Меч короля Афонсу - Алисе Виейра

— Не меня ли ты ищешь? Я Жералду Жералдеш, прозванный Бесстрашным. Ты сильно подросла, девочка, с тех пор, как я видел тебя в последний раз, но все же я узнал: ты дочь Фернанду Переша. Что за дело у тебя ко мне?

Глава 19. К ВОПРОСУ О РОДОВОЙ ЧЕСТИ

Афонсу Энрикеш пребывал в благодушном настроении. День был удачный. Купцы обещали поддержку, так что за город можно не беспокоиться и с легким сердцем отправляться в Гимарайнш. Пора подумать о новых походах. Не такой он человек, чтобы засиживаться в одном городе. Аль-Кассер все еще в руках у мавров… Нужно поговорить об этом с Менду Соарешем и маэстре Алберту, советником. Действовать придется с умом. Эти треклятые крестоносцы дали ему хороший урок: в наше время одними копьями города не завоюешь. А где найти столько умников и столько мараведи, чтобы построить все эти хитрые военные машины, которые есть у чужеземцев? Еще бы неплохо отбить охоту командовать у знати. Чтобы никто не смел строить ему помехи! Ни земель, ни Титулов от него не получат. Больно много графов развелось в королевстве. Хватит и тех, что наезжают из Рима. Сантьяго! Не так-то просто быть королем!

Пока приходится довольствоваться небольшими вылазками во владения мавров и удерживать завоеванное. Эти земли принадлежат ему и его людям, и пусть лопнут от досады леонские и кастильские кузены, да и сам папа. Славное получилось королевство! Ни в какое сравнение не идет с тем ничтожным графством, что унаследовано им от отца! И все это сделал он, Афонсу Энрикеш, и его храбрые люди!.. И его меч, конечно. Такой меч не променяешь ни на какие хитроумные машины! Все может развалиться, только не меч Афонсу Энрикеша. Отнять? Разве что у мертвого.

Вот в какие глубокие раздумья был погружен Афонсу Энрикеш, когда вошел паж, ведя за собой Мафалду.

— Я привел ее, ваше величество. А те двое хотели бы знать…

— Какое мне дело до того, что они хотели бы знать, разрази меня гром! Проваливай, этот разговор не для твоих ушей. Пойди узнай, все ли в порядке с источником Аль-хамма, и расскажи потом королеве.

Мафалда молча стояла перед Афонсу Энрикешем. Кто их знает, королей, мало ли что может прийти им в голову, особенно этому сумасброду. Сначала в шуты их определил, потом в тюрьму засадил неизвестно за что…

Почему он велел привести ее одну? Что он еще выдумал?

В подобных случаях тетя Леокадия обычно говорила: «У меня есть предчувствие, что…» — и очки у нее съезжали на кончик носа. Еще никому не удалось узнать, в чем состоят предчувствия тети Леокадии, потому что она никогда не договаривала эту фразу, а спросить почему-то никто не решался. Дело в том, что у тети Леокадии было кое-что общее с Афонсу Энрикешем: у нее очень быстро менялось настроение. Когда ее ждали в гости, Вашку с Мафалдой заранее высматривали ее в окошко, чтобы определить, есть, ли у тети на шее бархатная ленточка. Если ленточки не было, не оставалось никаких сомнений, что с тетей случилось нечто ужасное, например, молоко сбежало. Тетя Леокадия была влюблена в порядок (братья иногда поддразнивали Мафалду, называя ее Леокадией) и не позволяла себе выйти из дому, не зачесав гладко волосы, не натянув на них тоненькую сетку, не припудрив морщинистые щеки и не надев на шею ленточку из черного бархата. И только в исключительных случаях, когда некие обстоятельства заставляли тетю терять душевное равновесие, она могла забыть одну из этих деталей. Но если она забывала все — тут уж караул, быстро соображай, какие у тебя неотложные дела, чтобы сбежать из дому и спастись от тетушкиных «предчувствий»…

Интересно, предчувствует ли тетя Леокадия в данный момент, что ее племянники находятся в плену у короля Афонсу? И тут Мафалда, впервые за все это время, подумала о том, что творится дома. Столько времени отсутствовать, не оставив даже записки! Наверно, родители заявили в полицию, дали объявление в газету, и теперь их фотографии показывают по телевидению. Ой, какой ужас! Неужели им никогда не вернуться домой?..

— О чем ты думаешь?

Мафалда вздрогнула:

— Я подумала, что скажут родители, когда мы вернемся домой. И как они теперь волнуются.

— Так я и думал, что дело нечисто! Разрази меня гром! Значит, вы сбежали из дому? Ваш отец — какой-нибудь граф из соседней страны? Странно, что он до сих пор не нагрянул сюда со своими людьми, чтобы отбить вас силой! Имейте в виду: я тут ни при чем, вы сами свалились мне на голову, да еще скрываете, как называется ваша страна.

