Дорожные работы по наследству - Юлия Алексеевна Фирсанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ванна из темно-зеленого с белыми прожилками камня, вмурованная в пол до половины, размером оказалась с кухню в прежней квартире на Земле. И она уже на две трети была полна воды. Хорошо теплой, ждущей утомленное тело воды. Каменная приступочка с флаконами и мочалками (от жестких, как щетина, до нежнейших пуховок) тоже нашлась. После осмотра обнаружился даже душ. При нажатии на один из пазов в ванной, рядом с бортиком и полукруглыми ступеньками, создавалась струя, интенсивность и температура которой регулировались силой нажима.
Раздевалась я быстрее пожарных, но амулет снять не смогла. Он остался на теле, просочившись сквозь ткань футболки. Кажется, Архет пока был не расположен расставаться со мной ни на секундочку. Наверное, окончательная настройка программного обеспечения под нового пользователя с правами админа еще не была завершена. Пришлось забить на попытки временно избавиться от бесценного артефакта. Каши не просит, кровавых жертвоприношений тоже, в волосах не путается, невинно висит! Ну и пусть висит!
Я выкупалась, вымыла голову и закуталась в нечто среднее между халатом и полотенцем. Рукава имелись, пояса нет, это был просто широченный прямоугольник ткани, замечательно впитывающий влагу. На ноги нацепила вместо кроссовок какие-то белые (надеюсь, это не намек?) тапочки без задников и пошла в спальню.
Пока шла, тело обсохло полностью, голова осталась лишь чуть влажной. Ровно настолько, чтобы с бешеной моей гривой попыталась справиться обнаруженная на тумбе у кровати щетка. Совершенно новая щетка, ничьих волос, царапин и тому подобного на вещи не было.
Я расчесалась, порой морщась от боли при попытке разобрать очередной морской узел хитроумно запутавшихся прядей, и удивленно покачала высохшей головой. Волосы легли так, будто мне укладку пару часов делал парикмахер. На щетке не осталось ни единого волоска. То ли они не вычесывались, а благодаря щетке вновь к голове прирастали, что сомнительно, то ли аннигилировали по мере вычесывания. В любом случае – класс! Еще бы полное обезболивание при распутывании включалось. Но чудес, увы, не бывает, лишь, как мне тут объяснили и продемонстрировали, магия.
Почесав плечо через полотенце-халат, я задумчиво обозрела разложенные на кровати вещи. Совершенно белые штаны, рубаху с рукавами до пола, длинную ночнушку, безразмерные труселя модели «прощай дедушкина молодость». Больше всего эти одежды походили на смирительные рубашки для буйных, но немножко модных психов. Растерянно покрутив в пальцах штаны, я ойкнула. Они почему-то будто липли к рукам.
– Проблемы? – заставил меня вздрогнуть голос Чейра, буквально проявившегося у дверей. Вот никого нет, и вот он уже здесь, нарисовался, не сотрешь.
– Слушай, я, конечно, ни на что особое не претендую, все-таки ночь и смена власти слишком внезапно случилась. Но, если тут ничего нового, кроме одежки для буйных сумасшедших нет, я готова походить в чем-нибудь из гардероба папаши Гвенда. Вряд ли он был вшивым или чесоточным. А что великовато – подверну. На ночь сойдет! Где покопаться можно?
Чейр мигом сменил выражение невозмутимой бдительности на совсем другое. Короче говоря, этот хвостатый гад сложился буквально пополам и беспардонно заржал, метя волосами ценный паркет спальни.
– Ты давай, расскажи, чему радуешься! Я тоже хочу свою долю позитива!
Отсмеявшись, охотник ткнул серебряным когтем в кучку вещей на кровати и объяснил:
– Эти одежды из бесценной ткани шеро-кри. Ее творят из паутины в пещерах Дро-сувар.
– И?.. – я не поняла, какое отношение к моему вопросу имеет диковинное происхождение ткани из мира, кажется, дроу.
– Поначалу любая вещь из шеро-кри – лишь заготовка под нужную форму. Только оказавшись на теле, она приобретает цвет, размер, детали фасона сообразно с желаниями и вкусом владельца, – расщедрился на более развернутое объяснение хвостатый.
– То есть тут лежит не пижама, платье и белье, а лишь прообраз этих вещей? – я попыталась осмыслить сказанное.
– Воистину, княгиня, смело одевайся, пробуй. Я даже, – тут Чейр позволил себе призрак прежней сальной ухмылочки, – отвернусь.
– Казнить тебя, что ли, за устное глумление над честью и достоинством единственного представителя правящего дома Киградеса? – задумалась я, решительно скидывая халат и переодеваясь в «макет» пижамы.
– Меня нельзя казнить, – проникновенно посочувствовал моим желаниям таки отвернувшийся Чейр. – Кто же тебя завтра к брату отведет?
– Ладно, казню послезавтра, – сдвинула я график кар и заткнулась, уставившись на отражение в напольном зеркале.
Безразмерная белая пижамища стремительно меняла конфигурацию и цвет, становясь отдаленно похожей на модельку, как-то виденную мной у девчонок в журнальчике. Его листали на паре по философии, и даже этот тупой глянец казался мне предпочтительнее завываний заикающегося старичка, так что косилась. Короче, в той пижамке мне понравилось почти все, кроме ценника.
Чейр повернулся и присвистнул, оценивая результат. Короткие широкие шортики и топик на бретельках. Черно-красные ткань и кружево. Симпатично и даже, пожалуй, эротично.
– М-да, княгиня, пожалуй, у тебя не будет недостатка в фаворитах, – прокомментировал хвостатый, разглядывая уже не меня, а свой маникюр. Прикидывал, как будет фаворитов расчленять и закапывать, чтобы не отрывали меня от дел государственных?
– Увы, придется обойтись пока без мальчиков по вызову, бюджет не резиновый, – огрызнулась я и, скинув остальные не воплощенные модели на кресло, с разгона упала поверх одеяла. Раскинувшись звездой, издала блаженный стон: – Кроватка, я люблю тебя!
Проворчав что-то неразборчивое, Чейр мотнул хвостом и вышел из спальни. А я подгребла поближе подушку, зарылась в одеяло и заснула. Архет, кстати, ничуть не мешался, не кололся и жестким не был. Словно вообще из материального стал энергетическим. Ура! Терпеть не могу, когда мешают спать, даже если это крошки в кровати колются, вся извожусь и изворочаюсь.
Лён надо мной по этому поводу не раз прикалывался. Настоящей принцессой из сказки обзывал и грозился подкинуть под матрац горошину. На деле, конечно, никаких подозрительных предметов не пихал. Даже помогал вытряхивать белье, когда на моей кровати братишка Данька как-то раз сладкую булку слопал и липкими крошками с сахаром засеял весь периметр.
Ни вещих снов, ни красивых кандидатов на пост фаворита мне не снилось. Я видела почему-то только бесконечные сплетения дорог и переходов многих миров, над которыми парила. Парила, почему-то не имея тела и в то же время твердо осознавая, что даже такая бестелесная я имею при
