Рискни (ЛП) - Кэррингтон (Керрингтон) Сэм

— Разве я вчера не упомянула, что видела ее? — Анна чувствовала себя неискренней, прекрасно понимая, что не обмолвилась об этом ни словом.

— Нет. Ты, безусловно, этого не сделала!

Анна была шокирована ее тоном. Неужели между ними действительно все стало так плохо?

— Извини, я столкнулась с ней, когда прогуливалась по городку. Она спрашивала о тебе и обо мне, конечно. Она упомянула, что собирается, поэтому я пригласила ее выпить кофе и поболтать. — Анна сделала паузу. — Я предполагала, что все будет в порядке?

Мюриэл прикусила нижнюю губу, ничего не сказав.

— Мама?

Мюриэл покачала головой и фыркнула.

— Тебе следовало сначала посоветоваться со мной, Анна. Я не хочу ее видеть.

— Почему нет? Что, черт возьми, произошло между вами двумя?

— Это вода под мостом, дорогая. Бесполезно ворошить прошлое.

— Нам это и не нужно. Я думаю, она просто хочет поговорить о том, что происходит сейчас… как ты, возможно, как я. — Даже когда она говорила это, у Анны возникло неприятное чувство. Тете Тине не показалось, что ей действительно было бы интересно услышать о жизни Анны. Вчера она почувствовала горечь от того, что Анна вообще осталась в живых. Визит выглядел как потенциальная катастрофа. Ей хотелось бы сейчас забрать приглашение обратно.

— Сомневаюсь, что Тина захочет поговорить о будущем.

— Но когда ты в последний раз говорила с ней? Может быть, она двинулась дальше.

— Она никогда не двигалась дальше, Анна. С того дня, как пропала Джони, Тина изменилась. Она не та, кого ты знала, когда росла. На самом деле мы потеряли нашу связь, когда потеряли Джони. С этого момента, я думаю, она начала обижаться на меня, хотя, по-видимому, пыталась скрыть это, держа все это в себе какое-то время. Но, должно быть, с течением месяцев это усилилось и достигло апогея несколько лет спустя. Это вспыхнуло тогда, заставив ее презирать меня, тебя… всех, кто продолжал жить без изменений…

— Боже, мам, никто не остался неизменным. Конечно, она это знает.

— Никто не страдал так, как страдала Тина… она позаботилась о том, чтобы все это знали. Даже Марк, упокой, господи, его душу. — Мюриэл осенила себя крестным знамением, прежде чем продолжить. — Его горе было не так велико, его потеря не так глубока. Никто не мог понять, никто не мог по-настоящему знать, через что прошла Тина и продолжает проходить. Она искала эту девочку ночь за ночью, в течение многих лет. Это уничтожило ее. — Слезы блестели на сухих, морщинистых щеках Мюриэл. — Это разрушило ее брак, от чего Марк так и не оправился, и в конечном итоге это разрушило и нашу дружбу. Даже городок уже никогда не чувствовался прежним. Небезопасный. Он так и не восстановился по-настоящему.

— Ты когда-нибудь говорила об этом Тине? Как ты мне только что сказала?

— Конечно. Но это не помогло. Видишь ли, она так и не простила меня.

— За что?

— За то, что это Джони, а не ты. — Мюриэл посмотрела Анне в глаза. На долю секунды все, что Анна видела, была боль. Но там было спрятано и что-то еще. Чувство вины? Конечно, человек, доставивший кровавое послание, не мог намекать на то, что у Мюриэл руки в крови?

Глава 29

2019

Лиззи

Магазин «Брук Коттедж» выглядел как один из тех магазинов, которых просто не существовало в двадцать первом веке. У Лиззи возникло ощущение дежавю, когда она вошла в дверь и раздался звонок — нежный звенящий звук, затронувший воспоминание. Она на мгновение закрыла глаза, пытаясь запечатлеть это. Она была уверена, что уже бывала в магазине раньше. Но, конечно, она должна была быть… сейчас это был единственный магазин в Мейплдоне, так что, должно быть, он был единственным, когда она жила здесь.

