Академия магов.Первые уроки. - Савелий Свиридов

Разумеется, было бы большим преувеличением сказать, что она целиком заняла все его помыслы – оставалось еще немало места для учебы, решения семейных проблем, нехитрых увлечений и всего прочего. Однако отхватила весомый кусок сердца, потеснив прочие симпатии, слишком несерьезные, чтобы ими дорожить. Он стал ловить себя на мысли, что на уроках вместо того, чтобы слушать учителей, частенько как бы невзначай оглядывается в ее сторону. Ему было приятно, когда она подходила с какой-нибудь проблемой или просто поговорить, волновал ее мягкий голос, тонкий запах волос и то, как она старательно их поправляет во время беседы. Эх, смелости бы тогда побольше, он всегда слишком робел в общении с женской половиной его окружения.

То ли дело старший брат – Эрик втайне завидовал его умению завязывать непринужденные знакомства и с такой же легкостью разрывать отношения, тут же находя новых пассий. Ольгу сменяла Наташа, за которой следовала Настя, а стоило нашему герою поинтересоваться, как дела у него с Анжелой, так выяснялось, что та давно уже не в фаворе, ее место заняла какая-нибудь Маргарита или Оксана. 'Ценные' советы брата впрок, однако, не шли – ну не мог он пересилить себя и набраться наглости подмигнув, сказать комплимент на грани фола, или, подойдя вплотную, непринужденно приобнять за талию. Или пригласить куда-нибудь – в кино казалось пошлым, а в ночной бар не хватало смелости.

А потому и ограничивался демонстрацией своего расположения, да раздумьями, чем еще может угодить избраннице. Та благосклонно принимала его застенчивые ухаживания, даже поощряла – то радушной улыбкой, то кокетливым покачиванием бедер, то поделившись незамысловатыми девичьими секретами. Кульминацией их отношений стали подарки, которыми они обменялись на день Святого Валентина два года назад: он подарил ей книгу с репродукциями картин наиболее известных художников Средневековья, она ему – блокнотик для записей в кожаном переплете, с золотым тиснением и собственноручной дарственной надписью.

И, быть может, со временем их отношения развились бы в нечто большее, но вмешался, увы, суровый и неумолимый закон естественного отбора, пусть и не столь жестокий в применении к человеческому обществу, но не менее эффективно действующий. Свое право на самку самец должен отстоять в борьбе с себе подобными, и у того, кто оказался слабее, выбор невелик – отступись или умри. Вскоре после того дня Эрик узнал, что у него появился соперник. Открытие произошло случайно – возвращаясь как-то вечером из гастронома, куда его послали затариться целым списком продуктов, в сгущающихся сумерках он заметил на остановке знакомый силуэт. Но подойти не успел – опередил другой парень, с ходу завязавший разговор. Стоя в тени табачного киоска и оставаясь незамеченным, Эрик с ужасом наблюдал, как беседа становилась все более задушевной и раскованной, и, в конце концов, они, обнимаясь, уехали на попутке. В душе нашего героя все кипело – как же так, а он? За что его так подло обманули? С горящей от осознания несправедливости головой, не замечая никого вокруг, он на автомате добрался тогда до дома и почти сразу ушел к себе, отказавшись от ужина. Брат хотел вначале съязвить что-то, но, поняв его состояние, промолчал. Ночь прошла беспокойно, воспаленный мозг не мог породить ничего, кроме сюрреалистических кошмаров, а утром поднялась температура, и общее самочувствие было такое, как будто избили накануне. Мать хотела оставить дома, но Эрик отказался наотрез и, выпив пару таблеток, отправился на занятия.

Однако вскоре понял, что соперник ему не по зубам. И старше на два года, и язык подвешен, и предки из продвинутых – не в пример его пролетарскому происхождению. Жалкие потуги исправить положение потерпели крах; он так и не набрался смелости объясниться в своих чувствах. Оставалось лишь бессильно наблюдать, как Ириша уходит все дальше, поддаваясь чарам коварного соблазнителя.

И в какой-то момент наваждение исчезло; маятник качнулся в обратную сторону. И что он в ней нашел – такая же, как все, есть и поумнее, и покрасивее. Теперь он наоборот, хотел видеть ее как можно реже, и не общаться вовсе, как бы платя такой монетой за унижение. Ему казалось, что одноклассники за спиной вовсю злословят по его поводу, посмеиваясь над незадачливым влюбленным. И потому на некоторое время вообще ушел в себя, зацементировавшись в собственную скорлупу и сведя к минимуму общение с окружающим миром.

Но – обилие новых событий и впечатлений постепенно залечило полученные раны; он вновь мог радоваться жизни. Пережитое оставило лишь рубец на душе, напоминавший о себе время от времени тягостным ноющим ощущением тоски и разочарования. Брат, помнится, сказал тогда, что его ошибкой стало слишком прямолинейное выражение своих симпатий. Ну и, само собой, затянутость в развитии отношений. Ирина привыкла к нему и перестала бояться потерять. А скорей всего – никакой влюбленности с ее стороны и не было вовсе, она лишь благосклонно воспринимала ни к чему не обязывающие знаки внимания (ну какая же девчонка откажется?), и когда появился более конкретный объект – тут же переключилась на него. Эрик гнал от себя прочь подобные мысли, отказываясь даже самому себе признаться, что остался в дураках, и тем более – что его использовали как последнего лоха для решения учебных проблем. Однако глубоко внутри все же оставалось сомнение, что и с ее стороны присутствовал хоть какой-то намек на чувства.

Тем не менее, советом брата он воспользовался, пусть и не делая его руководством к действию. И убедился, что тот имеет под собой разумную основу – держась несколько отстраненно, он встретил и ответный интерес со стороны представительниц прекрасного пола. Вин, сама застенчивая по натуре, нашла изящный выход, пригласив его тогда на свидание анонимной запиской. В чем призналась некоторое время спустя; впрочем, к тому времени Эрик почти не сомневался насчет авторства. Да и Лиэнна фактически первой шагнула навстречу, предложив сделать их отношения более дружескими.

Кстати, очередной день Святого Валентина на носу, пора подумать о валентинках. Интересно, а Вин в курсе существования такого праздника и сопутствующих ему ритуалов? Скорей всего да – традиция его празднования давно уж известна во всех уголках земного шара. А если так – наверняка сделает подарок с сердечком, и получится крайне некрасиво, если ему нечем будет отдариться в ответ. Придется поломать голову.

Почти сразу мозг переключился на рассуждения – а любишь ли ты Вин? И чем готов пожертвовать ради нее? Обжегшись на молоке, как известно, дуют на воду – чтобы не обмануться вновь, он слишком сдерживал эмоции. И потому мучился сомнениями – действительно ли влюблен, или теперь уже он лишь позволяет себя любить? И если так, то что ему делать? Он совершенно искренне не желал причинять страданий другому человеку, помня, каково чувствовать себя обманутым и отвергнутым. И пусть его не терзает дикая, почти животная страсть – китаянка действительно ему нравится, и он не хотел бы терять ее или менять на кого-то другого.