Артефакт. В поисках неизвестного (СИ) - Наталья Скоробогатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом месте она поняла, что уже думает об артефакте, как о реально существующем предмете, и хмыкнула. Вот так поговоришь с тем, кто знает больше тебя, и все твои идеи и убеждения идут коту под хвост. И революции все точно так же происходили, Марта на сто процентов была в этом убеждена.
С этими мыслями она встала из-за стола, посмотрела на стопку немытой посуды в раковине и, махнув на неё рукой, отправилась спать.
3.
Он стоял на балконе гостиничного номера и курил, размышляя о том, откуда у этой пигалицы — а иначе её называть не получалось — такой резвый ангел-хранитель? Ну ладно, на самолёт она не села, хотя всё вроде складывалось как надо: дела есть дела, и они по-разному повернуться могут. А здесь? Он же сам лично толкнул её под колёса, и ничего. Жива, здорова. Почти. Вон, даже гостей принимает.
Придётся придумывать новый вариант, иначе заказчик будет недоволен. Хотя, сроки он установил очень даже размытые. Главное, сказал, результат. Так, может, ничего и не делать, а просто подождать? Все люди смертны в конце концов.
Глава пятая. Домой
1.
Мне бы так хотелось, чтобы тут падал снег, совсем как в моём родном Нежнине. Там сейчас лежат сугробы почти под крыши навесов над подъездами, пьяные мужики целуются с ледяными бабами на главной новогодней площади, а через час в небо должны будут стартануть тысячи маленьких ракет, чтобы расцвести огромными огненными шарами.
Мне бы так хотелось, чтобы тут падал снег, но за стенами этого драного душного мотеля на границе с Мексикой только нещадное солнце в глазах и пыль на зубах, и я не уверен, когда смогу вернуться домой. Дёрнул меня чёрт согласиться на этот заказ. А ведь сколько раз я говорил себе, что всё, баста, хватит, достаточно… Сколько раз говорил, но стоило появиться новому делу, как бросался в него с головой.
Вот и сейчас все здесь собираются отмечать Новый год, а я жду звонок от того, кто написал мне несколько дней назад и предложил то, от чего я не отказался. Я могу, конечно, выйти на улицу, пройтись, купить выпить и что-нибудь пожевать, но нет никакого желания. Устал. Наверное, просто устал.
Если вспомнить, то я так долго скитаюсь по миру, что и посчитать не смогу, сколько городов посетил за это время. Наёмники люди простые: нам предлагают — мы соглашаемся. Или не соглашаемся. В любом случае, место работы не всегда наш выбор.
Я потянулся за пультом от допотопного лампового телевизора, щелкнул по кнопке включения и залип на ладной фигурке Наташи Романофф, которая скакала по Нью-Йоркским крышам, убегая от очередного злодея. Чистые крыши. Аккуратные, без единого надлома лестничные перила. Как по волшебству в нужный момент появляющиеся зацепы и крюки. И обязательно Бартон, а как иначе? Смешно. Знали бы они, как всё происходит на самом деле.
Работа наёмника — это всегда грязь, тотальное невезение и отсутствие какой бы то ни было личной жизни. Ни одной чистой крыши, никаких внезапно появившихся из-за куста помощников и ждущей в номере-люкс любимой женщины. Я не Джеймс Бонд, и меня всегда интересовало, Флеминг хотя бы немного был знаком с жизнью таких, как его супершпион? Или как я. Мы разные, но в одном едины: у нас нет дома и нет права на него. Хотя…
Я выключил телевизор и поднялся. Всё-таки стоит прогуляться. Не в магазин, а до ближайшего бара. Кажется, я видел вывеску где-то недалеко, когда проезжал по главной улице.
Те, кто считают, что Штаты — страна красивых людей и не менее красивых домов, не знают ничего, кроме агиток, которые выдают за новые шедевры голливудского кинематографа. На самом деле здесь и смотреть не на что. Это либо всё под одну гребёнку, без капли индивидуальности, либо вкривь и вкось, словно сделано сумасшедшим архитектором. Ничего среднего, так, чтобы и глазу не было противно, и не хотелось плюнуть на ближайший газон. И огромное количество заброшек.
Здание с вывеской «Бар у Кита» оказалось за углом. Я вошел, огляделся и, решив, что занимать столик не буду, двинулся к свободной в это время барной стойке. Бармен — типичный южанин с седыми усами, собранными в хвост длинными не менее седыми волосами и выражением лица «Не влезай: убьёт!» протирал стаканы, глядя в подвешенный под потолком экран.
И тут телек. Не могут они без этого достижения человечества. Вспомнилось время, когда у нас в квартире был единственный телевизор, который переключался кнопками на передней панели. Чтобы выбрать другой канал, приходилось соскакивать с дивана и бежать к нему, и это всегда была моя обязанность. Когда отец привёз другой, с большим плоским экраном и пультом, радости не было предела. Мы с сестрой долго играли, бесконечно переключая с первого канала на второй и обратно. А потом привыкли. И радость пропала, осталась только рутина.
— Привет, приятель! Что налить? — Бармен подошел, положил передо мной картонку с логотипом Будвайзера и поставил на неё бокал.
— Водку. — Я не смог отказать себе хотя бы в маленьком напоминании о том, что происходило сейчас по другую сторону земли. Хотя, водка тут отвратительная.
— Корбина, — подтвердил бармен.
— Ну, Корбина, так Корбина, — согласился я и поморщился, глядя, как он переливает её из бутылки в бокал, а не рюмку. Да и сама она гадость неимоверная, потому что настоящая водка делается из пшеницы, а не из какого-то сладкого картофеля.
Я выпил всё залпом, аккуратно поставил бокал на подставку и посмотрел на экран. Там всё те же Мстители строили планы по спасению мира. Тепло разлилось по телу. Я поморщился и икнул. Мой отец в такие моменты говорил: «Провалилась!»
— Содовую? — с внезапным сочувствием в голосе спросил бармен.
— Нет, спасибо.
Я покачал головой и усмехнулся. Если не брать во внимание реакцию тела, выражающуюся в повышении температуры, алкоголь больше никак на меня не действовал. Выяснил я это в самый первый свой раз.
На улице стояла жара под сорок, а мой друг связывал себя узами брака — женился на Альбинке из пятого подъезда. После регистрации мы, как тогда было принято, поехали колесить по городским достопримечательностям, и первой стал городской
