Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Евгений Спицын

Однако самым значимым выводом последней теоретической работы вождя стало положение о возможности построения коммунизма в СССР даже в условиях капиталистического окружения. Для решения этой исторической задачи требовалось выполнить три обязательных условия:

1) обеспечить не только рациональную организацию производительных сил, но и непрерывный рост всего общественного производства с приоритетным развитием производства средств производства, что даст возможность осуществить расширенное воспроизводство всего народного хозяйства страны;

2) путем постепенных переходов поднять колхозную собственность до уровня общенародной, а товарное обращение постепенно заменить системой прямого продуктообмена и охватить им всю продукцию общественного производства и, наконец,

3) добиться существенно большего культурного роста советского общества, который смог бы обеспечить всем его членам всестороннее развитие их физических и умственных способностей.

Понятно, что эта последняя работа вождя сразу стала предметом безудержного восхваления на страницах всех печатных изданий, в работах многих ученых и на XIX съезде ВКП(б). Однако по свидетельству многих очевидцев, ряд членов Политбюро ЦК, в частности, В.М. Молотов и А.И. Микоян, довольно критически восприняли некоторые положения этой работы, а именно сталинский тезис о скорой ликвидации товарных отношений и переходе к прямому продуктообмену. Столь же критические оценки основных положений этой последней работы вождя были даны и значительно позже, причем не только в либеральной, но и патриотической литературе, в частности, известными экономистами Л.И. Абалкиным и В.Ю. Катасоновым.

Первое теоретическое осмысление феномена космополитизма в сравнении с патриотизмом и национализмом было предложено известным партийным теоретиком, бывшим членном ИККИ и тогдашним главой Карело-Финской ССР О.В. Куусиненом в его статье «О патриотизме», которая была опубликована в январе 1945 г. в журнале «Новое время». Отметив массовый всплеск патриотических движений в различных странах мира в годы войны, он заявил, что в прошлом патриотизм сторонников коммунистической доктрины сознательно искажался врагами рабочего класса, поскольку сам этот тезис отвечал интересам буржуазных националистов всех мастей. Однако классовые интересы рабочего класса и трудового крестьянства отнюдь не противоречат самим идеям настоящего патриотизма и не имеют ничего общего ни с буржуазным национализмом, ни с буржуазным космополитизмом, которые исповедуют безразличное отношение к интересам своего Отечества. Космополитизм — это сугубо буржуазная идеология, совершенно чуждая трудящимся классам, характерная исключительно для представителей международных банкирских домов и международных картелей, для крупнейших биржевых дельцов и спекулянтов, живущих по принципу «где хорошо, там и отечество».

Новыми попытками подвести теоретическую базу под идеологию космополитизма стали статьи молодого, но быстро набирающего аппаратный вес партийного идеолога новой волны, первого заместителя начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Д.Т. Шепилова — «О советском патриотизме» (1947) и директора Института философии АН СССР академика Г.Ф. Александрова — «Космополитизм — идеология империалистической буржуазии» (1948), которые были опубликованы в «Правде» и академическом журнале «Вопросы философии». В этих статьях было прямо указано, что идеология космополитизма является самой реакционной буржуазной идеологией, проповедующей отказ от всех национальных традиций, национального достоинства и национальной гордости. Эта идеология насквозь пропитана идеями нигилизма и является главным оружием буржуазии всех стран в борьбе с национально-освободительным и революционным движением рабочего класса и трудового крестьянства во всем мире. Поэтому борьба с космополитизмом является не просто борьбой идеологий, она носит характер классовой борьбы с реакционной буржуазией и ее платными агентами внутри страны и за рубежом.

По справедливому мнению многих современных авторов (А. Вдовин, А. Барсенков, В. Кожинов), особая политическая актуальность борьбы против идеологии космополитизма выявлялась по мере появления в западном мире различных проектов объединения народов и государств в региональном и мировом масштабе. Эту идею еще в годы войны стал активно пропагандировать тогдашний британский премьер-министр У. Черчилль, который всячески поддерживал лозунг создания Соединенных Штатов Европы под эгидой США, британский министр иностранных дел Э. Бевин, который сразу после войны высказал идею создания Мировой ассамблеи народов с едиными мировыми законами, мировым судом и международной полицией, и многие другие. К хору этих мондиалистов примкнули и многие американские ученые и бизнесмены. В частности, в сентябре 1947 г. известный физик А. Эйнштейн в открытом письме на имя глав делегаций стран-участниц ООН предложил реорганизовать Генеральную Ассамблею ООН в постоянно работающий мировой парламент, обладающий правом издания мировых законов, обязательных для всех государств мира. Еще более откровенно идеи мондиализма вынашивало «движение мировых федералистов» во главе с крупным американским банкиром, первым президентом Всемирного банка Ю. Мейером, в недрах которого был разработан так называемый «гарвардский проект» — проект пересмотра Устава ООН и создания мировой Конституции.

