Узел времён - Грэм Хэнкок

— Мне надо идти, — сказал врач, разворачиваясь и направляясь к двери. — Поспи, Леони, а завтра еще поговорим. Мне очень интересно, что за ангела ты там встретила.

— Подождите, доктор Баннерман… Джон… Оранжевые кроссовки. С полосатыми малиново-зелеными шнурками.

— Что? Извини, не понял, — произнес Баннерман, остановившись.

— Я вчера еще кое-что видела, когда была вне тела. Секретаря в приемном покое этой больницы. Женщина сидела за столом в идеальном черном костюме, строже некуда. А на ногах у нее были оранжевые кроссовки, с малиновыми шнурками в зеленую полоску…

— И?..

— Если этот человек существует в действительности, значит, я все видела по-настоящему, так?

— Не обязательно… Извини, мне надо идти… — очаровательно улыбнувшись, ответил Баннерман. — Но я это обязательно проверю, хорошо? В смысле, насчет секретаря. Приду к тебе завтра, часов в десять утра. А теперь спи.

Часов в шесть утра Леони внезапно проснулась, с удивлением обнаружив, что в палате куча народу. Мама, папа, санитар с креслом-каталкой, двое мужчин в костюмах и несколько медсестер. Не говоря ни слова, одна из медсестер схватила ее за руку и начала протирать ее перед уколом. Леони заорала, пытаясь вырваться, но почувствовала, как иголка проткнула кожу. Последнее, что она увидела, когда все уже поплыло перед глазами, — это выражение мстительного торжества на лице матери.

Глава 11

— Ты знаешь эти места, а я — нет, — сказала Рия Бриндлу. — Помоги мне найти подходящее место для засады.

Попыталась представить в уме картину, лес и открытое пространство позади него. Восемь Уродцев и Рия спрячутся за деревьями, чтобы подождать тех, кто идет следом. Но остальные, больше сорока человек, пройдут через лес и пойдут дальше, так, чтобы их было видно издалека.

— Здесь есть что-нибудь подходящее? — спросила она.

У Бриндла загорелись глаза.

— Да… — Он задумался. — Но это вблизи Тайного Места. Наверное, плохо позволять им подойти так близко…

— Без разницы, как близко. Мы просто убьем их, и они уже никому ничего не расскажут. Что самое важное, готовы ли вы убить этих чужаков? Поскольку нам придется сделать именно это.

Бриндл снова задумался. Его врожденная мягкость начинала раздражать Рию.

— Не хочу слышать всякой ерунды, что они тоже люди, что у них тоже есть души, как у нас, — резко сказала она. — Они — убийцы. Убили четверых воинов, без всякого повода. Просто потому, что могли это сделать. Пришла их очередь.

— Понимаю, — ответил Бриндл, — Уродцам придется убивать, иначе убьют их. Клан каждый день учит нас этому. Но нам тяжело привыкнуть к такому.

Дойдя до края плато, они начали спускаться по густо заросшему склону. Деревья закрыли их от ветра. Рия любила леса, а этот был особенно прекрасен, тихий, освещенный золотыми лучами солнца, пробивающимися сквозь ветви.

Спустившись в долину, они вышли из леса и оказались на скалистом берегу неширокого озера. Построившись по четверо, начали обходить озеро.

Рия и Бриндл шли во втором ряду, позади седого старейшины. Девушка заметила у него на наружной стороне предплечья правой руки три глубоких параллельных шрама до самого локтя, которых не увидела, когда старейшина оттаскивал Григо, Дюму и Вика сегодня утром. Метка, оставшаяся от схватки с диким зверем, медведем или пумой, много лет назад.

У Рии в голове послышался голос Бриндла.

— Десять зим назад, когда голодный медведь зашел в наше стойбище и попытался схватить жену Грондина. Съесть хотел. Грондин не хотел этого. Был бой…

— И?

— Медведь проиграл. Жене Грондина досталось красочное ожерелье из зубов и когтей. Носит его постоянно.

— Грондин — часть более длинного имени, как Бриндл?

— Ха! Тебе действительно интересно? Хорошо. Грондинондин-Грандинадин-Арчипрона.

— «Арчипрона» в конце звучит знакомо.

— Меня зовут Бриндл-Фудж-Тубло-Трунджен-Арчипрона, помнишь? Грондин — брат моего отца.

Рия снова почувствовала охватившую Бриндла печаль, мысли об отце заставили его вспомнить смерть матери и братьев от рук людей Клана. Увидела образ могучего старейшины Уродцев, немного похожего на Грондина, но еще выше и крепче сложенного.

— Ты мне показал своего отца, да?

— Да. Очень его люблю! Великий человек. Отличный друг, мой отец и наш вождь.

— Эй, ты шутишь? Твой отец — вождь?

— Не шучу.

— Значит, когда-нибудь ты станешь…

— Вождем Уродцев? Да, если к тому времени хоть кто-нибудь останется.

Рия озадаченно поглядела на него.

— Мы — последнее племя Уродцев во всем мире, — объяснил Бриндл. — Пять сотен собрались в Тайном Месте. Сотен семь, наверное, еще живут в других стойбищах. Там они не могут защищаться от нападений Клана. Мы пытаемся собрать всех в Тайном Месте.

— И больше никого?

— Кроме нас — никого. Все погибли.

Рия начала многое понимать насчет Бриндла. Почему он имел такую власть среди воинов и старейшин. Он оказался не просто увечным юношей, которого она пыталась спасти, а единственным сыном вождя Уродцев! Она решила, что постарается помочь ему, когда вернется в Клан. Зловещие планы Мёрха уничтожить этих разумных и добрых существ просто ужасны, и она должна попытаться остановить это. Что может оказаться не так уж сложно, если она сумеет доказать то, в чем его заподозрила. Что он и Григо слушаются кровожадных чужаков, таких же, как те двое, идущие сейчас за ними следом.

Рия с детства постоянно уходила из стойбища, собирая в лесу фрукты и орехи, охотясь на птиц, кроликов и оленят, и научилась отлично бросать камни. Она считала себя практически такой же сильной и опытной, хитрой и опасной, как взрослые воины Клана. Но быстрый темп, который взяли Уродцы, пройдя мимо озера, когда они начали подниматься в гору, измотал даже ее. Подъем казался бесконечным. В боку у нее закололо. Рие было очень неловко, не хотелось выглядеть слабой, тем более что все Уродцы, даже раненые, даже те, кто нес носилки, даже хромой Бриндл, казалось, не сбавили скорости ни на каплю.

Солнце клонилось к закату, когда они дошли до дремучего леса, начинавшегося на склоне горы. Петляя, пошли между могучими стволами сосен.

— Мы уже близко к месту, где можно сделать засаду, — предупредил Бриндл. — Уже недалеко.

Рия оглянулась назад. Уродцы, которых, несмотря на потери, осталось больше пятидесяти, оставляли за собой заметный след на толстом ковре из опавших сосновых иголок, покрывавшем землю в лесу. Их выследил бы даже ребенок. В этом-то и была суть плана.