Аж 2 О! - Ирина Зырянова

– Да, я не против. Вот только тебе, с такой ношей, медалей не видать, – рассмеялась я.

– Время покажет, – изрёк «великий интриган» и, сжалившись, подал мне халат.

– Благодарю, – съязвила я, спешно кутаясь в прохладный шёлк.

– Ну, а теперь – ты. Колись, что делал на встречной полосе? – уставилась я на него, буквально, выжигая взглядом из него правду. Вспомнила утренний прикол про глаза-лазеры, и не смогла сдержать улыбки.

И, ТУТ «ШТИРЛИЦ» ЗАГОВОРИЛ:

От него я узнала, что Алекс с друзьями, заканчивая спорный заплыв, из-за течения, немного отклонились от курса. И, когда они уже собирались выходить из воды, увидели заехавшую на пляж машину. Им стало интересно, что будет дальше. Предполагая стать свидетелями случайного порно, какого было его удивление, когда он узнал Марину и Ларису, вышедших из салона с мутными парнями. А, потом он увидел меня. И, от злости чуть не утонул, нахлебавшись воды. Он хотел было кинуться мне на помощь. Но, тут я всех удивила, зарыв машину в песок за пару секунд. Когда мы ушли с пляжа, он кинулся за машиной, и выехав на трассу, медленно двигался вдоль обочины, высматривая нас. Моя хромата окончательно снесла ему крышу. Он подумал, что тот урод – Витёк, сделал мне больно.

И, снова у меня от него остался осадок родственной опеки. И, не единого намёка на интим.

А, ЕСЛИ ПАРНЮ ОТ ДЕВУШКИ СЕКС НЕ НУЖЕН, ТОГДА, ЧТО?

После отъезда Алекса, девчонки завалили меня вопросами. От них меня спасла тёть Нина, позвав на ужин.

Так, исключая, лёгкой обнажёнки и внезапного гостя, который, надеюсь, по достоинству оценил мою пижаму, и меня в ней, других приключений этот день не принёс. Впрочем, как и последующие дни до конца недели, которые мы провели в доме у Маринкиной бабушки, помогая ей с закруткой консервации на зиму. Единственной радостью для меня эти дни был здоровенный пёс по кличке Дик, хотя из дикого в нём было, разве, что его размеры. В откормленном, бабушкиной стряпнёй, телёнке с трудом улавливались черты немецкой овчарки. Этот добродушный увалень, словно слон в посудной лавке сметал всё на своём пути. Вот и наше с ним знакомство все ещё долго вспоминали, закатываясь от хохота…

Глава 9 ДИК

В Тюп – село, которое, пожалуй, поднялось над побережьем Иссык-Куля выше всех из ему подобных, мы приехали под вечер. Дядь Серёжа, первым выйдя из машины, тут же скрылся за голубой калиткой. Мы с Маринкой, последовали за ним. В двух шагах от забора, подруга остановила меня, пытаясь мне что-то объяснить, но я её уже не слышала, потому, что увидела ЕГО…Здоровенная морда, с щенячьим восторгом в карих глазах, радостно приветствовала гостей, высунув из клыкастой пасти алый язык.

ОБОЖАЮ ОГРОМНЫХ ПСИН!

Слыша, как сотрясается забор от мощных ударов хвоста, я решительно шагнула к «милой мордашке», сходу запустив свои пальчики за чёрные шерстнатые ушки. Тут же почувствовала, как по тонкой белой блузке, расползается влажное пятно, от уткнувшегося мне в живот, мощного собачьего носа. Я нежно потрепала пса за холку. Он же, ухватив зубами подол длинной зелёной юбки в белый горох, потащил меня за собой, заводя во двор.

Бабушка, ополоумев от радости, замельтешила, разрываясь между домом и большим столом, расположившимся в саду под яблонями. Марина, принялась помогать ей, и застелила деревянную столешницу белоснежной скатертью с красным узором по периметру стола. Красная полоса вышивки крестом, также украсила кромку скатерти.

