Вверх по Меконгу (сборник) - Елена Федорова

– Это зал Будды, – сказал монах, приглашая Джулию последовать дальше в маленький зал, где не было ни одной статуи, ни одного изображения на стенах и потолке, лишь в центре на потемневшем от времени алтаре, лежал металлический диск, на котором был высечен иероглиф в форме дракона.

В глубине зала приоткрылась потайная дверь, из которой вышел невысокий человек.

– Дал ай Лама, – шепнул монах и удалился.

Джулия склонила голову, не зная как вести себя в присутствии столь сановитой особы.

– Рад снова видеть вас, дитя мое, – услышала Джулия знакомый голос.

– Не может быть, – выдохнула она, вглядываясь в лицо Далай Ламы. Сомнений не было. Перед ней стоял старец То Линх – Добрый Дух, благодаря которому она оказалась на Тибете. Только теперь старец был чуть выше ростом, а круглая голова его была гладко выбрита.

– Не может быть, – еще раз выдохнула Джулия, покачав головой.

– Метаморфозы Луны, – улыбнулся Далай Лама, приглашая Джулию последовать за ним.

Потайной коридор привел их в долину, похожую на отпечаток гигантской ступни. Странные растения, произрастающие в долине, переливались всеми цветами радуги, медленно покачиваясь из стороны в сторону.

– Худегу – Долина Бабочек, – проговорил Далай Лама.

– Бабочек? – воскликнула Джулия. В тот же миг сотни данаид вспорхнули с травы. В ярком свете их лиловые крылышки приобретали разнообразные оттенки. Джулия восторженно следила за их полетом.

– Здесь более четырехсот тысяч данаид и тигровых бабочек, – сказал Далай Лама. – Порой мне кажется, что это не бабочки, а эльфы, которые живут здесь по своим, неведомым законам. Наблюдая за живой природой, можно постичь законы совершенства.

– И красоты, – прошептала Джулия.

– И красоты, – подтвердил Далай Лама.

– Скажите, это Шамбала? – спросила Джулия.

– Нет, – покачал он головой. – Подожди минуту, и увидишь знак Шамбалы.

– Знак Шамбалы? – переспросила Джулия. Далай Лама кивнул и поднял руку вверх, указывая, откуда ждать этот знак.

Бабочки вновь опустились на зеленую траву, превратив долину в пестрый, переливающийся ковер. А через минуту в небе над долиной появился серебряный шар. Он замер на долю секунды и, молниеносно взмыв вертикально вверх, исчез из вида.

Далай Лама прикрыл глаза ладонями и облегченно вздохнул. Джулия внимательно наблюдала за ним, не решаясь задавать вопросы, боясь нарушить молчаливое спокойствие Долины Бабочек.

– Хочешь остаться здесь ненадолго? – спросил Далай Лама, не убирая рук от лица.

– Здесь, в этой долине? – прошептала Джулия.

– Не в этой долине, а у озера Чэнцин, – ответил он, глянув на Джулию.

– Хочу, – сказала она. – У меня…

– Много вопросов, – улыбнулся он, взяв Джулию под руку. – Позволь дать тебе совет: никогда не спеши задавать вопросы, вначале выслушай все, что тебе захотят сказать. Мудрый собеседник тот, кто умеет слушать других. Будь мудрой, Джулия Мэйсон.

– Постараюсь, – ответила она.

– Мой верный помощник, монах Тайчжун, проводит тебя, – сказал Далай Лама, распахивая перед Джулией потайную дверь. – Не ищи встречи со мной. Я сам призову тебя, когда придет время. Наблюдай, размышляй, делай выводы, Джулия Мэйсон.

В маленьком зале ее уже поджидал монах. Он улыбнулся ей, провел рукой по иероглифу, высеченному на металлическом диске, и сказал:

– Здесь написано – Кун – Мудрость.

Джулия подошла к потемневшему от времени алтарю и, положив руку на прохладный металлический диск, повторила:

– Кун – Мудрость. Мне следует быть мудрой.

– Следуйте за мной, – сказал монах Тайчжун и повел ее в селение Юэшицзе – Лунный мир.

Он привел Джулию к небольшому домику, похожему на десяток других домов и, оставив на попечение пожилой китаянки, удалился.

Китаянка ни слова не говорила по-английски, но это ничуть не смутило Джулию. Она уселась на ступени у входа в дом и принялась наблюдать за птицами, облаками и исчезающим за высокими горами солнцем.

Когда над землей сгустился сумрак и из-за туч выглянула бледная луна, Джулия поняла, почему местные жители назвали свое селение Лунным миром. Маленькие домишки, выстроенные из камня, бамбука, дерева и пальмовых ветвей, приобрели причудливые очертания, напоминающие складки плиссированных юбок и зубчатые гребни, между которыми петляли серебряные тропинки.

Китаянка строго глянула на Джулию, что-то выпалила скороговоркой, а потом, схватив ее за руку, потянула в дом, где, несмотря на теплую погоду, ярко горел очаг. Пламя обнимало поленья горячими руками, заставляя их весело потрескивать.

