Запретные мечты - Дженни Адамс

А у них это просто физическое влечение. Секс. Ничего более.

— Пожалуйста, возьмитесь за руки, — произнес священник.

Сердце Клер подпрыгнуло даже от такого безобидного прикосновения.

— Клер Мари, согласна ли ты… — начал священник.

Пульс стучал у нее в висках, заглушая все прочие звуки. Когда губы священника перестали двигаться, она закрыла глаза, не осмеливаясь посмотреть на Николаса.

— Согласна.

— А ты, Николас Энтони…

Николас еще крепче сжал ее руку.

— Согласен.

Его ответ прозвучал уверенно и решительно. Клер подумала, что ее сердце вот-вот разорвется от боли.

Священник откашлялся.

— Можете поцеловать невесту.

Николас заключил ее в объятия и подарил ей поцелуй, о котором она мечтала с тех пор, как пришла работать в компанию Монро. Поцелуй страсти и обещания, нежности и силы.

Ну вот она и стала миссис Монро.

Клер захотелось расплакаться и убежать. Спрятаться в каком-нибудь укромном месте и сидеть там до тех пор, пока все не разрешится само собой.

Я справлюсь с этим. Я смогу, из последних сил уговаривала она себя.

— Примите поздравления… Мы так рады за вас… — доносилось со всех сторон.

— Дай мне поцеловать тебя, дорогой. Твоя жена прекрасна. Я уверена, вы будете очень, очень счастливы. — Мать Николаса прижалась губами к щеке сына. Казалось, он с ней неплохо ладит. Наконец-то прошлые обиды остались позади.

Если бы не встреча накануне с младшим братом Николаса, Клер так и не узнала бы, что Николас в течение нескольких лет вообще не поддерживал никаких отношений с матерью.

Она бросила взгляд на Колина. Удивительно, как трое родных братьев могут быть такими разными. Колин без утайки рассказал ей о своих родителях, в то время как ее собственный жених был крайне неразговорчивым, когда речь заходила о его личной жизни. А Деймон, и вовсе замкнутый и молчаливый, сказал ей за весь вчерашний вечер не больше двух слов.

А их отец… Он как раз приближался к ней, чтобы выразить свои поздравления.

— Я знаю, что ему пока еще трудно проявлять свои чувства, но не отчаивайся. Нисколько не сомневаюсь: ты поможешь ему освободиться от тех предрассудков, причиной которых стали мы с его матерью, — прошептал ей на ухо пожилой мужчина.

Клер кивнула, с грустью подумав при этом, что Николас никогда не отдаст ей свое сердце. Он запер его на такой замок, который никто никогда не сможет отпереть. И, может быть, это даже к лучшему. Когда она бросит его, то с ним будет все в порядке.

Может быть, тогда и ее совесть немного успокоится.

Клер увидела, что к ней подходит Софи. Сегодня она выглядела значительно лучше. Может быть, присутствие Тома оказывало на нее столь благотворное воздействие? Еще пару минут назад его рука властно лежала у нее на плече. Клер надеялась, что на сей раз перемирие будет окончательным.

Софи наклонилась к Клер.

— Я молю Бога о том, чтобы тебе удалось найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации и стать по-настоящему счастливой. Ты этого заслуживаешь.

Если бы только слова Софи оказались пророческими! В глазах Клер стояли слезы, но она взяла себя в руки и обняла сестру.

— Я горжусь тобой, потому что ты стараешься изменить себя, — всхлипнула Клер.

— Я делаю все, что в моих силах. Но это так трудно, — призналась Софи.

Пригласили фотографов столичных журналов. Как легко и трудно одновременно было изображать счастливую невесту! Клер сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Ее нервозность не осталась незамеченной.

— С тобой все в порядке? Ты кажешься слишком задумчивой, — обеспокоенно заметил Николас.

Клер отчаянно захотелось прижаться к нему и спрятаться от всех проблем в его крепких объятиях. Боже, если бы только она могла позволить своим чувствам вырваться наружу и возликовать от того, что ей достался такой потрясающий муж! Но в данных обстоятельствах об этом не могло быть и речи.

— Просто мне не слишком понравилось общение с прессой. — Вряд ли Николас поверил ее словам, но он предпочел не продолжать этот разговор. Вместо этого обнял ее, и они закружились в свадебном вальсе.

— Сегодня ты стала моей женой. — Его теплое дыхание ласкало волоски на ее шее, разжигая желание.

Неужели она действительно думала, что их отношения могут остаться платоническими? Что за чушь?! Как она сможет отказать Николасу, если так сильно хочет его? Но что будет с ними через месяц-другой — полная загадка!

— Ты моя до конца жизни, Клер. — Неужели он прочитал ее мысли? Его взгляд был полон обещаний. — Ты счастлива?

Может ли быть человек счастливым и грустным одновременно? Если бы Николас любил ее, а не только хотел обладать ее телом! Если бы только она могла отдаться ему без сожаления…

О боже! Счастлива ли она? Отложив ответ на этот вопрос и другие, что крутились у нее в голове, Клер обвила руками шею Николаса и позволила себе растаять в его объятиях.

Разумеется, на несколько минут она могла получить то, о чем мечтали ее тело и душа. Позже у нее будет время, чтобы сделать шаг назад и снова взять все под контроль. Какой вред ей может причинить танец в комнате, где полным-полно гостей?

Разве не этого все ждут от молодоженов?

— Я счастлива танцевать с самым привлекательным, самым элегантным и чертовски сексуальным мужчиной!

Ее слова произвели гораздо большее впечатление, чем она ожидала. Он притянул ее ближе. Пламя страсти вспыхнуло в его глазах.

— Мне не терпится остаться с тобой наедине, — прошептал он ей на ухо. — Поскорей бы нам избавиться от всех этих гостей и уехать!

От его хриплого страстного голоса по телу Клер пробежали мурашки. Она слегка отстранилась и вскинула голову, улыбаясь.

— Вряд ли они отпустят нас так быстро. Нам еще предстоит кое-что сделать прежде, чем мы сможем удалиться.

Например, потанцевать с родственниками — вот только Николас никак не хотел выпускать ее из своих объятий. Все существо Клер наполнилось желанием. Ее тело и душа требовали этого мужчину. Несмотря на то, что она выпила всего лишь полбокала шампанского, Клер чувствовала себя мертвецки пьяной. Пьяной от желания.

Они разрезали пирог — пятиярусное произведение искусства, украшенное фруктами и взбитыми сливками. Когда Николас положил кусочек ей в рот, его пальцы как бы случайно скользнули по ее губам. Клер не знала, чувствовать триумф или отчаяние, увидев, что его щеки залило румянцем. Он притянул ее к себе, а его губы наконец-то опустились к ее губам и слились в страстном поцелуе.

Когда пришло время бросать букет, Клер снова нарушила традицию. Она подошла к Софи и протянула ей цветы.