Застенчивость и как с ней бороться - Александр Вемъ

Ничто не имеет такого успеха, как успех

Ф. Зимбардо в своей книге («Застенчивость. Что это такое и как с ней справляться») сетует на то, что обучение некоторых застенчивых людей азам общения приводило к результатам, противоположным желаемым: в ряде случаев стеснительность возрастала. Американский психолог объясняет это недостатком у таких людей уверенности в себе, устойчивостью иррациональных страхов перед людьми и ситуациями.

Возможно, более важная причина – это скудость «золотого запаса», о котором уже говорилось раньше. Чем вы можете быть полезны или интересны тем, кто вас окружает? Есть ли причины, по которым вы заслуживаете их уважения?

Если вы сможете ответить на оба эти вопроса положительно, а также научитесь адекватно общаться и победите фобии, то от былой застенчивости не останется и следа. Неудачник мало кому интересен при всей своей коммуникабельности.

 НА ЗАМЕТКУ

Сильнее всего привлекает внимание окружающих то, чего вы добились. Ничто так не избавляет от застенчивости, как значительный успех, если он достигнут не случайно, а в результате обдуманных действий.

Один хороший писатель заметил, что «единственная реальность жизни – дело человека». Действуйте! Пусть вашим девизом станет изречение Козьмы Пруткова: «Козыряй!» Способности и таланты, как правило, определять не надо – они видны, как говорится, невооруженным глазом. Остается грамотно распорядиться «козырями», которые вам выпали, не упустить свой шанс.

Искусственная реальность – вот одна из главных преград, созданных цивилизацией на пути развития и самореализации личности. Я не буду повторять многочисленные проклятия, уже сказанные по поводу телевидения. Скажу лишь самое очевидное: «ящик» приучает к крайней пассивности, поскольку обратной связи не требуется.

Да, есть хорошие фильмы и интересные передачи, но они развивают в лучшем случае только способность усваивать информацию, а этого мало – необходима ее переработка, принятие решения и действие. Персонажи фильмов говорят, думают, чувствуют за нас, общение с ними ограничено переключением каналов. Проводя долгие часы перед экраном телевизора, поневоле станешь застенчивым.

Рожден, чтобы страдать?

В отличие от бихевиористов многие исследователи убеждены в том, что застенчивость передается по наследству или формируется в раннем младенчестве, при родах или даже в дородовый период, а жизненные обстоятельства только «дошлифовывают» то, что было заложено изначально.

Вы уже знаете о том, что застенчивость присуща тем, кто обладает шизоидным типом характера, которым «награждают» только что появившегося на свет человека трудные роды или травмы, имевшие место во время созревания плода.

Опасность, возникшая в первые моменты существования, приводит к тому, что человек становится «завороженным смертью». Он подсознательно уверен, что не имеет права на существование. Весь мир представляется ему камерой-одиночкой, где он обречен дожидаться неизбежного прихода палача.

Остальные страхи, постоянно преследующие шизоида, порождены испытанным им давным-давно ужасом перед собственным уничтожением. Повзрослев, он, конечно, вынужден свыкнуться с мыслью о неизбежном конце, но жить полноценной, радостной, счастливой жизнью такой человек просто не в состоянии.

Шизоид остро ощущает свою неполноценность, изолированность, что иногда вызывает у него неконтролируемые приступы бешенства и ярости. Его отношения с окружающими строятся по принципу: «Я отвергну тебя до того, как ты отвергнешь меня».

Как это ни странно заучит, шизоид вообще не чувствует, что живет, если не боится чего-либо. Эти опасения могут принимать формы недовольства несовершенством общества, социального протеста, который при этом не приобретает активные формы («никогда ничего хорошего не получалось, не получится и на этот раз»).

Одна моя знакомая заметила, что люди делятся на три категории. Одни убеждены в том, что они «катят» мир, туда, куда хотят. Вторые сетуют: «Куда катится этот мир!» Третьи говорят: «А катитесь вы все с вашим миром…» Как нетрудно догадаться, шизоиды принадлежат ко второму и третьему типам.

Если шизоид религиозен, то он полагает, что кто-то играет с ним в какую-то непонятную, недобрую игру. Шизоид любит рассуждать об идеалах, он надеется на то, что где-то существует «настоящий» мир, а все окружающее —декорации, за которыми только пустота. Это кажется ему глубочайшей истиной, хотя на самом деле шизоид не осознает, не ощущает ни себя, ни окружающих людей, ни внешний мир.

