Замуж не напасть - Лариса Кондрашова

Впрочем, кому это интересно, когда ее знакомят с такими орлами! Она повторяет про себя, чтобы не перепутать: капитан – Олег, майор – Слава, подполковник – Андрей.

Почти одновременно с ними за соседний столик садится компания: четыре женщины и один мужчина. Слабый пол тотчас начинает проявлять заинтересованность к их столику. Еще бы, целых двое незанятых мужчин! Вот только кто – с кем? Мундиры летчиков прямо-таки гипнотизируют женщин. Может, в природе военная форма чем-то сродни свету, на который летят ночные бабочки? Или липкой бумаге, на которую приклеиваются доверчивые мухи?

Евгению – не от мира сего, что ли? – все же в первую очередь волнует, что у человека (мужчины!) в башке. Сможет ли он постоять за себя, защитить ее или позволит хлестать себя по щекам, не будучи виноватым, и будет прощать все за лишнюю звездочку?! Если перевести на язык экстрасенсов, у нее как бы открылся третий глаз: теперь она стала видеть в мужчинах то, что многие женщины, ослепленные то ли блеском погон, то ли толщиной кошелька, не замечают…

Если Володя в основном занят столь дорогой своему сердцу Надей, то остальные особы мужского пола за их столиком рассматривают Евгению. Она чувствует, что выглядит неплохо, но может, пора и ей приглядеться?

В целом насчет своей внешности она иллюзий не питает. Кратко о себе может сказать: нос не картошкой, глаза как глаза, уши не лопухами. Конечно, перед собой она немного рисуется. Прическа ей идет – названия у нее нет, но парикмахерша, которая ее стригла, лишь следовала указаниям Евгении: длиннее, короче, это оставьте, здесь снимите.

У нее светлые волосы и тепло-карие глаза, что не так уж часто встречается. Да и красное платье ей к лицу. Смотрите, господа офицеры, за погляд денег не беру!

Небольшие динамики на стенах ресторана так удачно расположены, что музыка как бы накатывает волнами, но не бьет по мозгам, а расслабляет и покачивает. Как хорошо, что появились такие рестораны!

– Разрешите пригласить на танец вашу даму?

Этот простой вопрос звучит для летчиков как гром среди ясного неба. Никакого хамства или подначки – обычный, хорошо одетый мужчина вежливо просит у них разрешения. Кто его может дать? Тот, кто старше по званию? Евгения обводит взглядом свою компанию – стесняются заявить права? Придется решать самой. Пожалуй, она пойдет потанцует.

– Честно говоря, я побаивался отказа, – с ходу признался ее партнер по танцу. – Думал, вдруг отошлете: мол, не танцую или еще чего-нибудь.

– И все же подошли!

– Да уж, думаю, или пан, или пропал! Но потом прикинул: летчики еще не выпили, куража в них нет. Обстановка для меня удачно сложилась. – Он вынул из кармана визитку. – А вдруг у вас возникнет желание позвонить?

«А вдруг, – думает она, – вы раздариваете свои визитки направо и налево?» А вслух говорит:

– Как же вы узнаете, что я – это я?

– По вы же не откажете мне в любезности назвать свое имя?

– Евгения.

– Вы не поверите, но это мое самое любимое женское имя! В переводе оно означает – благородная.

– Да, это так, – удивленно кивает она.

И тут заканчивается музыка. Собственно, следом начинает звучать другая, но она спешит откланяться.

– А вы, Женечка, пользуетесь большим успехом, – замечает майор Слава.

– Пустяки, это наш клиент, – небрежно врет Евгения, пряча в сумку визитку и не замечая, как удивленно вздергиваются брови у подполковника Андрея.

– Женя – архитектор в проектном институте, – спешит уточнить Надя.

– А-а-а, – в один голос говорят летчики.

– А вы подумали… – соображает Евгения.

– Ничего мы такого, Женечка, не подумали! – уверяет Андрей, но звучит это не очень искренне.

Впрочем, в рюмках и бокалах где просто искрятся, а где пенятся разные напитки. Первый тост поднимают, конечно, за новоиспеченного подполковника. Он довольно улыбается, такой мужественный, с резкими, будто вырубленными чертами лица, а Евгения вдруг некстати вспоминает о полученной им пощечине и жизни рядом с женщиной, которая так беспардонно предала его. И тут же: «Что я скажу жене?»

Нет, она не завидует Наде, которая прямо-таки светится от счастья. Своего будущего мужа она хотела бы прежде всего уважать.

Между тем офицеры увлеклись, все рассказывают о службе: как резко сократилось число полетов, что кому-то едва хватило горючего, а Малахов воюет с Галаховым, а они ходят в наряды и за себя, и за того парня… Ситуация анекдотическая: «Молчи, женщина, когда джигиты разговаривают!» Но с Надей ей говорить неудобно, пришлось бы перегибаться через стол, и Евгения явственно начинает скучать. Она перехватывает взгляд своего нового знакомого, который показывает ей глазами из-за своего столика: мол, пойдем потанцуем? Но не успевает отреагировать. Видимо, взгляд его перехватывает и бравый майор, потому что приглашает ее танцевать.

Она с удовольствием идет. Что поделать, проникнуться проблемами несчастных летчиков она не может. Да и у кого сейчас нет проблем?

– Эти разговоры, – Слава кивает на их столик, – никогда не кончаются.

– Зачем же тогда их начинать?

– Наболело!

– Наше присутствие просто мешает – смотрим как бараны на новые ворота и не можем сопереживать.

Он «врубается», что она его подначивает, и грустно соглашается:

– Что поделаешь, Женечка, солдафоны!

Едва они возвращаются за стол, как ее приглашает капитан Олег. Он лишь чуть ниже ростом Володи, но коренастый, пошире в кости. Кто-то говорил Евгении, что якобы в летчики берут парней не выше метра восьмидесяти. Мол, так устроены МИГи, на которых они летают, что с большим ростом в них не поместиться… Куда же девать таких здоровяков?

– Вы, наверное, недоумеваете, Женя, почему я по возрасту подполковник, а по званию капитан?

Вот уж о чем она вовсе не думает! Она мягко улыбается и сияет ему глазами. Кстати, этому она тоже недавно научилась – пользоваться глазами в общении с мужчинами. Раньше в глаза, особенно знакомым мужчинам, она прямо смотреть не могла, все больше потупясь, смущалась и краснела, улавливая их оценивающие взгляды. Спасибо, Надя научила. «Увидишь такого, что на тебя в упор смотрит, возьми и сама медленно огляди его с ног до головы – вот так! Действует безотказно!..» В общем, Олегу она просияла глазами.

– Вы и представить себе не можете, Олежка, – говорит она специально чуточку по-матерински, – как мало для меня значит количество звездочек! Может, оттого, что я человек сугубо штатский, а может, оттого, что я понимаю, что мужчина силен не погонами…

Она еще не закончила фразу, а уже чувствует, что на этот раз промахнулась. Совсем не того он от нее ждал! Он отвел себе роль совсем другую. Изменить существующее положение нельзя, но можно представить себя несправедливо угнетенным тупым начальником! Если бы она посожалела, как много он ей мог бы рассказать! А она взяла и все испортила! Эх, господа ведомые – ведущие! Похоже, все вы ведомые, даже если ведущие…