Я из Африки - Лидия Некрасова

— Давай, давай! — закричал Андрюша и полез на стул, чтобы достать с верхней полки буфета розовое небьющееся блюдо. — Давай, давай! Мама, клади яблоки! Сейчас у нас будет цирк!

— Совсем это не цирк! — обиделась Нана. — У нас всякий человек может что угодно носить на голове! Даже маленькие дети! — И она гордо поставила на макушку розовое большое блюдо и торжественно прошлась по комнате.

— Нана просто молодец! Смотрите, пожалуйста, ни одно яблоко не упало! — сказал Николай Николаевич, вставая из-за стола. — А не думаете ли вы, дорогие мои товарищи, что нам надо спрятать рисунки, карандаши, одеться, взять саночки…

— И пойти гулять! — заплясал по комнате Андрюша. — Пап! Ты обещал, что мы тебя покатаем! А сегодня нас трое! Мы тебя повезем втроем!

— А я не раздавлю санки? Как ты думаешь, сынок? — Николай Николаевич, лукаво прищурившись, смотрел на Андрюшу.

— Идите, идите! — вмешалась мама. — А то весь вечер просидите дома! Сегодня погода хорошая. Мороз небольшой, снег выпал. Одевайтесь, ребята!

— Правильно! — сказал Николай Николаевич. — Мама всегда говорит правильно! Пошли гулять. А то завтра нам некогда будет на санках кататься! Завтра мы пойдем в наш дворец…

Нана удивленно посмотрела на Николая Николаевича. Вот какие люди эти москвичи! Андрюша сказал «наш дом». Его папа сказал «наш дворец». В Анголе так может сказать только португальский губернатор! Больше никто! Наш дворец… Что же это за дворец такой? Интересно было бы посмотреть!

— Нана! Надевай вот эти варежки! Они теплее твоих! — сказала Андрюшина мама, протягивая Нане кожаные варежки, подбитые мехом…

— Мама! Пусть Нана наденет мой пуховой шарфик! — Таня сняла с вешалки мохнатый белый шарф.

— Вот теперь у нас Нана как Снегурочка! — смеясь, сказала Андрюшина мама. — Шапочка белая, шарф белый. Смотрите, ребята, не заморозьте в снегу нашу африканскую Снегурочку!

Нана застегивала пуговицы на шубке и думала: «Почему это никогда с ней не играл так папа?.. Может быть, потому что в Анголе нет снега, нет мороза, нет зимы и нет санок?»

Глава XIV. Кто может идти во дворец?

Увидев, как Таня причесалась, как аккуратно заплела две косы, Нана с грустью потрогала свою растрепанную макушку. Обычно мама причесывала Нану по субботам, когда они вместе приезжали в общежитие. Из жестких и курчавых Паниных волос только одна мама умела делать замечательную прическу! Пробор посередине головы, от самого лба до затылка. Второй пробор поперек головы, от одного уха к другому, через макушку. И третий пробор — по затылку. Так получались на голове шесть пучков волос. А потом из них мама заплетала шесть косичек. Приколотые одна к другой мамиными шпильками, они крепко держались целую неделю!

Сегодня было воскресенье, прошло уже больше недели с того дня, как мамины умелые руки привели в порядок голову дочки. Нана взглянула в зеркало и осталась очень недовольна своим видом.

Таня надела нарядный белый фартук, завязала шелковый пионерский галстук. У Наны тоже есть белый фартук, чистый воротничок и манжетки… Но прическа у Наны никуда не годится!

— Нана! Давай-ка я тебя причешу! — как будто догадавшись, о чем думает Нана, сказала Андрюшина мама. — Я буду потихоньку расчесывать твои волосы. По одной косичке… Я постараюсь сделать тебе такую же прическу. — И она взяла в руки гребенку.

Не так просто причесать африканскую девочку! Волосы закручены туго-туго в маленькие колечки. Как только расплетешь косичку — волосы, как пружинки, снова закручиваются! Но у Андрюшиной мамы такие ловкие руки! Она причесывает Нану так осторожно, так бережно… И вот на месте растрепанной косички появилась тугая, ровная косичка. Вот уже расчесана вторая косичка…

…Бабушка Жозефа всегда старалась причесать Нану так как причесывались белые девочки. Но две косички на Наниной голове никак не хотели держаться! Приходилось причесывать голову несколько раз в день! Бабушка Жозефа сердилась и нетерпеливо дергала Нанины волосы… А бабушка Нандунду однажды причесала Нану так, как причесывались в старину дочери вождей. Как причесывалась когда-то она сама. Это была очень красивая прическа! Все волосы, собранные на макушке, бабушка Нандунду крепко связала в пучок и обвила их тесьмой, на которой были нашиты белые круглые раковины. Они так сверкали на черных Наниных волосах! Бабушка Нандунду, полюбовавшись на свою правнучку, потом еще надела ей на шею бусы и приколола к волосам несколько разноцветных перьев.

