Мыши и магия - Дэвид Фарланд

Он взял камень в зубы, посильнее оттолкнулся задними лапами и взмыл в воздух — как ему показалось, метров на тридцать в высоту. Пролетев метров сто в длину, он благополучно зашел на посадку. Ощущение было такое, словно он одним прыжком перемахнул футбольное поле!

Приземлившись на траву, спружинившую под его весом, подобно трамплину, Бен снова взлетел, оттолкнувшись на сей раз еще сильнее. Ого! Теперь он перелетел бы два футбольных поля!

«Ух ты! — подумал Бен с восторгом. — А я и вправду прыгун хоть куда!»

Он снова взмыл в воздух.

«Посмотрите на меня! — мысленно вскричал он, вытягивая лапки вперед и готовясь к приземлению. — Я — суперпрыгучий мыш!»

Это были самые потрясающие ощущения на его памяти: ты словно бы летишь, но нет нужды тратить силы на хлопанье верхними конечностями. Он прыгнул снова, на сей раз сделав акцент скорее на «вперед», чем на «вверх», и схлопотал по морде пшеничным колоском.

Еще прыжок — и тройной переворот в воздухе. Так Бен проскакал весь двор, ловко увертываясь от сухих стеблей; камушек во рту освещал ему путь, выхватывая из темноты разные детали ландшафта. В траве валялся разбрызгиватель; его шланг свернулся кольцами, как зеленая змея. Вдалеке высился старый ботинок. Возле крыльца в лавровом кусте прятался испуганный воробей.

Бен подскакал к двери гаража. Это была старая, деревянная облупившаяся и потрескавшаяся от непогоды дверь; выглядела она так, словно в нее неоднократно кто-то врезался на машине. Нижняя доска болталась, неплотно закрывая проем. Пискнув, Бен протиснулся внутрь.

Интерьер был типичен для строений подобного типа: достаточно места для двух машин плюс пара окон, чтобы впустить внутрь хоть немного света. Папин рабочий верстак занимал всю правую стену; над ним на гвоздях висело множество молотков, гаечных ключей и прочих инструментов. Вдоль левой тянулись полки, набитые туристским снаряжением и какими-то коричневыми коробками.

На столе лежала свернутая палатка, а рядом с ней куча всяких замечательных вещей, которым он в теперешнем своем состоянии не мог найти применения: фонари, сигнальные огни, большой вентилятор, примус, удочки, бинокли. Все, увы, совершенно бесполезное для мыши.

Серая мокрица ползла по полу прямо перед ним, семеня на четырнадцати бледных ножках. Рядом с Беном жучок выглядел большим, как пудель. Он полз зигзагом, поворачивая то вправо, то влево, хихикая о чем-то себе под нос, и неопределенно бормоча:

— Пу-пу. Ти-хи-хи. Пу-пу…

— Ку-ку, — прервал ход его мыслей Бен.

— Пу-пу!! — в панике завопило существо и тут же свернулось в серый пластинчатый шар, словно броненосец. Размером шар, к несчастью для себя, был как раз с футбольный мяч.

Бен живо вообразил себе ворота в углу и, как следует размахнувшись, наподдал его правой задней.

— И Бенджамин Чаровран уже в который раз завоевывает Кубок мира по футбо-о-о-о-лу-у-у! — сообщил он комментаторским голосом, представляя себе приветственный рев миллионов фанатов по всему миру.

Мокрица взлетела высоко в воздух, миновала самую высокую точку параболы и взяла курс на ворота, но тут… Бен сморгнул: серый мячик завис в воздухе безо всякой видимой опоры.

— Э-э-э… спасибо, — произнес глубокий голос.

Бен получше вгляделся в тень и различил протянувшуюся из угла в угол паутину обычного для изделий подобного рода депрессивного дизайна. Несколько мумифицированных жуков или, может быть, сверчков свисало с нижнего ее края, словно какая-то причудливая кухонная утварь. Мокрица угодила как раз в середину сетки. К ней по прозрачной струнке, как заправский канатоходец, уже бежал паук. Достигнув гостя, хозяин дома начал быстро заворачивать его в паутину.

— Привет, паук, — сказал Бен.

— Зови меня Пак, — отвечал тот, не отрываясь от своего приятного занятия. — Просто Пак.

— Ты будешь есть этого жука? — Бен чувствовал себя немного виноватым. Он вовсе не хотел никого убивать. У него было такое ощущение, будто он снова пытается скормить Янтарку нильскому варану.

— Да, — коротко отвечал Пак, пеленая мокрицу все туже и туже. — Это мой первый приличный обед за всю зиму.

— Я не хотел его убивать, — продолжал оправдываться Бен. — Я не собирался скармливать его тебе.

Пак спрыгнул со своей сети, подошел поближе к Бену и уставился на него всеми своими восемью глазами. Это был совсем небольшой паук, такой хрупкий и прозрачный, что, казалось, можно было разглядеть, что у него под панцирем.

