Мессия очищает диск - Генри Олди

Мертвые.

Все.

– Да простит меня высокоуважаемый сянъигун за то, что я лишил его возможности предать этих негодяев справедливому суду, – смиренно произнес преподобный Бань, с поклоном подавая судье его печать и шапку. – Но у меня просто не оставалось иного выхода.

Монах помолчал и добавил:

– Еще раз великодушно прошу простить ничтожного инока.

4

Наверное, после этого прискорбного происшествия судье следовало бы вернуться домой и позвать лекаря – но выездной следователь Бао недаром носил почетный титул Господина, Поддерживающего Неустрашимость.

Говорить было больно, но можно. Дождавшись появления уже спешивших на шум стражников и отдав им все необходимые распоряжения, доблестный сянъигун наотрез отказался от настойчивых предложений Баня-спасителя проводить его до дома. Дескать, тридцать и еще три раза благодарен вам, милосердный бодисатва,[21] но уж лучше вы проводите стражу до канцелярии и проследите за ходом освидетельствования, а я зайду в лавчонку напротив, умоюсь и поплетусь себе в одиночестве.

Что?

А, конечно… дойду, дойду, не тревожьтесь, все цело… ну, в крайнем случае, пошлю лавочника за носильщиками с паланкином!..

Насчет того, что у него все цело, судья изрядно привирал. Тучность, о которой уже было говорено, и впрямь спасла сянъигуна Бао от многих неприятных последствий, но колола в боку этакая опаска по поводу одного-двух сломанных ребер, время от времени вынуждая сплевывать в сторону слюной цвета столь любимой даосами киновари. Да и членораздельно объясняться с преподобным Банем становилось все труднее – давали о себе знать разбитые губы и несколько потерянных зубов.

Впрочем, настойчивость судьи – при всех его благодарностях, многократно высказанных вслух, – наконец дала свои результаты. Стражники удалились, таща на волокушах из копий и плащей тела лихих молодцов, преподобный Бань после некоторых сомнений последовал за ними, а судья действительно зашел в лавку. Там испуганный старик торговец помог ему умыться и перетянуть двумя полотенцами болевший все сильнее бок, после чего достойный сянъигун похромал дальше.

Продолжим свой так удивительно прерванный путь к жилищу мудрого даоса – ибо, кроме как жилищем, то есть местом, где в принципе жить можно, но не стоит, сие странное сооружение назвать было трудно.

И всю дорогу судья Бао размышлял: случайно ли нападение на него гулящих людишек и откуда так своевременно объявился преподобный бодисатва из тайной канцелярии всемогущего Чжан Во, монах-убийца с клеймом тигра и дракона на руках?!

Лань Даосин, к счастью, был дома. Не спрашивая, что произошло с судьей (впрочем, об этом можно было догадаться, и не обладая сверхъестественными способностями), даос мигом заставил гостя раздеться догола и усадил в огромную лохань с подогретой водой. После чего быстро и умело обработал все обнаруженные на теле достойного сянъигуна повреждения, не обращая внимания на кряхтение и стоны своего подопечного, смазал разбитое лицо остро пахнущей мазью и сунул в руки разомлевшему Бао глиняную чашку с какой-то подозрительной мутноватой жидкостью.

Когда даос отошел к большому чурбану, служившему магу столом, и взял оттуда кусок пчелиного воска, напоминающий по форме лошадиный череп, принявшись машинально сдавливать воск пальцами в разных местах, судью Бао поразила перемена, происшедшая с магом мгновенно и неотвратимо, будто удар молнии.

Лань Даосин стоял, не делая ничего особо примечательного, – невысокий, худой, даже, можно сказать, щуплый человек в драном полосатом халате, сандалиях с плетеными завязками и в неизменной железной шапке, похожей на рыбий хвост, но сквозь весь этот невзрачный облик явственно проступало нечто темное и страшное, как поднимающееся из прозрачных глубин морское чудовище.

– Они умрут, – тихо бросил даос, и пальцы его судорожно сжались, комкая череп из воска.

Судья Бао не спросил, о ком идет речь. И так было понятно. Он даже не успел произнести ни слова, как вдруг гримаса нечеловеческой досады исказила лицо Железной Шапки.

Словно невидимые пальцы повторили с лицом даоса то же, что он сам мгновение назад сотворил с восковым черепом.

– Жаль! – почти выкрикнул маг. – Ах, как жаль, друг мой Бао!..

– Что жаль? – Судья так и не понял: спросил он это вслух или только подумал?

Но Лань Даосин ответил:

– Жаль, что они уже умерли. Преподобный Бань перестарался. Ну да ничего…

И на этот раз судья решил не интересоваться, что имеет в виду даос-чародей.

– А чем это ты поишь меня, о Мудрец Белых Облаков? – шутливо перевел выездной следователь опасную беседу в иное русло.

– Соломоцвет двузубый, клей из оленьих рогов, – думая о своем, машинально ответил Железная Шапка, – ветви коричного дерева, щит черепахи, кардамон, пион светлый, пророщенные зерна проса…

Тут он опомнился и замолчал, а судья Бао поспешил отхлебнуть из выданной ему чашки, хотя перечисленные компоненты не вызвали у него особого доверия.

Наконец Лань Даосин расслабился, бросил бесформенный кусок воска обратно на чурбан и, усевшись на циновку, приготовился терпеливо слушать.

– Для начала хочу попросить прощения, что в очередной раз обеспокоил тебя, святой Лань, – начал судья, прихлебывая терпкую горячую настойку, оказавшуюся удивительно приятной на вкус. – Мало того, что всякий раз помогаешь ты мне, как, например, только что облегчил мои телесные страдания, – так я, недостойный, снова обращаюсь к тебе за содействием. И не за таким, которое ты уже оказал мне, а за другим, куда более существенным! Смею ли я надеяться…

– Надеяться – смеешь. Говори.

Реплика даоса прозвучала столь неожиданно, что судья на мгновение сбился, потеряв нить своих мыслей.

– Хорошо, уважаемый Лань, я ценю твое время и потому постараюсь быть кратким, – проговорил он, быстро справившись с собственным замешательством. – Ты слышал о недавнем нападении на принца Чжоу и его охрану?

– Только глухой мог об этом не услышать, – проворчал даос. – Но все это суета, не интересующая бедного отшельника. Особенно сейчас, когда в мирах Желтой пыли творятся куда более любопытные вещи…

– И тем не менее позволю себе обратить твое внимание на некоторые особенности нападения. – Судья Бао был вежлив, но тверд, и Лань Даосину пришлось выслушать краткую историю этого действительно удивительного дела в изложении судьи Бао.

И впрямь:

Я знаю —Змеи впереди меняИ яростные тигрыПозади.Дверь в ад уже открыта —ЗаходиИ окунисьВ неистовость огня.

Лань Даосин выслушал.

Подумал немного, ничего не сказал и налил гостю еще полчашки своей настойки, от которой Бао действительно чувствовал себя значительно лучше – особенно сидя в лохани с медленно остывающей водой.