Коша. История одной дороги (СИ) - Клин Катриша

В его голове было множество разных мыслей. И касались они не только бизнеса, семьи, проблем, но и его самого. Коше, как никогда, захотелось высказаться кому-нибудь, рассказать о наболевшем. Например, о бессоннице, что одолевала уже который день. Или о том обиженном сером взгляде, которым одарила его девчонка в зеленом пуховике. Ему отчего-то нравилось воскрешать ее нежный образ в голове, любоваться блеском волос на солнце, рассеяным выражением лица или подрагивающими пальцами, что с наслаждением впитывали тепло печки у него в салоне.

Что там говорил Леха о птичках, которых нужно держать взаперти? Да, она была одной из них. Отпустишь такую — и будешь потом собирать ее маленькое тельце по частям. Ласточка…

— Поехали домой, — наконец, решил он для себя и повернул в сторону знакомой многоэтажки. Город уже погасил свои огни, оставляя лишь редкие фонари на дороге для особо припозднившихся. Люди замерли в своих квартирах, спрятали головы под подушками, в надежде скрыться от нового дня. А некоторые расслабленно раскинули руки на матрасе, наслаждаясь долгожданным отдыхом.

Поставив автомобиль на парковку, Коша расслабленно направился в сторону подъезда. Однако дойти до него не успел. Маленькая девчачья фигурка, примостившаяся на краю скамейки, красноречивее всех слов говорила, что его здесь ждали. Причем, очень давно. Увидев, она тут же поднялась с места и подошла.

— Где ты был? — ее сонный вид вызвал легкую улыбку, которая, к сожалению, не коснулась усталых глаз.

— Бегал. — Она хлопнула его по груди, зябко кутаясь в темное пальто.

— Не смешно! Я вообще-то не для того сюда приехала.

— А для чего? — спрашивал он по дороге к квартире.

— Поблагодарить за подарок. — Она довольно улыбнулась и покрутила в руках запакованную в коричневую бумагу коробочку.

— Он не от меня, — Коша лишь мельком взглянул на вещицу в руках подруги и толкнул дверь вперед, впуская в одинокую комнату морозный воздух, прилипший к нему на улице. Скинув с себя верхнюю одежду, Костя направился прямиком в душ.

— Я быстро, — крикнул он уже почти из-за двери.

— Ага, — отозвалась Катюха и осторожно положила подарок на пол, не отводя от него глаз. Она помнила, как прочитала записку, принесенную вместе с коробочкой курьером, как обрадовалась вниманию, как подумала, что, возможно, все же имеет шанс. А теперь он сказал, что подарок не от него. Тогда от кого же?

Костя вышел из ванной комнаты лишь через сорок минут. Скопившееся в голове напряжение все никак не хотело рассасываться, заставляя его снова и снова менять температуру душа. В конец замерзнув, он, наконец выгключил душ и выбрался наружу, закутался в махровое серое полотенце и подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрел другой "он", какой-то осунувшийся и повзрослевший. А еще незнакомый, потому что в уголках его глаз поселилась скорбь. Раньше Костя думал лишь о себе, о скорости, жажде адреналина, а теперь же на нем целая компания и волки, что тоже имеют каждый свои проблемы.

Снова подняв голову, Коша знакомился с собой, хлопал по небритым щекам, по заострившемуся подбородку, касался затекшей шеи, чувствуя, что и там появился нервный комок.

— Кто ты теперь, Шарапов? — спросил он у своего отражения и отвернулся. — Серый ты, серый человек.

Погасив свет, он тенью прошел по квартире в поисках ночной гостьи. И нашел. Она примостилась на диване и, закутавшись в пальто, как в одеяло, спала. Уложившая голову на сложенные вместе ладошки, маленькая, сжавшаяся в уголке, она выглядела такой ранимой, какой не была никогда при дневном свете.

Порой, ему казалось, что внутри этой девчонки батарейка, которая, работая весь день, внезапно разряжается к ночи, забирая у своей хозяйки всю энергию. И та сваливается беспомощным кульком на подушку и вырубается для подзарядки.

Пройдя мимо дивана, Коша направился к холодильнику. Яркий свет слегка вывел из равновесия, однако особого дискомфорта не причинял. Набрав продуктов, он выбрался наружу, расставил все на барной стойке, придумывая поздний ужин.

