Отец подруги и я - Рокси Нокс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сиди в машине, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Я скоро вернусь.
Ждала минут двадцать, наконец, он вышел из дома и быстрым шагом направился к машине. Когда он положил руки на руль, я заметила, что костяшки его пальцев кровоточат. Неужели он избил Тимура?
Он долго молчал, не смотря в мою сторону. Перебираю в голове варианты произошедшего – один ужаснее другого. Пусть он скорее расскажет, что произошло в доме Токаревых.
– Это не он, – наконец сказал Ростислав Андреевич.
Он завел машину и выехал на дорогу. Раздраженно посигналил пикапу, невесть откуда появившемуся слева. Пикап шарахнулся, но не посмел связываться с водителем внедорожника.
– Но кто тогда?
– Это нам придется выяснить. Но точно не Тимур. Я поговорил с его родителями. Парень не интересуется наркотиками, он спортсмен.
– А Ваши руки? – робко спрашиваю я.
Он посмотрел на сбитые костяшки пальцев и отмахнулся:
– Пустяки.
Едем некоторое время в молчании, а затем он спрашивает:
– Что за кольцо у тебя на пальце?
– Влад Востриков, ваш сотрудник подарил.
– Выкинь эту дешевку, – советует он.
-13-
У моего дома стоит полицейская машина. Сергей Гвоздецкий уже звонил и сказал, что пока ничего не нашли. Я встретил старого знакомого, ныне прокурора, возле бассейна, где он давал распоряжения своим ребятам.
– Ну что, Сергей, признался кто-нибудь? – спрашиваю, пожав ему руку.
– Все чисты. Ребята каждого проверили – ничего. Сигареты, вайпы, пиво – все это в большом количестве. Но запрещенных веществ ни у кого не обнаружили.
– Но кто-то же ей дал? Ищите везде, переверните дом, посмотрите камеры, но найдите мне этого подонка!
– Мои ребята сейчас обыскивают твое жилище, – кивает Гвоздецкий.
– Я сам займусь камерами, придется просмотреть все три часа. Мне нужна помощь, пришли кого-нибудь из ребят на нулевой. Ксения, будь добра, сделай мне чай и принеси вниз.
– Ээ, куда вниз? – уточняет.
– В цоколь.
Спускаюсь вниз и сажусь в кресло оператора видеонаблюдения. Тешу себя мыслью, что узнаю имя виновника и расправлюсь с ним каким-то изощренным способом.
* * *Блин, я даже не знала, что здесь имеется цоколь. И про камеры ничего не знала. Неужели они тут повсюду? И в спальне Ростислава Андреевича?! Я похолодела: если камеры есть, он увидит, как мы с Владом заходили в его спальню. Как он на это отреагирует? Какой стыд!
Завариваю чай, не зная, какой он любит. Здесь около десяти разных сортов! Выбрала обычный, черный, без добавок и заварила покрепче. Кажется, нас всех ожидает бессонная ночка.
Спускаюсь на цокольный этаж и ищу помещение, где стоят мониторы. Одна дверь открыта и горит свет, значит, Ростислав Андреевич там. Не знаю, куда поставить поднос, и мужчина жестом указывает на стол.
– Ксения, тебя единственную никто не проверял, – сказал он таким тоном, что у меня волосы зашевелились на затылке. – Где твоя сумка?
– Ростислав Андреевич, вы меня в чем-то подозреваете?! – не могу поверить своим ушам.
– Пока нет. Но я должен проверить. Ты с Машей сегодня весь день, и… В общем, принеси, пожалуйста, свою сумку.
– Хорошо, как скажете, – разворачиваюсь и ухожу.
– Стой, я пойду вместе с тобой.
– Да, пожалуйста, – фыркаю.
Меня оскорбили его подозрения. Я никогда не пробовала наркотики, потому что страшно. А теперь, после того, что случилось с Машей – страшно вдвойне. Никогда в жизни к ним не притронусь.
Заходим в Машину комнату, моя сумка лежит на тумбе. Протягиваю ее Ростиславу Андреевичу и скрещиваю руки на груди. Он расстегивает молнию и бесцеремонно вываливает содержимое на Машину кровать. Губная помада, тампон, брелок, зарядка, фантики от конфет, готическое кольцо и… пакетик с таблетками.
– Что это? Я тебя спрашиваю! Отвечай, что это?!
Его крик застревает в горле. Мне даже показалось на секунду, что он сейчас меня ударит. Меня начинает трясти:
– Я… я не знаю, честное слово… Это не мое!
– А чье?!
– Мне подкинули. Моя сумка весь вечер лежала здесь, без присмотра. Я клянусь Вам…. Ростислав Андреевич, пожалуйста, поверьте мне. Готова на любые тесты, прямо сейчас. Я не принимаю наркотики, и не давала их Маше!
– Вот теперь я очень сожалею, что поддался на уговоры дочери и не поставил камеру в Машиной спальне. Ладно, иди в гостевую и сиди там, пока со всем этим не разберусь.
– Хорошо, – обнимаю себя за плечи и чувствую себя, как во сне.
– Можешь немного поспать, – чуть добрее добавляет он.
Я кивнула, вытирая слезы. Откуда в моей сумке таблетки? Кто их подкинул? Ведь кто-то же подкинул, потому что испугался, что полиция обнаружит. Вся надежда на камеры. Хотя Ростислав Андреевич сказал, что в Машкиной комнате нет видеонаблюдения, если передача произошла там, то мы никогда не узнаем, кто виновен. Если только сама Маша не назовет имя этого человека. Но это – не я!
Ложусь на кровать прямо в одежде и сворачиваюсь калачиком. Слезы душат меня и капают на подушку. Мне страшно. Вдруг меня посадят? Запрещенные вещества – это ведь уголовное наказуемое преступление.
Пусть снимут отпечатки пальцев с пакетика, я никогда не держала его в руках, а значит, моих отпечатков на нем не найдут. С этой мыслью сама не заметила, как уснула.
* * *Девочка спала в гостевой спальне в позе эмбриона. Платье задралось, обнажая белые упругие бедра. На полу аккуратной кучкой лежат чулки, которые были на ней весь этот безумный вечер.