– Какая красота! – произнесла я, с трудом удерживая Дика за ошейник.

– Да. Бабушка сама вышивала, – гордо заявила Маринка, разглаживая руками ткань.

– Это ж столько труда и времени.

– А, куда мне спешить, – улыбнулась мне баба Маша, ставя на стол блюдо с оладьями.

Дик, как учуял любимое лакомство, завилял своим «бревном», словно пропеллером, подкосив меня, ударив хвостом под колено. Я чуть не рухнула на землю, еле удержавшись за стол.

Когда стол ломился уже ломился от разносола, баба Маша попросила своего сына, принести с кухни самовар.

– Ну, ма-а-ам! – протянул дядь Серёжа, надув свои пухлые губы, словно капризное дитя, напомнив мне Маринку, которая унаследовала от отца пышные губки как у Анджелины Джоли.

– Ну, какой самовар? Давай просто чайник поставлю.

– Серёжа, – строго взглянула на него старушка и поправила на себе белый платок с пёстрым рисунком, спрятав выбившуюся седую прядь. – Гости у меня бываю редко – имею право!

– Ладно, – сдался сынок. Встав из-за стола, вошёл в дом, и вскоре показался с пузатым прародителем чайника, отливающим на солнце яркой медью.

Я не сразу поняла, что это за чёрный шнур тянется от дома до его пятой точки. Оказалась – переноска, которую он засунул в задний карман джинсов.

Подключив самовар к сети, дядь Серёжа вернулся к своей тарелке.

Домашняя ливерная колбаса, как и домашний сыр, пошли на «Ура», и были сметены нами с блюда. Консервированный салат «Лечо» и «Корейская морковь», тоже пришлись по вкусу. Когда мы с Маринкой, стаскав всю посуду на кухню, решили её перемыть, баба Маша поспешила спровадить нас, вручив в руки вазочку с конфетами – мне, и вазочку с печеньем – своей внучке. Мы послушно покинули дом. И, вот только я отпила из своей чашки чай, с привкусом старого металла, как мне на колени опустился погрызенный, слюнявый теннисный мячик. Я взглянула в огромные карие глаза, в которые невозможно не влюбиться. Особенно, когда в них пляшут озорные огоньки. Пёс сидел возле меня, изредка виляя хвостом, и терпеливо ждал.

– Ты хочешь поиграть? – взяла я его игрушку.

Дик, тут же поднялся, и включил свой пропеллер.

– Ну, держи, – кинула я мячик в сторону дальних деревьев.

– НЕ-Е-Е-ЕТ!!! – тут же услышала, как звучат в унисон три голоса.

– А, что? – удивлённо, спросила я, взглянув на соседей по застолью

Только до меня донеслись звуки тяжело дышащей махины, как тут же осознала, что падаю, лишившись опоры. Машинально хватаюсь за стол, но успеваю зацепить только край скатерти, с которой лечу вниз, под звуки бьющейся посуды. Сижу на голой земле, подмяв под себя юбку. Перевёрнутый табурет, валяется рядом. Ошарашенно гляжу на дядь Серёжу, прижимающего к себе самовар. Перевожу взгляд на Маринку, успевшую схватить вазочки с печеньем и конфетами. Ищу взглядом бабу Машу, и нахожу её, испуганно вцепившуюся в блюдо с оладьями. Дик тихо подкрадывается ко мне, и словно извиняясь, начинает лизать своим шершавым языком, мою щёку. А, я, даже не оказываю сопротивление. И, тут их прорвало… Я впервые видела, чтобы Маринкин папа смеялся до слёз. Вернув самовар на стол, он направился ко мне.

– Фу, Дик, – шикнул он на пса, и подал мне руку.

– Простите, – выдавила я, извиняясь. Ухватив руку помощи, встала и оттряхнула свою юбку.

– Ай, даже