Запахи разлились по комнатам спящей квартиры мгновенно, пробуждая ее, заставляя встряхнуться и выгнуть покорно спинку, прося угощение. Казалось, даже свет на кухне стал гореть мягче, а стены оградили своих хозяев от посторонних звуков, оставляя их наедине.

— Хэй, просыпайся. Я знаю, ты голодна. — Костя присел перед подругой на корточки. Уже одетый и взъерошенный, он выглядел по-домашнему мило. Катя улыбнулась.

— Ты что-то приготовил? — потянув затекшие мышцы, она выбралась из теплого кокона, оставляя пальто на диване.

— Вроде того, — Коша тоже поднялся и повел гостью к накрытому столу.

После ужина Катя почувствовала себя довольной кошкой, что ластится к своему хозяину. Присев на стойку, она болтала ногами и перекатывала остатки вина по бокалу, наблюдая за тем, как благородная жидкость изменяет свою форму.

— Что у тебя случилось? — вдруг спросил Коша, вытирая руки полотенцем. Он убрал грязную посуду в посудомойку и теперь стоял рядом с ней, привалившись к гладкому боку бедром.

— Хотела пообщаться.

— Да? И о чем же? — он сложил их на груди и уставился на нее немигающим взглядом.

— Я… — она прикусила губу, слизывая остатки губной помады, — я хотела признаться кое в чем. — И опустила голову, рассматривая подвернутые штанины джинс, свою новую блузку, на груди которой болтались короткие завязки. Страшась взглянуть своему страху в глаза.

— Не особо понимаю. Поэтому прекращай ходить вокруг да около и говори как есть. Ты же знаешь, мы справимся. Я помогу, чем смогу.

Она улыбнулась.

— Пожалуй, ты единственный, кто может здесь помочь… — Резко подняв голову, она вновь утонула в тепле его карих глаз. Катя искала там отклик на нежность, яркий маячок, сказавший бы ей, что ее надежды не напрасны. Однако там был только он.

— Тогда тем более выкладывай.

— Я хотела сказать, что… — однако проговорить заветные десять букв так и не смогла. Зато был другой способ, наглядный, так сказать. Потянувшись к парню руками, Катюха притянула его к себе. Провела рукой по щеке, сцепляя пальцы у него на шее и наклонилась к губам, стремясь вложить в этот поцелуй всю ту страсть, все свои чувства.

— Эй, полегче, что на тебя нашло? — увернулся он в последний момент. А в глазах столько искреннего непонимания и удивления, что она вздрогнула.

— Костя, я…я люблю тебя.

Назад пути нет.

11

— Что? — я подпрыгнула на месте от свалившейся на голову информации. — Что, что она сделала?

— Не сейчас, встретимся в кафешке на углу семьдесят второго дома в шесть, идет? — проговорила Ванька в трубку. Я лишь кивнула и отключилась. В голове все никак не хотела укладываться принесенная на хвосте сороки новость. Сорокой я называла Ванессу, потому что эта девчонка всегда в курсе всех событий.

Закинув телефон в сумку, я подкрасила губы и покинула женский туалет. В коридорах университета практически никого не было. А у меня осталась еще одна пара, на которую не было никаких сил идти.

— Эй, привет, подруга, как твои дела? — нагнал Вадик.

Приобняв друга за плечи, я тепло ему улыбнулась.

— Все отлично, как сам? — и поправила желтый шарфик, что мягко обвивал простуженное горло.

— Ты что-то сипишь, неужели, уже успела простудиться? — друг обеспокоенно вгляделся в мое серое от болезни лицо, пропуская вопрос мимо ушей.

— Я тут прогулялась недавно без штанов, теперь вот расплачиваюсь.

— Чего? — вдруг вскрикнул Вадя.

— Тш, чего ты так кричишь? — мы уже зашли в кабинет и теперь оглядывали парты в поисках наиболее выгодного места — чтобы тебя не видели, но ты все слышал. Как раз обнаружив такое неподалеку, направились к нему.

— Итак, кто заставил мою девочку трясти мясом на холоде? — я покраснела от такого его тона.

— Фу, Вадя, каким еще мясом? О чем ты вообще говоришь? — друг недовольно цокнул и пояснил.

— Кто раздел тебя, моя синичка, и бросил на морозе?