— Это всего лишь насекомое, — сказал он. — Немного найдется насекомых, достаточно разумных, чтобы сосчитать свои собственные ноги. Этот, однако же, был подлинным гигантом мысли — он понимал даже несложные анекдоты. Можно сказать, настоящий ученый — в масштабах мокрицы, разумеется.

— Одно то, что это глупое насекомое, — еще не повод обрекать его на смерть, — возразил Бен.

— Слишком поздно, — сказал паук. — Я уже впрыснул ему яд. Он, как водится, увидел блистающий свет в конце тоннеля и теперь, наверное, общается со своими мокричьими предками. Могу тебя заверить, что он совершенно не страдал.

— Ох, — только и мог сказать Бен. Он чувствовал себя совершенно ужасно. Однако, исходя из сложившейся ситуации, он уже ничего не мог сделать для бедного жучка.

Бен поднял повыше свой светящийся камень и принялся оглядывать окрестности в поисках подходящего оружия. Ничего хоть отдаленно годившегося на эту роль ему на глаза не попадалось. Он забрался на верстак и обнаружил там папину банку с гвоздями. Пока Бен занимался поисками, увязавшийся следом паук продолжал болтать.

— Кроме того, давай взглянем на дело с другой стороны. Всем хочется есть. Это была тяжелая зима. Я несколько месяцев просидел под сиреневым кустом, и, прикинь, в мою сеть не попалось ничего, кроме пары снежинок. А в прошлом году мне вообще не повезло — был страшный град, который порвал мне всю паутину в клочья.

Большинство гвоздей были чересчур велики и тяжелы для Бена; кроме того, все они на поверку оказались слишком тупы, чтобы их действительно можно было использовать в качестве оружия. Однако он все равно продолжал копаться в жестянке.

Паук все болтал и болтал, не обращая ни малейшего внимания на тот факт, что Бен явно не стремился поддерживать разговор.

— Большинство пауков обречены на голод. Но только не я: я предпочел отправиться на сафари. На прошлой неделе я выследил жука-убийцу, поймал его и задрал. Это была та еще битва.

Бен глянул на Пака: тот, казалось, стал даже как-то выше, гордясь своей победой над таким серьезным противником. В том, кто такой жук-убийца, Бен уверен не был, но звучало это довольно опасно.

— Ты поймал его сам, совершенно самостоятельно? — поинтересовался Бен. — И где же он?

Пак вздохнул и съежился обратно, словно из него выпустили воздух.

— Ну… в общем, я пытался отбуксировать его домой, когда нас унюхали муравьи. Это были те чертовы большие огненные муравьи Мако. Они гнались за мной с самой лужайки — их, понимаешь, привлек запах свежего мяса. Они напали на меня, и я вынужден был дать им бой. Ну да, я их всех победил, но только, пока я дрался с одними, другие растаскивали мою добычу по кусочкам. К тому времени, как я добрался до дома, у меня остался только пустой панцирь… — Движением головы он показал на то, что свисало с паутины. — А ведь он был такой большой!

— Мне очень жаль, что ты лишился своего обеда, — сказал Бен, не отрываясь от своих поисков. Ага! Вот оно! Он нашел большую иголку, которую папа купил специально, чтобы залатать холщовую палатку.

— Не стоит меня жалеть, — возразил Пак. — Теперь у меня есть что поесть, а приключение вышло просто отличное. Если тебе хочется кого-нибудь пожалеть, пожалей бедных голодных пауков, которым нечем питаться. Я слышал, в Китае их сотня квадриллионов или около того. Им ведь ни мушки не светит: тамошние мастера кунг-фу день-деньской сидят и ловят мух палочками для еды. Им совершенно по барабану потребности других живых существ.

Бен стоял на верстаке, изучая свою находку. Из круглой латунной кнопки звонка получилось отличное зеркало.

Бен схватил иглу за середину, как копье, словно готовясь его метнуть, и грозно уставился на свое отражение.

— Ты смотришь на меня, кошка? Смотришь? Улыбнись, когда будешь говорить это мне в лицо!

Паук Пак некоторое время разглядывал его, склонив голову набок, а потом подобрался поближе.

— Так ты тот самый парень, которого превратили в мышь? — спросил он.

— Д-да… — остолбенел Бен. — А ты откуда знаешь?

— Нашел информацию в сети, — ответил паук. Он протянул одну из своих тонких лапок и дотронулся до едва заметной шелковой нити, пересекавшей пол. — Гляди, моя паутинка тут выходит наружу и соединятся с сетью одной черной вдовы, которая живет под кустом шелковицы. Когда она хочет поговорить со мной, она говорит в свою паутину, та начинает вибрировать, и вибрация передается мне. Получается, что я слышу ее, сидя дома, на своем конце линии. С другой стороны ее паутина подсоединена к сети земляного паука, и так далее и так далее. Так я поддерживаю связь с пауками по всему городу и даже по всей стране.