Наваждение - Барбара Гауди

Он вышел из машины.

Рэчел спустилась по ступенькам крыльца.

— Мне просто хочется посмотреть! — бросила она кому-то через плечо.

Он шел по направлению к ней. Было темно, но не настолько, чтобы ничего не видеть, потому что сюда доходил отсвет фар от машин, проезжавших по улице Парламент. Именно в том направлении Рэчел направила лучик фонарика (который скользнул по нему) и попыталась разглядеть, что происходит на улице.

Он застыл перед тротуаром…

Ступить на него? Нет, подумал он. Да…

И сделал шаг.

Девочка повернулась и убежала в дом.

В окне гостиной он заметил метавшийся лучик ее фонарика.

Когда отключили электричество, Силия заканчивала выступление песней «Я веду себя неплохо», а Ванда стояла у окна и задумчиво смотрела на здание банка «Скоуша»[22], где работал охранником ее женатый приятель.

— О господи! — вырвалось у Ванды.

Бизнесмен, сидевший напротив Силии, дернулся и проснулся. В колыхавшемся свете горевшей на столике свечи его профиль казался античным.

— Во всем городе свет вырубился! — сказала Ванда.

— Что? — не понял мужчина.

— Вроде как электричество отключили, — пояснила ему Силия.

— А может, это дело рук террористов? — выдохнула Ванда.

— Я думаю, это оттого, что слишком много кондиционеров работает, — заметила Силия, хотя не была вполне в этом уверена.

Мужчина вынул сотовый телефон из кармана пиджака. Силия взяла с ближайшего столика свечу и направилась к стойке бара, где стоял телефон.

— Забыл эту чертову дрянь подзарядить, — пробормотал мужчина.

У Силии в телефонной трубке звучали короткие гудки. Она попыталась позвонить еще раз, но теперь вообще никаких гудков не было.

— Мне надо позвонить в Манхэттен! — заявил мужчина. Он стукнул рукой по столу и повернулся к Ванде.

Ванда продолжала стоять у окна.

— Ни единого огонька не светится, — сказала она.

— Я пошла домой, — объявила Силия.

Мужчина поднялся на ноги.

— Я бы на вашем месте остался, — сказал он и, хватаясь за спинки стульев, направился к выходу из бара. — Ездить сейчас совсем невозможно будет. Черт знает, что здесь творится!

Нэнси выглянула из окна кухни.

— Это ж надо! — охнула она.

Ей казалось, что все случилось из-за нее. Как только она включила кондиционер, электричество вырубилось… причем, как ей только что стало ясно, сразу во всей округе.

— У меня есть флюоресцентный фонарь на батарейках, — сказал Мика Рэчел, — а еще радиоприемник. Мы сможем узнать, что здесь стряслось.

Он направился к лестнице, спускавшейся в подвал, Рэчел светила ему под ноги фонариком.

— Возьми лучше его ты, — сказала она, имея в виду фонарик.

— Со мной все в порядке, — ответил он. — Пусть он будет у тебя, а ты мне освещай дорогу.

Он ступил на ступеньку. Собаки последовали за ним. Мика сказал им, чтобы они остались наверху, но Осмо решила протиснуться с правой стороны. В этот момент Хэппи попытался проскользнуть вниз между его ног. Мика споткнулся и стукнулся головой о стену. Падая, он попытался ухватиться за перила, но не сумел. Скатившись по лестнице вниз, он распластался на полу.

— Мика! — крикнула Рэчел.

В ответ ни звука. Она быстро спустилась по лестнице, повторяя его имя. Опустилась перед ним на колени. Глаза его были закрыты. Он не двигался. Она потрясла его за плечо. Собаки вылизывали ему лицо. Фонарик выпал у нее из ручонки и откатился в сторону.

В полной темноте она поднялась наверх. Дошла до кухни и там, как ей казалось, набрала номер 911. Телефон ни с кем не соединил. Она положила трубку и выбежала из дому.

Сбежав со ступеней крыльца, она на кого-то наткнулась. Это был мужчина.

— Эй, — сказал он, — что здесь происходит?

— Мне нужно позвонить девять-один-один, — крикнула она.

— Тебя кто-то обидел?

— Нет! Мика, он упал! Я думаю, он умер! — Она начала всхлипывать.

— Все в порядке, — сказал он. — У меня в машине есть телефон. Пойдем. Мы позвоним оттуда.

Глава одиннадцатая

Вести машину было нетрудно. Вся проблема заключалась в пешеходах, за которыми надо было следить, и следить зорко. На всем отрезке пути, который ей надо было проехать по улице Янг, группы юнцов шатались по проезжей части, хлопая лапами по капотам. Они возбужденно кричали, свистели, улюлюкали. Поскольку в машине не было радиоприемника, Силия так и не знала, что произошло, но террористы здесь, видимо, были ни при чем.

