Вместе с флотом - Арсений Головко

В дневнике об этих случаях записано следующее.

13 июля 1941 года. Вышедший накануне из Мурманска в Иоканку отряд судов ЭПРОНа (РТ-32 и РТ-67 с

[56]

понтонами на буксире)[21], сопровождаемый сторожевым кораблем «Пассат» (тоже бывшим РТ), подвергся в районе Гавриловских островов внезапному нападению вражеских эсминцев. Подробности нападения и последовавшего за ним неравного боя свидетельствуют о должном отношении к своим воинским обязанностям всего личного состава наших судов, о преемственности героических традиций нашего флота.

Сегодня ночью (условной, несмотря на ненастную погоду), около двух часов, сигнальщики РТ-67, шедшего головным в отряде, заметили самолет противника на бреющем полете в направлении с юга на север. Самолет скрылся в дымке дождя. Несколько позже погода прояснилась, и в три часа двадцать шесть минут в районе острова Харлова те же сигнальщики РТ-67 обнаружили на дистанции от двадцати пяти до тридцати кабельтовых три эсминца противника, направлявшиеся на юго-восток, наперерез курсу отряда. Еще два эскадренных миноносца находились в море, к северо-северо-востоку от маяка Гавриловского, и скорее всего прикрывали действия первых трех эсминцев. Последние же, не изменяя курса и скорости хода, начали обстрел головного судна отряда РТ-67.

Сторожевой корабль «Пассат», совсем недавно промышлявший треску вместе с обоими рыболовными траулерами, теперь шедшими под его охраной, вооруженный двумя 45-миллиметровыми пушками и двумя пулеметами, немедленно устремился навстречу вражеским кораблям, едва те начали обстрел, и первым делом поставил дымовую завесу между ними и отрядом. Произведя этот маневр, командир «Пассата» старший лейтенант В. Л. Окуневич приказал обоим траулерам идти к берегу, чтобы укрыться в бухте Гавриловской, мимо которой следовал отряд, и тут же сообщил по радио на волне сторожевых кораблей о нападении эсминцев противника. Одновременно артиллеристы» «Пассата» открыли ответный орудийный огонь по вражеским кораблям, с тем чтобы отвлечь их внимание и дать возможность РТ-67 выйти из-под обстрела.

Отвлечь все же не удалось. Преимущество противника, тем более на такой дистанции, позволило вражеским эсминцам вести обстрел обоих судов. Вне обстрела пока оставался лишь РТ-32, укрытый дымовой завесой, поставленной «Пассатом», и начавший отход к бухте Гавриловская.

[57]

Первый залп, направленный в сторону головного судна, не причинил вреда ему: снаряды легли с недолетом перед носом траулера. Вторым залпом РТ-67 был накрыт: один снаряд сбил мачту, другой пробил борт, разорвался в машинном отделении и перебил трубопровод, третий попал в корму и вывел из строя машинный холодильник.

Потеряв ход, траулер остановился, и командир его, учитывая безнадежное положение подбитого и расстреливаемого судна, распорядился спускать шлюпки, чтобы спасти экипаж.

Тем временем эсминцы противника двигались прежним курсом, продолжая интенсивный обстрел «Пассата» и РТ-67 фугасными снарядами, а также трассирующими снарядами из зенитных орудий. Трассирующие снаряды рвались в воздухе, и осколки их поражали людей, находившихся на боевых постах на палубе и на мостиках обстреливаемых судов. Основной огонь вражеских эсминцев, стрелявших трехорудийными залпами уже с близкой дистанции (от десяти до пятнадцати кабельтовых), был направлен теперь на сторожевой корабль и отчасти на РТ-32, уходивший к берегу, в бухту Гавриловская.

Неравный бой продолжался, но исход его был предрешен, как ни пытался экипаж «Пассата» героически защищать подбитое, лишенное хода головное судно. Вскоре над носовой и кормовой частями сторожевого корабля встали два столба пламени, послышался гул взрывов. Корабль начал быстро погружаться носом, но кормовое орудие, у которого виднелся один человек, не прекращало ответный огонь по врагу. Таким и запомнился «Пассат» всем из экипажа РТ-67, кто уцелел после боя.

Как только море поглотило сторожевой корабль, к месту его гибели поспешила одна из шлюпок, спущенных с головного судна. В нее удалось подобрать двух человек, остальные двадцать два из бывших на борту «Пассата» погибли.

Между тем огонь эсминцев уже сосредоточился на подбитом траулере, представляющем удобную мишень для торпедного залпа. И все-таки торпеды, выпущенные противником, не достигли цели; только единственная из них проскользнула на расстоянии трех — четырех метров от кормы неподвижного судна, лишенного всякой возможности маневрировать и уклоняться от попаданий. Тогда эсминцы возобновили орудийный обстрел. После очередного залпа, накрывшего аварийное судно, РТ-67 очень

[58]

быстро затонул вместе со всеми, кто не успел к этому времени сойти в шлюпки. Еще тридцать три жертвы прибавились к числу погибших на «Пассате»; однако и те, кому посчастливилось остаться в живых, не могли считать себя спасенными. Ибо фашисты не признают гуманности, что известно с первых дней власти гитлеровцев в Германии.

Ближайший к месту, где двигались шлюпки, вражеский эсминец полным ходом пронесся мимо них, ведя огонь по людям из крупнокалиберных пулеметов. Расчетливое, демонстративное варварство! И еще одно предупреждение всем нам — помнить, с кем начали мы борьбу в навязанной советскому народу войне.

Безоружные люди в шлюпках ответили на огонь по ним пением «Интернационала».

После обстрела вражеский эсминец присоединился к другим фашистским кораблям и вместе с ними скрылся за горизонтом на северо-западе.

На месте неравного боя остались две продырявленные пулями, полузатопленные шлюпки и в них двенадцать человек, семеро из которых лежали в воде, раненные при обстреле шлюпок. Слабеющими голосами они продолжали петь «Интернационал».

Море вокруг было пустынно: третье судно отряда — РТ-32 успело дойти к бухте Гавриловская и выброситься на берег, хотя на борту судна из двадцати пяти человек экипажа остались невредимыми только семеро.

Командование шлюпками принял на себя старший лейтенант Кулагин. Он и привел шлюпки в бухту, где раненым была оказана неотложная медицинская помощь.

Итак, в течение часа погибли два судна и семьдесят три человека.

Потери противника и повреждения его кораблей в этом бою установить не представилось возможным. Вряд ли они были существенными, поскольку бой происходил в очень неравных условиях.

Наши контрмеры оказались запоздалыми и неточными из-за медлительности, допущенной во всех звеньях флота, а также из-за скептического сперва отношения к известию о большой группе кораблей противника у мурманского побережья. Слишком много всяких ложных тревог наряду с действительными пережили мы в эти первые недели боевых действий. Если в других местах страны появилась парашютомания, то в Заполярье несколько недель