Во тьме Эдема - Крис Бекетт

Джон с улыбкой кивнул, и я снова быстро поцеловала его и отстранилась.

— Ну что ж, мистер Убийца Леопардов, — проговорила я, — посмотрим, насколько долго ты умеешь задерживать дыхание. Спорим, я наберу больше устриц, чем ты.

Я нырнула в светящуюся воду, по которой бежала мелкая рябь, и стала осматривать рифы на глубине шесть-семь футов: там к скалам лепились устрицы, открывавшие и закрывавшие блестящие розовые рты. Набрав горсть с трех разных рифов, я вынырнула на поверхность, бросила устриц на каменистый берег, и тут рядом со мной выплыл Джон.

— Ха-ха! У меня больше… — выдохнул он, но я, не дослушав его, нырнула обратно в глубину сквозь большой сверкающий косяк рыбок.

Мы выловили и сложили на берегу целую кучу устриц, а потом улеглись на мягкую землю под плакучими желтосветами и принялись открывать раковины. Устрицы пыхтели и шипели, умирая, и мы доставали блестящее мясо, кормили друг друга, устраивали шуточные потасовки за самый лакомый кусочек, пили сок друг у друга с губ и языков.

— Хочешь со мной переспать, мистер Убийца Леопардов? Хочешь скользнуть в меня? — прошептала я, поцеловала Джона и положила руку ему на член. — Только давай через черный ход, я не хочу забеременеть. Не улыбается мне стать маломамкой и сидеть день-деньской в Семье в окружении слепых стариков, клешненогих и малышни.

Я была уверена, что он согласится, но ошибалась.

— Давай не сейчас, — ответил Джон. — Как-нибудь в другой раз.

Я очень-очень удивилась. Ну и обиделась, конечно. Что он себе позволяет? Зачем тогда мы сюда пришли? Мало кто из парней в Семье отказался бы со мной переспать, тем более когда я сама предложила, да и мужчины тоже, судя по тому, как они на меня смотрят, хотя правила Семьи и запрещают взрослым заниматься этим с новошерстками.

— Ты просто слишком часто спишь со старомамками, — бросила я. — Типа этой Марты Лондон, с которой ты пошел в свой выходной. Старой Мартой, у которой недавно умер ребенок. Видимо, она и такие, как она, тебя окончательно вымотали.

Джон, похоже, удивился, что мне все известно. Вот дурак. Да в Семье шагу нельзя ступить, чтобы об этом никто не узнал, не высказал свое мнение, не принялся судить-рядить и решать, как же с этим быть. Про Джона и Марту Лондон мне рассказало человек пять. Разумеется, радости мне это не доставило. Ну да, все парни спят со старомамками при каждом удобном случае, но ведь я ему намекнула, что хочу его, разве нет? Можно было рассчитывать, что уж день-другой он потерпит, побережет себя для меня.

— Это тут ни при чем, — возразил Джон. — Это другое. Это ради Семьи. Просто…

Он осекся и задумался. Причем настолько углубился в свои мысли, что, казалось, совершенно забыл про меня. А когда снова заговорил, было непонятно, догадался ли он, почему это меня так задело.

— Ну да, — сказал Джон. — Может, и не стоит идти со старомамками каждый раз, когда они зовут. Вот об этом я и говорил: мы поступаем так, а не иначе, потому что так проще, мы не…

— Да-да, конечно, но как насчет моего предложения?

— Ну я…

— Ты меня не хочешь?

Джон рассмеялся.

— Ты прекрасно знаешь, что хочу. Ты же только что трогала мой член! Когда мы сюда шли, он едва не выпрыгивал у меня из-под повязки. А сейчас я хочу поесть устриц и поболтать. Что тут странного? Мне столько нужно тебе рассказать. Мало кто в Семье понял бы, что я вообще имею в виду. Разумеется, мы можем и переспать, но это слишком просто. Это такая очевидная штука, и было бы интереснее, если бы…

— Хорошо, давай поболтаем, — согласилась я. — Давай поговорим о том, что, как тебе кажется, пойму только я.

