Просто выжить - Полина Ром
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Елинка, вставай. Да вставай, соня. Эко разоспалась – и петухов не слышишь.
– Я сейчас, сейчас... Ты не ругайся, Морна.
– Дак и не думала я ругаться-та. Известно – утренний сон самый сладкий. Но всё равно вставать пора.
Елина сладко потянулась. А-а-а-х, хорошо-то как!
Взяла выданную вчера ветошку и поскакала умываться. Туалет изрядно подпортил настроение – выгребная яма в кустах. Хорошо хоть, что за забором, а не во дворе. Вот летом-то вонища будет.
Дошла до водопада, скинула тунику, выдохнула – и прямо под прохладные струи. Выскочила мигом, растерлась докрасна.
Кто тут спать хотел, какой уж после холодного душа сон. Но счастье прямо распирало с утра – нигде ничего не болит, не ноют суставы, видит она – ну, наверное, как орел горный!
Рассмеявшись собственным мыслям, вернулась в дом. Творог на столе, глечик маленький снятых сливок и поменьше – с мёдом горшочек.
– Молоко будешь или чай?
– Что дашь, то и буду.
– Ну, давай молока попьем. С чаем-та засиживаться некогда.
– Морна, а здесь есть где-то высокое место?
– Это какое такое – высокое?
– Ну, чтобы сверху деревню-то оглядеть. Я ведь даже не представляю, как что выглядит, где что находится.
– Ой, ну чисто – новорожденная. Ну, ничо, ничо... Зайдем сперва на водопад-то, посмотришь. Все оттуда видно, я тебе и расскажу заодно. Ешь давай, день-то идёт.
Посуду Елина вымыла сама, тщательно натирая мешочком с мыльнянкой. Поставила сохнуть на деревянную решетку.
Морна в это время снесла варево поросятам.
– Готова? На вот, подпояшься, – Морна протянула сложенный вдвое длинный кусок веревки.
– А это зачем такое?
– Дак на обратном пути я траву домой понесу, сушить определю, а ты к луже сходишь, веток пособираешь. Они ведь мокрые будут – пока-то еще просохнут, дак наши-та сухие к тому времени уже и кончатся. Это завсегда надо заранее собирать. А в руках тебе несподручно таскать верёвку-та. А на поясе – в самый раз и будет. Ну, пойдём уже.
Вышли не в ту калитку, через которую ходили к водопаду. В кустах нашлась еще одна неприметная плетенка. Тропки почти не было видно в траве – совсем редко сюда ходили.
Дошли до речушки узенькой, по бревну старому перебрались на другой берег и, забирая все время вверх и влево, двинулись по траве, а потом – по камням.
Шли минут тридцать и вышли аккурат на площадку возле водопада.
Елина еле отдышалась – больно крутой подъём.
– Ну вот, Еля, смотри, где чево есть.
Зрелище было потрясающее!
Примерно в километре, в той стороне, куда ручей тёк – море. Огромное ласковое море. Горы вокруг старые, невысокие, вершины сглажены. С водопада кажется – просто бугры высокие. И не горы, так, холмы.
На ближайшем холме и стоял Елинкин дом. Макушка у холма, как срезанная, вот на этом кругляке все хозяйство и ютилось.
Рисунок Софьи Шахновской
Поближе к морю раскинулся поселок. Большой довольно. Три улицы, домов как бы не сто. Ну, или около того. В центре поселка – небольшая площадь, там чем-то торгуют, видно маленький ряд базарный и люди ходят.
– Вон тот дом, самый справный – это старосты и есть. Аж два этажа, как в городе. Ну, у Телепа семья большая, и хозяин он крепкий. Всю семью в кулаке держит.
– Морна, а почему мы не в селе живем, а так, на отшибе?
– Дак родители твои тута кусок земли сторговали. Оно, конечно, тута – дешевле. Но земли мало. Сама видишь: что кустом огорожено – всё и есть. Дальше только осыпи, там окромя травы сорной – ничо расти не будет. Эта земля – баронская. Сказывают, что барон не больно богатый, а селиться на отшибе никто не желал, дак он и рад был продать. В деревне-та земельки не больно много.
И правда...
Огороды были не самые большие. Так, навскидку – соток по пятнадцать-двадцать. У некоторых и еще меньше. Деревьев цветущих было мало. Похоже, фрукты здесь не сильно уважают. Или просто нет места под них.
– Морна, а с чего живут местные?
– Кто как обустроился. Кто с огорода и моря. Но справные лодки не у всех есть. Вара-то свою от батьки в наследство получил, дак у него – справная, с парусом даже. Но он второй сын. Дом и большая лодья старшему отошли. А батька у него крепкий был. Людей нанимал, на Торг ходил кажну седьмицу – а то и два раза в седьмицу – семью сытно кормил. Как и твой батька – по осени в воду попал, но здоровущий был, хоть и кашлял сильно, а еще чуть ли не год прожил. Море – оно такое, строго спрашивает. Кто пожадничает или там с голоду осенью выйдет – те долго не живут. У кого коровы есть – молоком, творогом торгуют. Тоже жить можно. А больше – овец держат. Там, за горушкой, за селом – пастбища хорошие. Расти там ничо особо не будет, пробовали – камней больно много, а трава – хорошая. Вот шерсть стригут и возят в город.
