Оживи покойника - (Алексрома) Ромаданов

- Про абстрактный труд слышал?

- А как же, в институте про него весь первый курс толдычили на политэке, все говорили, что на его основе прибавочная стоимость производится.

- Не знаю, как насчет прибавочной стоимости, но абстрактный продукт, который работяги своим абстрактным трудом производят, здешние торгаши себе и присваивают. Это мне один экс-доцент из "Плешки" рассказывал.

Помолчали.

- А ты давно здесь? - спросил Федор, переварив полученную информацию.

- Здесь, брат, на время никто не смотрит: все равно вечно тут торчать, так какого хрена дни считать?! А попал я в Рай в 82-м году.

- В Рай? - удивился Федор.

- Что, не похож на святошу? Тут, брат, отдельная история, но тебе, так и быть, расскажу. Скорешился я, понимаешь, со своим соседом по лестничной клетке... он только что с "химии" вернулся. Когда он уходил, я еще пацаном был, а тут сразу общие интересы нашлись: девочки, портвейн, карты... Так вот, пошли мы раз в лесопарк в преф переброситься с его друганом, тот тоже крутой и тоже освободился недавно. Время уже шесть вечера было, а я на девять невесту в кино пригласил. В общем, порешили "времянку" расписать - до восьми пятнадцати играть. Я снял с руки свои "Командирские", положил на середину, чтоб всем время видно было - и понеслись. Никогда мне, брат, еще так фишак не пер: два мизера подряд сыграл, одну десятерную, две или три девятерных, несколько восьмерных и еще по мелочи... Короче, обул я своих приятелей одного на двадцарик, а второго на пятнашник... рублей, конечно. Я - уходить, а они сидят злые: сейчас, говорят, на первого встречного в "дурака" сыграем. Значит, кто проиграет, тот первого встречного "замочит". Ну, я смотался по-быстрому: нет, думаю, "такой хоккей нам не нужен". Прошел метров двести, смотрю: часы забыл, а мне невесту у кинотеатра ждать, как же я за временем следить буду?! Делать нечего, вернулся... Гляжу, корешки мои смотрят на меня - в упор не узнают, будто призрака перед собой видят... И тут дошло до меня! Стою как вкопанный и только одно в голове крутится: "Как же они так быстро сыграть успели?" А они, гадины, опомнились и вид сделали, будто узнали меня: сидят на траве, лыбятся и головами кивают - привет, мол, давно не виделись. И тут мне как шепнул кто на ухо: "Беги, мудила!" Ну, вставил я ноги, но не повезло: споткнулся о корень, растянулся, уткнулся носом в мох, тут меня сосед и проткнул пикалом... Так вот я, Федя, и стал невинно убиенным, враз все грехи кровью смыл.

- Откуда же ты знаешь, что это сосед тебя?.. Ты ведь вниз лицом лежал, - усомнился Федор.

- А хочешь на рожу его посмотреть? - Шуряк оторвал взгляд от дороги и придвинул свое лицо вплотную к лицу Федора, глаза в глаза. - Только быстрее, а то поворот скоро. Федор заглянул в темно-серый зрачок Шуряка и увидел в нем вытянутую вперед смешную мордуленцию с острым подбородком и огромным свернутым набок носом.

- Карлик Нос какой-то! - сказал Федор, отодвигаясь.

- Зрачок выпуклый, вот его и перекосоебило, - пояснил Шуряк. - Я-то когда увидел в зеркало, чуть не офигел!

- А я где-то слышал про это, но не верил, что такое бывает, - признался Федор.

- Так больше ни у кого и не бывает.

- Значит, ты один такой... феномен?

- Ага, как в анекдоте: "Доктор, я феномен - у меня яйца звенят". - "Так вы, милейший, не феномен, а просто мудозвон!" Вот я такой же феномен. А Павло говорит, скорей всего так получилось, потому что соседа менты накололи на следствии: сказали, что он в моих зрачках запечатлелся, когда кончал меня, а он, видно, и вправду перевернул меня на спину и в лицо посмотрел, живой или нет, вот и раскололся. Наебка - друг чекиста! Если вышака ему дали, то, может, скоро встретимся... Он мне, гнида, карточный долг еще не отдал!

- Рано или поздно, но встретитесь, - успокоил его Федор.

- Это точно, куда он денется!

- Слушай, - стукнуло Федору в голову, - посмотри, а у меня ничего там не видно...

- Вроде белая дуга какая-то, - пожал плечами Шуряк, бегло глянув. - Ни на что не похоже.

- Тогда ладно, - успокоился Федор. - А как ты сюда попал из Рая?

- Сбежал.

- Что так? Не понравилось?

- А чего там хорошего?! Водки нет, мяса нет - животных трогать нельзя, - бабы только за ручку подержать дают. Целый день шатаешься по райским кущам и фрукты жрешь, а потом уснуть не можешь - живот пучит. И таблички, таблички кругом: "не курить", "не сорить", "запретные плоды не рвать", "из копытца не пить"... Слушаешь псалмы и думаешь: "Кому бы рожу набить?" Перемахнуться - и то не с кем: ты ему по одной щеке вмажешь, а он тебе тут же другую подставляет... скучно! Тут - другое дело, первая заповедь Ада: "Ни в чем себя не ограничивать". Хочешь есть - ешь, хочешь пить - пей, хочешь женщину - только свистни! Ни в чем себе не отказывай. В общем, полное удовлетворение потребностей получается... Приехали, однако, - остановил машину Шуряк.

Они вышли на широкую улицу, по обеим сторонам которой сплошным бордюром тянулись до далекого пригорка, за которым терялись из виду, аккуратные двухэтажные домики с островерхими крышами. Шуряк надавил на кнопку звонка в двери одного из домишек и не отпускал до тех пор, пока на пороге не появился крупный мужчина лет сорока с пышными усами, в белой майке-безрукавке и синих спортивных штанах с белыми лампасами в три ряда.

- Здорово, падла недострелянная! - радостно заорал Шуряк, обнимая хозяина.

- Здорово, блядь недорезанная, - захохотал хозяин, звонко стуча тяжелой пятерней по спине гостя.

- Привел вот земляка к тебе, Федором зовут.

- А я - Павло, - стиснул Павло руку Федора. - Здорово, зема! Давай, мужики, в избу проходите! Все трое зашли в холл "избы": мебель из красного дерева, камин в полстены, по стенам - пасторальная живопись в позолоченных багетах, ноги мягко утопают по щиколотку в длинношерстном ковре цвета пробившейся по весне травки.

- Павлуша куркуль у нас, - подмигнул Шуряк Федору, видишь, избушку свою заимел - купил в рассрочку на 150 лет.

- Будя! - нежно ударил его кулаком по почкам Павло. Пойдем лучше в сад, там прохладнее. Сюда, через веранду.

Садик оказался небольшой, но уютный: ровно подстриженные кусты по периметру, три яблони, две вишни, столик с лавками под навесом и клумба с разноцветными гвоздиками.

- Павлуша, что это за порнография?! - сделал Шуряк удивленное лицо.

- Где, Сашок? - вроде бы не понял Павло.

- Ты что же, урка, гвоздики на продажу стал выращивать?

- Ну, ты залупи-и-л! Какая продажа?! - развел руками Павло, выставив вперед живот.

- Ладно, не свисти своим ребятам, лучше водки неси, щелкнул его Шуряк по животу, как по арбузу.

- Так бы сразу и сказал, без предисловий не мог, что ли? Вы тут пока яблок нарвите на закусь, - отправился Павло в дом.

- Мы люди не гордые, курятиной закусим, - усмехнулся Шуряк ему вслед, прикуривая.