И тем не менее она никак не могла подавить в себе щемящее чувство тревоги. Она уговаривала себя, что Рэчел осталась с Микой, — вряд ли кто-нибудь лучше подготовлен к такой неприятности, как отключение электричества, с его-то газовым генератором, радиоприемником на батарейках, коробками со свечами и прочим барахлом. Теперь они с Рэчел, должно быть, ждут ее вдвоем на крыльце. Ночь выдалась ясная… они там, наверное, звезды считают.

Силия представляла себе эту картину, пока не свернула на улицу Парламент и не увидела там полицейские машины. Она подъехала к тротуару, но вместо тормоза нажала на газ и выскочила на бордюрный камень. Потом она вышла из машины и сбросила туфли на высоких каблуках. В переулке скопились люди с фонариками. Чей-то луч осветил ей дорогу.

Двое полицейских стояли посреди гостиной Мики. Сперва они ослепили ее своими фонарями, потом отвели свет от лица. Мика лежал на диване и прижимал к голове полотенце. Увидев ее, он открыл рот.

— Вы — Силия Фокс? — спросил тот полицейский, который стоял к ней ближе.

— Где моя дочь? — спросила она.

И тут все в глазах у нее поплыло — и комната, и люди.

— Я не собираюсь тебя обижать, — сказал ей Рон. — Я только увезу тебя в такое место, где никто никогда не сможет сделать тебе ничего плохого.

Она сидела на полу. Это не он ее туда затолкал… она просто соскользнула с сиденья. Сначала он хотел положить ее в багажник, но потом подумал, что там девочка может задохнуться. Да и какая разница — уличные фонари не горели, а без них рассмотреть, кто сидит в чужой машине, было совсем непросто.

— Как ты там? — спросил он и оглянулся. Рэчел отвернула лицо в другую сторону. Он видел только изящный изгиб ее шейки и ушко с маленькой сережкой; на сережке была перламутровая вставка, застывшая как капелька слюны. — Тебе не очень холодно от кондиционера? — спросил он и изменил направление воздушных потоков.

С дыханием у нее не должно быть проблем, он это знал. Клейкая лента легла аккуратно, он сделал все, чтобы оставить ноздри открытыми. Это было так же просто, как заклеить рот кукле. Он это сделал еще до того, как девочка стала сопротивляться. Но сопротивление ребенка — разве оно может быть серьезным? Он быстро обмотал ей скотчем руки и ноги, и на этом все кончилось.

Рон вспомнил телепередачи о животных: они всегда сдаются, стоит им понять, что сила не на их стороне. Надо бы объяснить это ей.

— Ты сейчас в состоянии шока, — сказал он. — Поэтому не чувствуешь боли и особенно не волнуешься. У тебя такое состояние, будто тебе сделали укол успокоительного. Ты смотришь по телевизору каналы «Дискавери» и «Нэшнл Джиогрэфик»? Если да, то, должно быть, видела, как ученые стреляют в животных шприцами с транквилизаторами, чтобы полечить их или сделать необходимые измерения?

Он подумал, что говорит слишком заумно. Его даже удивило, что он способен на такое. Сердце билось в груди как бешеное. Ему казалось, что руки, касавшиеся ее тела, светятся. Он никогда не касался тела ребенка с тех пор, как сам был маленьким. Но в этот раз он делал только то, что было необходимо, чтобы посадить ее в машину и подчинить своей воле.

Поездка длилась недолго — минут пятнадцать. Он свернул на боковую дорожку и, не выключая фары, припарковался рядом с гаражом. Все вокруг было уже закрыто. Но все равно, выйдя из машины, он какое-то время пережидал и прислушивался, перед тем как пронести ее к двери.

— Ну, вставай, — шепотом сказал он и взвалил девочку на плечо. Она была легкая, как мешок с одеждой.

Свет фар, от которого он шарахался, все-таки помог ему пройти через лужайку к задней двери. Оттуда он вошел в дом и прошел прямо в мастерскую. Там была такая темень, хоть глаз выколи… Нащупав свободной рукой прилавок и опираясь на него, Рон добрался до двери в подвал.

— Хорошая девочка, — сказал он, спускаясь по ступеням.

Внизу он опустил ее на пол, зашел в котельную, взял там пару фонариков, а потом пошел переставить машину.

Когда Рон вернулся, девочка дергалась и явно задыхалась.

— Сейчас, подожди, — сказал он, обеспокоенный ее состоянием. Руки тряслись так, что ему не сразу удалось вставить ключ в замочную скважину. — Попал! — выдохнул он, когда дело было сделано.

Рон вошел в комнату, расставил в разных местах включенные фонарики, потом вернулся за девочкой. Она успокоилась и не двигалась. Он перенес ее на кровать, расчистив место от мягких игрушек. Впервые Рон обратил внимание на то, как быстро она дышит, как часто и тревожно вздымается ее грудь.