Пустота не вне такого человека, а внутри него. Ему глубоко безразлично все, в том числе и он сам. Это особенно хорошо заметно, если посмотреть в его пустые, остекленевшие глаза, когда он при разговоре внезапно «отключается». Это «уход» – форма психологической защиты, другой ее тип – «колючки», то есть отстранение собеседника, порой в грубой форме.

Обе защиты задействуются автоматически, это происходит так же непроизвольно, как перекрещивание рук и ног (постановка защитных блоков на физическом уровне).

Два писателя-эмигранта, близко знакомые с ранних лет, общались впервые после многолетней разлуки. Первый за время эмиграции успел приобрести славу и громкое имя. Второй, который не мог похвастаться таким успехом, как только переплыл океан, сразу же позвонил старому приятелю и нарвался на холодный ответ: «Привет, как у тебя дела?» – «Мы, кажется, были на „вы“». При этом они познакомились в таком возрасте, когда обращение на «вы» было абсолютно невозможно. Озадаченный такой «колючестью» писатель, считавший друга гением, неловко отшутился: «C вами хоть на „их“».

Неужели шизоид от рождения и до смерти обречен на страдания? Нет, конечно. Во-первых, шизоидные черты характера могут проявляться с разной степенью интенсивности. Во-вторых, среди шизоидов много талантливых людей, творчество которых способно частично компенсировать утраченную связь с окружающим миром (впрочем, скорее всего оно по понятным причинам будет ущербно).

И главное, шизоид может преодолеть свои страхи путем упорной работы над собой. Об этом будет подробно рассказано во второй части книги, а пока замечу, что, возможно, самым эффективным средством является игра («получится – прекрасно; не получится – ничего страшного»).

Заложники Н-фактора

Мнения, что застенчивость является врожденной, придерживаются также исследователи личности (personality-trait researchers). Традиция объяснять застенчивость наследственностью возникла довольно давно. Еще незадолго до начала XX века один лондонский врач утверждал:

«Нет более непреложного факта, чем тот, что застенчивость передается из поколения в поколение».

Автором современной теории врожденной застенчивости является Рэймонд Кэттелл, полагающий, что по наследству передается важнейший показатель – Н-фактор. Его можно определить, ответив на простые вопросы:

– Когда вы приезжаете в незнакомый город, вам трудно завязывать новые знакомства?

– Вы разговорчивый человек, которому доставляет удовольствие любая возможность вербального контакта?

Высоким показателем Н-фактора отличаются те, кто ответил «нет» на первый вопрос и «да» – на второй. Это храбрые, волевые люди, которые не теряют голову в трудных ситуациях.

Противоположными качествами обладают те, кто имеет низкий Н-фактор. Они восприимчивы к угрозе, нерешительны, застенчивы, чувствительны, обидчивы, отличаются легко возбудимой нервной системой. Эти качества заставляют их избегать конфликтов.

Как утверждают исследователи личности, определяющая роль в развитии застенчивости принадлежит именно Н-фактору, который является врожденным и не может измениться в результате воздействия внешних обстоятельств.

Данная теория весьма пессимистична, поскольку ее сторонники считают, что от застенчивости избавиться невозможно, ибо она обусловлена нашей физиологией, то есть свойствами нервной системы.

Единственным утешением является то обстоятельство, что, как полагает Р. Кэттелл, «крайняя застенчивость имеет тенденцию к естественному самоизлечению».

Ф. Зимбардо называет эту теорию «безнадежно устаревшей» и считает ее вредной: «Из-за нее многие застенчивые люди отказываются от всяких попыток преодолеть свою стеснительность, какие бы замечательные методики им не предлагались. Рожденные застенчивыми, они обречены всю жизнь мучиться в ожидании, когда их чрезмерная застенчивость излечится сама собой».

Тридцать два подавленных восстания

Если бихевиоризм устраивает рационалистов, а теория наследственности Р. Кэттелла нравится пессимистам, то психоанализ наверняка придется по душе романтикам.

Монархи, превращающиеся в жестоких тиранов, и разбойники, которые становятся благородными бунтарями; войны за независимость и заключение союзов; предатели, шпионы и двойные агенты… Не хватает только зубчатых стен замков, турниров и трубадуров.