Схватив проволочную корзину, Лиззи пошла по первому проходу. Оглядываясь по сторонам, она задавалась вопросом, будут ли на нее пялиться или даже подойдут ли к ней любопытные покупатели. Но, как она поняла, в настоящее время было только два других покупателя и один человек, работающий на кассе. Было воскресное утро, так что она не ожидала, что там будет полно жителей деревни. Даже проезжая по главной улице, она была удивлена тем, насколько мертвой та была; она видела только одного пожилого мужчину, выгуливающего собаку.

Размышляя о вероятной демографической ситуации в деревне, она пришла к выводу, что это будут люди постарше, которые сейчас приходят в магазин за воскресными газетами, если, конечно, там не было детей, разносящих газеты. Но в любом случае она надеялась увидеть пожилых жильцов; они, скорее всего, помнят, что здесь произошло, и знают о любых новых событиях после освобождения Билли Коули. Хотя, вероятно, это были бы те же самые люди, которые сомкнули бы ряды и отказались говорить с ней о чем-либо из этого. Ее единственной надеждой было подслушать местные сплетни. И она была в лучшем положении для этого.

Она подумала о парне, работающем на кассе. Если бы он работал здесь полный рабочий день, он был бы посвящен во все разговоры, во все сплетни. Работники магазинов часто были такими… в этом отношении они были на втором месте после парикмахеров. Лиззи продолжила просматривать товары на полке, решив по ходу дела, что если она не услышит никаких интересных фрагментов информации, то попытает счастья с кассиром. Она могла включить обаяние, когда ей было нужно. Она могла заставить его говорить. В конце концов, это была ее работа.

Лиззи почувствовала на себе его взгляд, прежде чем повернулась и увидела, что он действительно наблюдает за ней. Она так долго просматривала страницы, что, очевидно, привлекла его внимание, и теперь он, возможно, подумал, что она магазинная воровка. Она улыбнулась, а затем положила еще один случайный предмет в корзину, прежде чем неторопливо обойти следующий проход. Она чуть не сказала что-то, но один из двух других людей в магазине подошел к кассе, и она прикусила язык. Она зависла в пределах слышимости.

Пожалуйста, пожалуйста, посплетничайте.

Лиззи громко вздохнула, когда люди у кассы понизили голоса до такого уровня, что она не могла разобрать ни слова из их разговора. Как будто они знали, для чего она здесь. Разочарование клокотало внутри нее. Ей нужно было придумать способ проникнуть внутрь, что-то такое, что пробудило бы интерес мужчины, чтобы она могла задать несколько вопросов, не вызывая тревожных звоночков. Она подождала, пока покупатели уйдут, затем с грохотом поставила корзину на прилавок.

— Хорошо, когда есть время ознакомиться с тем, что может предложить ваш прекрасный магазин. Там, где я сейчас живу, нет таких магазинов, как этот, я действительно скучаю по этому городку, — сказала Лиззи. Это вызвало хмурый взгляд мужчины. Она почти видела, как винтики работают сверхурочно, пытаясь поставить ее на место.

— О? Вы раньше здесь жили? Я не… — Он покачал головой, осторожно улыбнувшись.

— Много лет назад вы бы меня не узнали… я вас тоже не узнаю. — Лиззи взяла сумку и начала складывать предметы после того, как он медленно их просмотрел.

— Итак, чья ты? — Он сказал это беззаботно, но Лиззи почувствовала скрытое беспокойство. Как будто он сразу ей не поверил. Теперь ей нужно было быть осторожной, хотя на данный момент терять было нечего. Должна ли она отказаться от имени Анны, даже если она не знала ни ее фамилии, ни того, кому она принадлежала? Она могла бы действовать относительно безопасно и вместо этого упомянуть Мюриэл Фишер. По крайней мере, у нее было полное имя, и она знала, что тогда была деревенской жительницей. Она проверила записи о смерти и не нашла записи, поэтому предположила, что она все еще жива. И, как вчера в шутку сказала Анна, люди не часто покидали Мейплдон, так что можно было поспорить, что она все еще жила здесь. Однако она не могла вспомнить или не знала, были ли у нее братья или сестры. Она задавалась вопросом, сможет ли ей сойти с рук то, что она племянница. Черт возьми, она должна была что-то предпринять.