Моя чужая жизнь - Кира Фарди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы стараемся для пациентов создать наиболее стерильную атмосферу, чтобы избежать внутрибольничной инфекции.
Лику подвезли к кровати, на которой кто-то лежал. Она с тревогой вглядывалась в черты, надеясь узнать в больной себя, но силуэт почему-то расплывался. Да и как разглядишь что-то, когда пол-лица девушки закрывала кислородная маска, голова была скрыта под бинтами, одеяло, натянутое на грудь, прятало очертания тела.
– Как ее зовут? – спросила Лика и замерла, со страхом ожидая ответа. Она не знала, как реагировать, если здесь лежит ее тело.
– У девушки красивое имя – Анжелика.
– Почему у нее на голове это? – спросила шепотом она и показала рукой на бинты. Она вдруг почувствовала, что голос осип и отказывался ей повиноваться. Лика задрожала.
– Я тебе говорил, дорогая, – так же тихо ответил Кирилл и плотнее запахнул на ее груди шаль, – ей сделали операцию.
– У нее и волос теперь нет? – глупее вопрос придумать было сложно, но Лика не знала, что еще она должна спросить.
На глазах закипали слезы. Только что наложенная тушь щипала слизистую век. Лика едва сдерживалась, чтобы не завыть, как это случилось полчаса назад в палате. Она передернула плечами, сбрасывая с плеч руки мужа. Ничего не могла с собой поделать. Чувство отчаяния захлестнуло ее изнутри, не имея выхода.
– Да, но волосы вырастут, это не проблема, – сказала медсестра, – главное, чтобы она пришла в себя.
– А шансы есть?
– Увы, уже пару дней она не подает никаких признаков жизни.
– А раньше?
– До этого ее состояние походило на глубокий сон. Она самостоятельно дышала, у нее были рефлексы.
– А вдруг ее мозг еще жив? – не сдавалась Лика, еще сильнее сжимая трясущиеся ладони. Дрожь от рук передалась мышцам ног. Она видела, как ходуном ходили колени, и понимала, что долго не продержится. Ее спасала шаль, свободно лежавшая на плечах и скрывавшая от окружающих ее состояние.
– Мы провели все возможные тесты от электроэнцефалографии до контрастного исследования сосудов мозга. Кирилл Андреевич оплатил даже эту дорогостоящую процедуру, – ответил за медсестру Руслан.
– Но отец на-на-настаивает, что его дочь еще жива, – заикаясь от сотрясающей ее дрожи выдавила из себя Лика. – Я п-п-помню, как он кричал в коридоре, – она посмотрела на мужа, ища в его глазах понимание. – Сколько мы можем поддерживать девушку на этой штуке? – она показала сцепленными руками на аппарат искусственной вентиляции легких.
– Вероника, тебе плохо? – наконец заметил ее состояние муж, и в его глазах заплескалась тревога. Он кинулся к креслу.
– Нормально! Отойди! Не трогай меня! – вскрикнула Лика и увидела, как отпрянул ошарашенный такой реакцией Кирилл. – Долго? – повторила она вопрос.
– Можно долго, а какой смысл? Нейроны мозга уже умерли. Если отключить аппарат, девушка не сможет дышать самостоятельно.
Лике становилось все хуже. Она уже, как в тумане, слышала обеспокоенные голоса людей, но еще боролась с организмом, не давая ему погрузить ее в темноту. Она взялась рукой за колеса кресла и подкатила его вплотную к кровати. Потом начала стягивать перчатку с правой руки.
– Вероника Сергеевна, что вы делаете? – попытался остановить ее Руслан.
– Я хочу взять ее за руку.
– Нельзя!
– П-п-п-очему? Она все равно умерла, – слезы вперемешку с тушью катились по щекам Лики, но она не обращала на них внимания. – Уже не заболеет.
Лика с трудом сняла перчатку и взяла холодной ладонью Вероники Сергеевны свои теплые пальцы, а потом поднесла их к лицу. Горячие слезы капали на белую безжизненную кожу.
«Пожалуйста, мамочка, помоги мне вернуться!» – молча взмолилась она.
Лика вдруг вспомнила себя, лежавшую на асфальте, и увидела, как опять, как и после аварии, к ней на облаке спускается мама. Девушка протянула ей навстречу руку, но мама, не успев прикоснуться, внезапно стала быстро удаляться.
– Н-е-е-е-т! – закричала Лика. – Н-е-е-е-т!
Предательское сердце пропустило серию ударов, замедлилось и остановилось…
Глава 7
Шум. Лика открыла глаза и тут же их захлопнула. Свет. Много света. Сознание опять утянуло ее в глубину.
* * *– Анжелика, вы меня слышите? Моргните, если – да.
Раз-два. Взмах ресниц. Расплывчатое пятно перед глазами. Оно то надвигается и становится огромным, то отдаляется.
Провал.
* * *– Бедная девушка. Такая молоденькая, а уже столько пережила.
– Да. Говорят, чудом пришла в себя.
Лика слушала разговор, но глаза не открывала. «Это они о ком?»
Женщины говорят, а лодочка качается на волнах и убаюкивает Лику.
* * *Лика проснулась и открыла глаза. Полумрак. Потрескивают какие-то приборы, поблескивают металлические поверхности. «Где я?» Девушка перевела взгляд на себя: она лежит на кровати, руки поверх одеяла, провода опутали грудь. «Что со мной?» Страшно.
* * *– Я же говорил, что моя доченька жива! Я вам говорил! Говорил! А вы хотели ее убить!
Будто из подземелья слышала Лика радостный голос отца и не понимала, о чем он кричит. Кто кого хотел убить? Опять напился, что ли? Ну что с этим человеком делать? Она приоткрыла веки – яркий свет ударил по глазам, отчего они сразу заслезились. Девушка снова зажмурилась. Она чувствовала себя хорошо, только горло саднило, и почему-то все тело сковала такая слабость, что она не могла пошевелить ни руками, ни ногами.
* * *– Доктор, почему она все время спит? Откроет глаза, похлопает и снова спит.
– Не так быстро. Ее организму надо адаптироваться к новому состоянию. Три недели комы не шутка.
– Так ведь уже несколько дней, как очнулась.
– Папка, не кричи, – просипела Лика и тихонько посмотрела на свет сквозь ресницы.
– Она заговорила! – закричал откуда-то сбоку отец. – Лика меня позвала. Лика, ты меня слышишь? Я здесь. Твой бестолковый папка здесь.
На девушку надвинулось незнакомое