Более того, этот «гарвардский проект», нацеленный на разрушение советского патриотизма и замену его «общечеловеческими ценностями», вполне совместимыми с традиционным извращенным патриотизмом самих американцев, активно поддерживал и президент Г. Трумэн, который в период своей избирательной кампании открыто говорил о всемирной республике «как недалеком будущем всего человечества».

Конечно, И.В. Сталин прекрасно понимал «феномен космополитизма» и напрямую связывал его необычайный взлет с борьбой американского империализма за достижение им мирового господства. Еще летом 1947 г. на страницах проекта новой партийной программы он прямо подчеркнул необходимость идейного разгрома теорий космополитизма, создания Соединенных Штатов Европы и мирового правительства. Поэтому все попытки наших доморощенных либерал-историков и публицистов (Ж. Медведев, О. Будницкий, О. Хлевнюк, Г. Костырченко, В. Есаков, Е. Левина, А. Киммерлинг) представить борьбу с космополитизмом как плод больного воображения или паранойи И.В. Сталина и его идеологических сатрапов, зараженных пещерным антисемитизмом, не имеют под собой никаких серьезных оснований. Борьба с космополитизмом стала прямым следствием идеологической диверсии западных стран в отношении нашей страны и диктовалась объективными причинами и обстоятельствами.

Первоначально широкомасштабную кампанию против космополитизма возглавили главный идеолог партии, второй секретарь ЦК А.А. Жданов и новое руководство Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) — секретарь ЦК М.А. Суслов и его первый заместитель, отставной генерал-майор Д.Т. Шепилов. В недрах центрального партийного аппарата разрабатывались основные концептуальные установки и определялись главные цели и задачи этой кампании.

1) На первом этапе (1946—1947) кампания по укреплению советского патриотизма носила в большей степени теоретический характер и была направлена против общей тенденции низкопоклонства перед западной цивилизацией, которая стала доминировать у части советской научной и культурной интеллигенции.

Весной 1947 г. для повсеместной кампании по искоренению низкопоклонства было решено использовать дело члена-корреспондента Академии медицинских наук СССР профессора Н.Г. Клюевой и ее супруга профессора Г.И. Роскина, предложивших опубликовать за рубежом свою книгу «Биотерапия злокачественных опухолей» (1946). В мае 1947 г. этот вопиющий факт стал предметом специального обсуждения на встрече И.В. Сталина и А.А. Жданова с руководством Союза писателей СССР А.А. Фадеевым, Б.Л. Горбатовым и К.М. Симоновым. В ходе состоявшейся беседы И.В. Сталин обсудил основные идеи закрытого письма в партийные организации и откровенно заявил, что у «нашей интеллигенции недостаточно воспитано чувство советского патриотизма» и существует «неоправданное преклонение перед заграничной культурой», поскольку они «привыкли считать себя на положении вечных учеников».

В июне 1947 г. в Министерстве здравоохранения СССР был проведен первый «суд чести» над этими учеными, а во все парторганизации страны направлено закрытое письмо ЦК ВКП(б) «О деле профессоров Клюевой Н.Г. и Роскина Г.И.».

В письме ЦК ВКП(б) констатировал, что это громкое дело зримо свидетельствует о серьезном неблагополучии морально-политического состояния советской интеллигенции, зараженной болезнью низкопоклонства и пережитками «проклятого прошлого», которые умело используют агенты иностранных разведок для достижения своих гнусных целей. Письмо заканчивалось предложением создавать «суды чести» по всем аналогичным проступкам, и вскоре они были созданы во всех научных и учебных заведениях страны, в государственных учреждениях, министерствах, творческих союзах и действовали на протяжении последующих двух лет.