Джон раскрыл очередную устрицу, вырвал шипящее розовое мясо и зашвырнул пустую ракушку обратно в воду.

— Взять хотя бы леопарда: ты поняла, почему я его убил. Я часто об этом думаю. И о том, в чем Семья не права. Каждый раз, как перед нами встает выбор, мы убегаем и прячемся на дереве. Это настолько вошло у нас в привычку, что стало второй натурой: мы вечно прячемся от всего, что нас пугает, и ждем, пока кто-нибудь придет к нам на помощь.

— И как бы мы себя вели, будь мы другими?

— Ну… — Джон замялся, словно не мог решить, что сказать. — Думаю, мы бы не кучковались возле Круга Камней, дожидаясь, пока за нами прилетят с Земли и заберут нас к себе.

— Значит, ты не веришь, что земляне прилетят?

Джон впился в меня взглядом.

— Я этого не говорил. Разумеется, верю. Когда-нибудь они прилетят. Я лишь хочу сказать, что не стоит всю жизнь сидеть сиднем на одной поляне, ждать и мечтать, как мы вернемся на Землю. Нас учат быть хорошими-прехорошими, чтобы мы понравились землянам, когда они наконец прилетят, и они захотели бы забрать нас с собой. Но мы бы им понравились куда больше, если бы жили, как они. Открывали мир, пробовали новое, меняли жизнь к лучшему. Чем может понравиться Семья, которая ютится в лесу да грезит наяву и не сдвинется с места, даже если будет голодать или тонуть?

Я рассмеялась.

— Ничем, — согласилась я.

— К тому же, — продолжал Джон, — нет никакого основания верить, что земляне скоро прилетят. Ну да, мы знаем, что Три Спутника вернулись на «Непокорный», и полагаем, будто им удалось пролететь на нем сквозь Дыру в небе. Но ведь мы помним, что «Непокорный» сломался? Еще когда Анджела и Майкл гнались за ним на Полицейском Апарате. Истинная история утверждает, что Три Спутника понимали: шансы «Непокорного» вернуться на Землю целым и невредимым невелики, а значит, им едва ли удастся выжить. Разве Томми с Анджелой не поэтому остались в Эдеме? Чтобы хоть кто-то остался в живых?

Я кивнула.

— Прошло уже две сотни бремен, значит, что-то все-таки случилось, иначе бы они давно починили «Непокорного» и прилетели за нами. Но даже если Три Спутника погибли и починить «Непокорного» невозможно, корабль все равно мог вернуться на Землю. Ну, как лодку прибивает течением к берегу. И…

— …и земляне узнали бы о случившемся благодаря Ради-Бо и Компьютеру. Да, я это все слышала. Однако новый звездолет так быстро не построишь. Говорят, первый делали тысячи лет.

— «Лет», — передразнила я Джона. — Так только старики говорят!

Джон пожал плечами.

— Хорошо, пусть будет «бремен». Так что едва ли нам стоит жить надеждой на возвращение, кучковаться на поляне и изо дня в день делать одно и то же.

— Но ведь в Истинной истории сказано, что земляне прилетят к Кругу Камней, и если нас там не окажется, то они нас не найдут.

— Да, — согласился Джон. — Я это помню.

Он снова задумался. Дважды порывался заговорить и умолкал.

— Я уверен, — произнес он наконец еле слышно, так словно ему не хотелось этого говорить, — если уж они прилетят на космическом корабле сквозь Звездоворот, то непременно найдут нас, даже если мы будем в нескольких милях от Круга. Разве не стоит попробовать? Что толку ждать на одном месте, если, к примеру, у нас кончится пища и мы начнем голодать? Чтобы земляне нашли вместо нас груду костей?