Поступь бога - Пэт Ходжилл

– Э-хе-хе, – с горечью произнес кто-то из группки столпившихся вокруг. – Еще один.

И все повернули головы к дворцу.

Там, на балконе, вырисовывалась смутная фигура человека, склонившегося над перилами. Он смотрел вниз, на людей.

Пловец, вынесший тело, вместе со всеми уставился на дворец. Его белая рубашка прилипла к телу так, что были видны ребра. На мгновение живая картина замерла. Потом один из мужчин закашлялся и начал стаскивать с себя куртку. Люди завернули тело мальчика и унесли его вверх по лестнице, оставив юношу в одиночестве. Он постоял еще минуту, после чего последовал за всеми. Слепой от гнева, он не заметил Джейм. Она еще видела его переходящим один из узких мостиков на дальней стороне острова, а потом развернулась и ушла.

Музыка позади смолкла, огни растаяли во мраке. Леденящий ветер дул с гор, подталкивая в спину. Джейм внезапно почувствовала себя очень замерзшей и смертельно усталой.

Остаток ночи она провела, бредя вдоль Поющей к внешней стене, через трущобы и ветхие особняки, и вздремнула пару часов на чьем-то балконе на втором этаже.

Совсем рядом с убежищем Джейм на стене висел один из тех непонятных светящихся шаров, которые она видела в свою первую ночь в Тай-Тестигоне. На рассвете Джейм проснулась от звука голоса и обнаружила, что шар уже не светится. Внизу человек, одетый в черное, остановился под следующим и гасил и его, монотонно и скучающе мурлыкая себе под нос: «Ардвин Блаженный идет, блаженный денек настает». Человек растворился в утренней дымке, гася по дороге огни.

Джейм перекусила, чем послала Клепетти – хлебом и сыром, и спустилась на улицу.

Она решила не возвращаться в Нижний Город. Хотя враждебная реакция людей на расспросы о местонахождении храма ее бога и убедила ее в том, что святилище где-то поблизости, но дальше искать вслепую она не хотела, не слишком уже доверяя чутью. Лучше восстановить ход событий той первой ночи… если, конечно, она сможет. Подумав, Джейм пошла вдоль древней стены к Вратам Солнца. Еще два часа кружения по кривым улочкам Обода – и она у наглухо запертых Врат Воина, от которых дорога бежит прямиком в Гиблые Земли. А Бал Мертвых Богов давно прошел.

Как и все кенциры, Джейм в детстве училась тренировать память. Она знала бесконечные саги своего народа и могла бы повторить родословные вождей и знаменитостей, уходящие в глубь тысячелетий. Но все это, увы, не слишком-то помогало зрительной памяти. Было уже далеко за полдень, когда она отыскала маленький сквер с фонтаном, да и узнала она его только по избороздившим камни глубоким трещинам. Они тянулись на запад, и Джейм шла следом, пока трещины не оборвались у знакомых ворот.

Теперь у нее был выбор. Перед ней лежали улицы-головоломки, больше известные как Округ Храмов, куда она один раз так опрометчиво вошла и откуда так поспешно вышла. Придется сделать усилие и проверить снова. Может быть, она все принимает слишком близко к сердцу? Может, эти так называемые боги не столь уж опасны, как ей показалось тогда? В любом случае, из тех людей, кого она спрашивала о своем боге, ни один не был священником. Довольно обидно. Подбадривая себя, она шагнула за ворота и вошла в Округ Храмов.

В нос ударил густой запах ладана, в уши – гул песнопений, в переплетении зданий не мог разобраться глаз. С неохотой пришлось признать, что хотя сейчас лихорадочные удары энергии превратились в ровную, устойчивую пульсацию, она, несомненно, была все еще тут. И опасность тоже. Проклятие.

На ступенях небольшого храма толстенький маленький человечек в одежде жреца неистово спорил с такой же округлой старушкой.

– Нет? Что значит «нет»? Что это за ответ? – яростно кричал он.

– Ответ как ответ, честный, – возразила женщина, размахивая перед носом толстяка рукой с зажатыми в ней косточками летучей мыши, инкрустированными серебром. – Сам смотри, я же не придумываю все это ради развлечения. Ты спросил: «Будет ли все хорошо?» – а кости сказали мне, что не будет. Вот и все послание. А как предсказательница я кое-что добавлю: смертельная угроза все еще висит над тобой, готовясь обрушиться на твою голову. Ты сам вызвал ее. Как только она проснется, тебе конец. Вот так, жрец. Ты хотел услышать глас судьбы, ты его услышал. А теперь всего хорошего, наслаждайся пророчеством.

С этими словами гадалка отвернулась и засеменила вниз по лестнице.

Возмущение чувствовалось даже в ее походке. Гадалка еще не спустилась, когда Джейм встретила ее озабоченный взгляд.

– Он бывает дураком, но человек неплохой, – вполголоса произнесла старушка. – Береги его, если сможешь.

С этими словами она удалилась.

Джейм удивленно посмотрела вслед и пожала плечами. Ясновидцы и предсказатели никогда не пользовались особым уважением среди здравомыслящих людей. И, помня о своей цели, она взбежала по ступенькам.

– Извините меня, господин, – обратилась она к жрецу, который уже одной ногой стоял в святилище. – Не поможете ли мне, я ищу храм Трехликого бога.

Коротышка так и подскочил. Джейм успела заметить выражение глубокого отчаяния и горя на его лице, прежде чем он выкрикнул: «Еретик!» – и замахнулся на нее. Она отшатнулась, чтобы избежать удара, и ее еще не совсем оправившуюся ногу свело от боли. Без раздумий она пошла путем наименьшего сопротивления, который привел ее прямиком в лужу под лестницей – полет кувырком не меньше чем на пять футов. Такое представление встретило взрыв смеха со стороны собравшихся на улице зевак, один из которых выкрикнул священнику, уже скрывшемуся:

– Здорово проделано, Балдан! Всех благ Горго Плачущему!

– Значит, Балдан, да? – задыхаясь, проговорила Джейм, вставая на ноги, красная от злости. И, прихрамывая, пошла туда, откуда пришла, не обращая внимания на гогот зевак.

Она уже немного поостыла, когда вышла на площадь Правосудия – огромное открытое пространство с Троном Милости посреди. Сейчас здесь было полно народу. Прокладывая путь через толпу, отгоняя разносчиков, она изумлялась, до чего же изменилось это место с ее первого «посещения». Приблизившись к Трону Милости, она обнаружила, что оно недолго простояло пустым. Вначале Джейм подумала, что развалившаяся на нем фигура – это какая-то кукла, но это был человек, втиснутый в черные одежды, которые, казалось, шевелились сами по себе. Только подойдя совсем близко, Джейм обнаружила, что чернота эта – корка запекшейся крови и мух. Кожа человека, еще держащаяся на шее, свисала со спинки Трона бесформенной мантией. Под правой рукой кто-то небрежно накарябал мелом:

Спер ты персик, стибрил куру,Ну и где же твоя шкура?

Совершенно спокойная и не испуганная, Джейм пошла дальше. С ней никогда такого не случится. Вдруг ударила шальная мысль – вор в каменном кресле тоже однажды говорил себе так.