Индия и греческий мир - Евгений Викторович Старшов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он тоже много путешествовал за знаниями, подобно Пифагору, и Диоген Лаэрций сообщает о них так, опираясь на сведения других (IX, 35–36): «Деметрий в “Соименниках” и Антисфен в “Преемствах” сообщают, что он совершил путешествие и в Египет к жрецам, чтобы научиться геометрии, и в Персию к халдеям, и на Красное море; а некоторые добавляют, что он и в Индии встречался с гимнософистами, и в Эфиопии побывал. Из трех братьев он был младшим и при разделе наследства взял себе меньшую долю имущества, состоявшую в деньгах, так как они были ему нужны для путешествия, и братья это хитро сообразили. Деметрий говорит, что его доля превышала сто талантов, и все это он истратил». На родине философа, в Абдерах, существовали суровые законы, касавшиеся тех, кто проматывал отцовское наследие, вплоть до отказа в погребении на родине; так вот, Демокрит всенародно огласил свое сочинение, «Мирострой» (один из двух, показания расходятся – у Демокрита был и «Большой мирострой», и «Малый мирострой»; оба, к сожалению, утрачены), как плод своих странствий и многолетнего ученичества, так что земляки не только с восторгом приняли «Мирострой», но и постановили не применять к автору означенного закона, а также наградить деньгами, воздвижением статуй и прочими знаками почета (там же, 39–40). Лаэрций полагает, что он также был пифагорейцем, любил уединяться на кладбищах для размышлений (там же, 38 – кстати, кладбища и места кремации доселе излюблены йогами и буддийскими монахами как самые располагающие к размышленниям о бренности всего сущего). Его теория атомизма такова (там же, 44–45): «Начала Вселенной суть атомы и пустота, все остальное лишь считается существующим (мир иллюзий, индийская майя. – Е.С.). Миры бесконечны и подвержены возникновению и разрушению. Ничто не возникает из несуществующего, и ничто не разрушается в несуществующее. Атомы тоже бесконечны по величине и количеству, они вихрем несутся во Вселенной и этим порождают все сложное – огонь, воду, воздух, землю, ибо все они суть соединения каких-то атомов, которые не подвержены воздействиям и неизменны в силу своей твердости… Все возникает по неизбежности: причина всякого возникновения – вихрь, и этот вихрь он называет неизбежностью… Качества существуют лишь по установлению, по природе же существуют только атомы и пустота».
Л. Шредер (в 1888 г.) просто жаждет, чтобы было доказано, что это учение Демокрита – индийского происхождения: «Не уместно ли обстоятельнее также заняться вопросом о времени происхождения индийской атомистики, чтобы удостовериться относительно того, возможно ли и вероятно ли влияние ее на греческую атомистику, на учение Демокрита?» Последующие исследователи фактически ответили на этот вопрос, и пока он не в пользу Индии. А.С. Богомолов признает, что учение Вайшешика включает в себя атомистическую теорию материи, однако как система она, видимо, не древнее III в. до н. э. М. Рой сообщает, что атомизм в Индии возник лишь спустя век после Демокрита в учении философа Канады (Улуки) – той же Вайшешики. При общности самой идеи несозданных и неразрушимых атомов в частностях оба философа расходились: Демокрит считал атомы бесчисленными, бескачественными, неделимыми, имеющими одинаковую форму, обладающими весомостью и занимающими известное пространство; Канада выделял четыре вида атомов, каждый – со своими особыми качествами (их 17 основных и 7 дополнительных; плюс – у атомов 7 цветов и 5 видов вкуса). По Демокриту, атомы находятся в вечном хаотическом движении, по Канаде – при распаде атомов их движение прекращается, сохраняя лишь небольшую вибрацию, а движутся они сообразно с некими непознаваемыми законами под руководством бога. Интересно довольно пифагорейское утверждение Канады: «В числах вечна только единица, остальные не вечны». Впрочем, вопрос приоритета не так и важен, если принять теорию «двух побегов от единого корня», о которой мы писали в самом начале религиозно-философской части нашего исследования. А.С. Богомолов пишет, что атомизм – одна из наиболее целостных, последовательных и устойчивых традиций в науке и философии, ибо, по свидетельству Ямвлиха и Посидония Родосского (135—51 гг. до н. э.), его основателем был некий финикиец Мох, живший еще до Троянской войны (XIII–XII вв. до н. э.). Обратим вновь внимание на признанное греками восточное происхождение идеи; истины ради отметим, что Ямвлих в труде «О Пифагоровой жизни» (III, 14) пишет, впрочем, лишь о том, что Пифагор в финикийском Сидоне встречался с потомками натурфилософа и прорицателя Моха и иными финикийскими жрецами, которыми был посвящен в таинства, и лишь примечание переводчицы И.Ю. Мельниковой и Е.В. Косолобовой к этому труду сообщает о том, что Моху приписывали создание учения об атоме и финикийской космогонии. По нашему мнению, гораздо солиднее выглядит цитата из труда Секста Эмпирика (ок. 160 – ок. 210 гг.) «Против ученых» (кн. IX – «Первая книга против физиков», V, 363): «Демокрит и Эпикур [признавали] атомы, если только не следует признать это мнение еще более древним и, как говорил стоик Посидоний, высказанным неким финикийцем Мохом; Анаксагор Клазоменский – гомеомерии; Диодор, прозванный Кроном, – мельчайшие и неделимые тельца; Асклепиад Вифинский – нестройные массы».
На этом завершается рассмотрение взаимосвязей индийской философии с основными греческими досократиками и совершается переход к титанической фигуре самого известного ученика Сократа – Аристокла, прозванного им Платоном, в идеалистической философии которого получили свое максимальное развитие идеи его предшественников, вместе с которыми он, несомненно, впитал и отразившиеся в них религиозно-философские учения Индии. Злоупотреблять повторами индийской литературы мы не будем, исключая что-то уникальное или не упомянутое ранее, гораздо интереснее ближе ознакомиться с «индуизмом» величайшего, с нашей точки зрения, философа Античности.
Глава 3
платон и индийская религиозная философия
Диоген Лаэртский сообщает о Платоне, что по матери он доводился потомком Солону (ок. 640 – ок. 559 гг. до н. э.), одному из знаменитых Семи мудрецов Древней Греции, также в свое время учившемуся уму-разуму у египтян. Пошел по его стопам и потомок, посетив североафриканскую Кирену, Италию, где беседовал с пифагорейцами, а затем – Египет, где его вылечили от болезни жрецы, и хотел отправиться к магам, в Вавилонию, однако помешали военные действия (III, 1, 6–7). Именно ссылкой на полученные Солоном от египтян знания Платон обосновывает свой знаменитый рассказ об Атлантиде, ушедшей под воду из-за гордости ее правителей, – см. его диалоги «Тимей» и «Критий». Мы не будем углубляться в поиски индийских аналогий, ибо легенда о потопе – это поистине всемирное наследие, включая древнегреческий миф о Девкалионе и Пирре, отметим лишь, что в
