешно махнула я рукой, видя, что белоголовый мужчина поворачивается ко мне для вопроса. — Дайте спокойно старой раздолбанной… кляче, — я запнулась, едва не сказав «вэмпи», — разложить свои потёкшие мозги по полочкам морозильника.

Наблюдатели синхронно кивнули и отошли от меня по аллейке метров на тридцать. Ха! Можно подумать, что у меня слух как у Леси! Если бы! Я бы тогда ух!!.

Ух — чего?

Это художественное средство, а не глагол, дура.

Сама такая.

Я осторожно, чтобы не давать повода головной боли начать грызть кору мозга, села на лавке. Удивительно, но ощущение было лёгкое и приятное, как после сна. Вот сколько раз теряла сознание, а такое впервые! Аж обидно: вырубает меня в драке Эдуард, так прихожу в себя — жить не хочется. А тут на солнышке сомлела, и бодрая теперь как огурчик!

Мимо меня на трёхколёсных велосипедиках пронеслись два маленьких мальчишки. За ними, обливаясь потом, трусил дедушка. Такой, что ещё, наверное, немцев гонял. Бодрый дедуган.

Прислушавшись к ленивому перешёптыванию ветра и деревьев, я ощутила блаженное спокойствие. Откуда-то издалека доносился весёлый детский смех, переплетающийся со сладким запахом цветов и попкорна. Тихую дубовую аллейку, на которой стояла моя лавочка, делила пополам длинная клумба розовых, белых и лиловых цветов. Какие-то бабочки, шмели, пчёлы и осы весело суетились над цветами, заполняя спящую тишину своим развесёлым жужжанием.