— Теперь так уже никто не причесывается! — с сожалением сказала мама.

А бабушка Нандунду грустно кивнула головой…

— Ну вот! Готово! — радостно вздохнула Андрюшина мама. Шесть аккуратных косичек торчали в разные стороны. Теперь оставалось связать их все вместе.

Весело трещали в большой клетке зеленые попугайчики. Рыбки прижались носиками к стеклу аквариума. Они никогда еще не видали такой прически!

— Посмотри-ка, Таня! Посмотри-ка, Андрюша!

Андрюшина мама отошла в сторону, чтобы издали полюбоваться на Нанину голову. На шесть тугих черных косичек, словно ухватившихся одна за другую.

— Право же хорошо получилось! Как тебе кажется, Нана?

Нана взглянула на себя в зеркало. Ну вот, теперь совсем другое дело. Даже мама была бы довольна, увидев сейчас свою дочку. И Нана радостно улыбнулась.

Николай Николаевич появился в комнате.

— Ну, кажется, все причесаны, все одеты? Нам уже скоро пора идти! — И он, взяв Нану за плечи, со всех сторон осмотрел ее голову. — О, какая прическа прекрасная!

А Нана вдруг загрустила.

Наверное, ее не возьмут с собой во дворец… Вот и окончился хороший день… Сейчас все уедут, а она останется одна… А может быть, ее сначала отвезут в интернат, и она будет там скучать… Совсем одна до вечера, пока соберутся ребята.

Счастливый Андрюша… Счастливая Таня… Пойдут во дворец… Им можно… так же как их папе и маме… Всем можно… А Нане? Там, в Африке, в городе, где жила Нана, тоже был дворец… Дворец губернатора. Около него всегда стояли полицейские и даже близко не подпускали африканцев. Даже бабушка Жозефа никогда не видала дворца! Наверное, даже папа не видал!

Как Нане хотелось бы посмотреть на настоящий дворец! Но разве это возможно?

Как бы ни была красиво причесана Нанина голова, она все равно остается курчавой головой африканской девочки. Как бы ни была Нана аккуратно одета, она все равно остается африканской девочкой. Как бы хорошо ни училась Нана, она все равно остается только африканской девочкой, с темными руками, с темной кожей… Как же она пойдет во дворец?

— Ты почему вдруг загрустила? А, Нана? — спросила Андрюшина мама.

— А разве мне можно идти с вами? Меня пустят туда? — опустив голову, ни на кого не глядя, тихо спросила Нана.

— То есть как это не пустят?! — изумился Николай Николаевич. — Ты же наша гостья! Ты маленькая гостья всей нашей страны! Ты наш друг! А в наш дворец всем друзьям можно ходить! Мы его сами строили, мы его сами украшали, теперь мы сами в него ходим! И все наши гости: и большие, и маленькие, и африканцы, и кубинцы, и американцы, и немцы, и англичане, и французы — пусть все приходят в наш дворец! Мы приглашаем всех друзей! Милости просим! У нас весело, у нас красиво, у нас хорошо! — Николай Николаевич положил руку на плечо Наны. — Навсегда запомни, Нана! В Советской стране не обращают внимания на то, какого ты цвета! Это в Америке смотрят — черный человек или белый. Это в Америке в школах нет места для детей с черной кожей. Это там травят собаками маленьких детей с курчавыми волосами, с коричневыми лицами за то, что они идут в школу. Это в Америке так… И в тех странах Африки, где еще нет свободы… А у нас совсем не так! У нас не важно, какого ты цвета! У нас важно, что ты умеешь делать! У нас все взрослые люди работают, а все дети учатся. И ты учишься, так же как наши советские ребята. Ты учишься, так же как они, для того, чтобы потом приносить пользу своей родине. Значит, и для тебя у нас открыты все дворцы, все театры, все магазины, все сады, все парки. Мы сейчас все вместе идем в наш дворец, на детский утренник! И ты идешь с нами вместе. Маленькая африканская девочка, гостья Советской страны!

Глава XV. Дворец для всех

— Здравствуйте, Николай Николаевич!

— Привет знатному мастеру!

— Здорово, Николай Николаевич!

— Мое почтение, товарищ Пальчиков!

Все приветливо кланяются Николаю Николаевичу, все ему улыбаются. Видно, все его тут знают…

— Послушай, Мария Мироновна! Видишь, я в полном семейном составе прибыл? И еще с нашей маленькой гостьей. Ты мне найдешь места где-нибудь поближе? — Николай Николаевич останавливается перед пожилой женщиной.

Рядом с ним — Андрюшина мама. Из-за отцовской спины выглядывает Андрюша, а с другой стороны стоит Таня. Она держит Нану за руку.