Несколько ребятишек жались к очагу, не обращая внимания на вошедших. Китаянка что-то громко сказала. Дети вскочила и бросились врассыпную. Китаянка довольно усмехнулась и, расстелив у очага циновку, предложила Джулии прилечь.

– Сесе, спасибо, – сказала Джулия, опускаясь на пол.

– Цин, цин, – радостно проговорила китаянка и погладила Джулию по голове. – Пожалуйста. Спи спокойно, дитя мое.

На рассвете монах Тайчжун потихоньку вошел в дом, разбудил Джулию и поманил её за собой. Она поспешно поднялась и послушно последовала за ним. Но через несколько минут, подумав, что некрасиво было уходить не попрощавшись, обернулась. Китаянка стояла на крыльце своего каменного домика и махала желтым платком. Джулия улыбнулась и помахала ей в ответ, прошептав:

– Сесе.

Словно услышав её слова, китаянка замахала платком еще сильнее. Джулия послала ей воздушный поцелуй и поспешила за монахом.

Он привел её к длинному известняковому тоннелю, слабо освещенному невидимыми светильниками, и проговорил:

– Это – Сяндун – Волшебная пещера. Она славится своими горячими источниками. Я нарочно привел тебя сюда на рассвете, чтобы никто не мешал тебе принять горячую ванну. Иди. Я подожду тебя снаружи.

– Спасибо, – проговорила Джулия. – Нынче ночью, укладываясь на старую циновку у очага, я мечтала о прохладном душе, а ты предлагаешь мне настоящую горячую ванну, о которой я даже не думала.

– Не простую ванну, а горячую ванну с минеральной водой, – поправил её монах, протягивая желтое махровое полотенце.

– Я начинаю верить в чудеса, – проговорила Джулия, прижав к лицу полотенце.

– Верить надо всегда, – назидательным тоном, сказал Тайчжун. – Только вера спасет человечество от неминуемой гибели. Только истинная вера.

Джулия понимающе кивнула и заспешила в полумрак известнякового тоннеля, где с потолка свисали причудливые сталактиты и сталагмиты, а мирно падающие капли отсчитывали время.

Погрузившись в горячую пузырьковую ванну, Джулия потеряла контроль над своим телом. Оно стало воздушно-невесомым. Вырвавшаяся из оков душа ликовала.

– Быть может, Шамбала – это мир внутреннего покоя? – мелькнуло в просветленном сознании Джулии. – Возможно, мир добра, радости и света скрыт внутри каждого из нас. Вот только не все могут понять это. И я разве думала о таком мире, пока не попала сюда? Да мне и в голову не приходило задумываться об этом. Зато теперь я не желаю думать ни о чем другом, кроме истины. Значит, теряя одно, мы обретаем иное, порой более важное. Потеряв веру в людей, я обрела веру в Бога. Но не в золотого божка, сидящего на цветке лотоса, а в Великого Единого Бога, сотворившего небо и землю. Он помогает мне, поддерживает меня, ведет к вершине познания. Он никогда не покинет меня. Никогда.

Увидев Джулию, выходящую из Волшебной Пещеры, монах Тайчжун поднялся и, низко поклонившись, проговорил:

– Вы стали другим человеком.

– Неужели это так заметно? – удивилась Джулия.

– Для человека с просветленным сердцем, да, – ответил он.

– Возможно, это чистая вода преобразила мою внешность, – улыбнулась Джулия.

– Я говорю про ваше внутреннее обновление, – спокойно произнес монах. – В ваших глазах появился свет истины. Постарайтесь сделать так, чтобы он не погас.

– Что для этого нужно?

– Быть мудрой, – улыбнулся Тайчжун и, подняв лицо к небу, добавил:

– Просите мудрости у Всевышнего, как это сделал царь Соломон.

– У Всевышнего, – повторила Джулия, подняв голову к небесам.

Большой серебряный шар замер над её головой, а через миг взмыл вертикально вверх, исчезнув из вида.

– Знак Шамбалы, – прошептал монах, прикрыв лицо ладонями.

– Знак Шамбалы? Что бы все это значило? – подумала Джулия, продолжая смотреть в небесную бездонность.

Тайчжун убрал ладони от лица, улыбнулся Джулии просветленным взглядом и повел её к озеру, окруженному пагодами, иным путем. Он привел Джулию в храм как две капли воды похожий на тот, в котором она встречалась с Дал ай Ламой. Но внутри эти храмы был абсолютно разными.

Поднявшись по пологим ступеням, Джулия вошла в восьмигранный зал, где на красном алтаре, покрытом позолоченной резьбой, возвышались две стеклянные статуи.

– Верхом на звере сидит бог Ада, а на лошади восседает богиня милосердия Гуаньинь, которой молятся о рождении сыновей, – проговорил Тайчжун. – По количеству деревянных палочек, изогнутых полумесяцем, можно судить о числе почитателей Гуаньинь.