Мафалда вздохнула. Нет, ему ничего не объяснишь, да и как, если она сама толком не знает, какие тут могут быть объяснения. Лучше не возражать.

— Да, в этом вы не виноваты. Вы виноваты в другом: в том, что мы сидим в грязном подземелье, куда даже свет не проникает!

— Виноват? Разрази меня гром, я еще и виноват! Нанесли такое оскорбление моему мечу и удивляются, что их наказали! Скажите спасибо, что я снизошел к вашим юным годам, иначе гореть бы вам в адском пламени! Ладно. Теперь слушай. Я велел привести тебя вот почему. Ты вроде бы говорила, что знаешь, мол, такое, о чем мне тоже следует знать, только никто мне этого не рассказывает. Верно? Я все время думал над твоими словами, столько думал, что у меня даже голова заболела. О чем же таком, думаю, никто мне не рассказывает? Что за тайны? Заговор? Шпионы? Может быть, происки мавров? Говори без страха, я сегодня добрый.

Мафалда растерялась. За восемьсот лет много слов напридумывали, а ничего не объяснишь. Как будто специально для того, чтобы люди не могли понять друг друга.

— Ваше величество, я только имела в виду, что нужно прислушиваться к советам других, нельзя делать только то, что самому хочется.

— Советы слушать? Вот так новости! У меня что, мало советчиков? Советников недостает? Разве я плохо плачу им за советы? А дальше — мое дело. Пусть говорят, а я уж поступлю, как мне хочется. На то я и король, а они подданные и должны слушаться.

— Вот-вот, в этом все и дело. Многие скрывают от вас то, что думают, потому что вы все равно не станете их слушать.

— И хорошо делают. Нужны мне их советы…

— Да не в советах дело, ваше величество. Речь идет о том, что люди думают о происходящем. Например, вы засадили нас в тюрьму, потому что вам так захотелось, потому что у вас в тот день было плохое настроение. И даже не объяснили, за что.

— А какого дьявола я должен был объяснять? Я повелел, и точка. Что ж, прикажете объяснять каждому сарацину или кастильцу, почему я собираюсь выпустить ему кишки? Да пока я договорю, они все разбегутся! Ха!

Да, настроение у короля сегодня действительно было отменным. Но только так с ним не договоришься. Афонсу Энрикеш явно не дорос до демократии дяди Жоана. Нужно попробовать по-другому.

— Послушайте, ваше величество. Может быть, это покажется вам странным, но хоть мы и не прорицатели, не колдуны и не умеем гадать по звездам или по внутренностям животных, но знаем очень много о вас и о будущем всей страны… Мы на 834 года старше вас…

— Ха-ха-ха! А вы неплохо сохранились для такого возраста! Был у меня в юности наставник, Эгаш Мониж. Так вот, он умер в прошлом году, и было ему семьдесят лет, а выглядел он намного дряхлее вашего! Или дон Бибаш… Он уже и счет своим годам потерял, но куда ему до вас! Хороши старикашки! Или ты врешь, или тут колдовство какое-то, разрази меня гром!

— Да никакого колдовства… Ой, не знаю, пускай колдовство, как хотите! Просто нам известны потрясающие вещи! Разве ваше величество не любит иногда послушать интересные истории?

— Это точно, люблю. От шуток дона Бибаша мухи дохнут со скуки, а бродячих лицедеев я что-то давно уже не видал. Тоска в этом городе. Оно и понятно. Только что взяли, кругом развалины, чума, все боятся. Ну ничего, потом сбегутся сюда как миленькие. Тут такой воздух, такие ветра, что любую чуму разгонят. Вообрази, что будет, когда все узнают, что есть на свете город, где ветер прогоняет болезни! Ну как?

Мафалда вздохнула.

— Да, ваше величество, вы правы. На пляже Алгарви столько туристов, что не загораешь, а толкаешься. Всякая безделица продается чуть ли не на вес золота, по радио распевают по-французски идиотскую песенку на мотив народной португальской и передают новости на иностранных языках. Летом в этот замок приезжают каждый день сотни иностранцев, которые не в силах даже выговорить ваше имя, разъезжают туристические автобусы, в которых экскурсоводы несут всякую околесицу о нашей истории, а пассажиры вертят головой то направо, то налево и слушают разинув рот народные песни, не понимая ни полслова, но находя, что они очень типичны…

— Стой, умолкни! Не пойму ничего… Ополоумела, что ли, как дон Бибаш?

— Как вам угодно, могу и замолчать. Понятно, такие вещи вряд ли вас интересуют. Вам нужно что-нибудь из истории. А я, честно говоря, не очень хорошо знаю этот предмет. Вот мой брат Фернанду — тот мог бы порассказать вам много интересного. Он знает всё на свете! Он мог бы перечислить имена всех королей первой династии, да и других тоже. Вам-то, конечно, нужнее первая…