Поневоле-2 - Зайцев Викторович

'сломали спину верблюда'.

Всадники противника стали отходить, не все сразу, тонкий ручеёк отступающих начал струиться на запад, вниз по Каме, в сторону спасительной Булгарии. Ещё рубились и пытались остановить уральцев первые ряды казар, ещё пытались повторить фланговых охват, нарываясь на картечь, два десятка всадников. Только три десятка самых прагматичных уже отходили вниз по реке, пока оборачивались, собираясь в группу, ожидая друзей и выкликивая их из рубящейся массы. А уральская тяжёлая конница, почувствовав свою неуязвимость, двигалась вперёд, наращивая силу давления на врага. Если казарину удавалось уклониться от наконечника тяжёлого уральского копья, он падал просто от столкновения с всадником, снесённый мощным ударным импульсом, не в состоянии остановить разогнавшегося кованого монстра, на котором сидел железный всадник, а пики и топоры соскальзывали с бронированного коня уральца. Даже не упавшие лошади казар, продолжали скользить по льду под напором противника, пока не убегали, сбросив седока, или падали вместе с ним под копыта уральских коней.

Всего отступать собралась группа всадников до полусотни, остальные предпочли честное сражение или были ранены. Полсотни казар ещё ждали чего-то вдали от общей битвы, Ждан распорядился перетащить в этом направлении все пушки, опасаясь контрудара. Прошли тревожные минуты, казары решились отступать, и рысью, сохраняя силы коней, двинулись по льду на запад. От места боя успели пройти недалеко, как в плотный авангард отступавших врезалась картечь пятой уральской пушки, заранее установленной в двухстах метрах ниже по течению Камы, как раз для флангового обстрела отступающих врагов, а потом навесом пошли ядра двух пушек из городка. Ждан велел перезарядить пару пушек и добавить ядрами по беглецам. Расстрел отступивших соратников был таким мощным, что оставшиеся в бою казары стали бросать оружие и спешиваться. Далее счёт пошёл на минуты, из города выбежали баймакцы с верёвками, вязать пленников. Уральцы вышли из боя, окружив почти сотню казар редким кольцом из трёх десятков дружинников.

Из беглецов смогли уйти около трёх десятков всадников, которые уже никого не поджидали и неслись галопом, проклиная всё, что могли.

Почти час ушёл на фиксацию пленников, подсчёт потерь среди уральцев.

В дружине оказались двое погибших, два десятка серьёзно раненых и три пушкаря поломали ноги при отдаче орудий. Ждан с Беловым остались наводить порядок, а Сысой с двумя десятками здоровых всадников, освободили коней от доспехов, перекусили и выбрали среди трофеев по два запасных коня. К ним присоединились шесть возков пушкарей с тремя пушками, желавшими продолжить победное сражение. Вся группа двинулась вниз по Каме преследовать отступивших казар. Утро ещё только начиналось, всё сражение заняло не больше получаса.

Уральцы, оставшиеся у городка, занялись ранами, трофеями и разбором полётов. Потери осаждённых оказались терпимыми, не больше десятка убитых и полсотни раненых. Зато выгорела почти четверть города, крыши были крыты соломой и камышом. Белов сразу выбранил старейшин за жадность, обязал за лето перекрыть все крыши черепицей, мастера, для изготовления которой прибудут из Бражинска через неделю. Жалобы старейшин, мол, дорого и всё прочее, уральский староста пресёк быстро, предложив устанавливать черепицу в рассрочку на три года. Трофеи подсчитали только к вечеру, погибли сразу или от тяжёлых ранений тридцать казар. Почти сто были ранены, но выживут, разве часть будут инвалидами, двадцать пленников не получили даже царапины. Эти здоровяки были задействованы для строительства лагеря военнопленных, с бараками и оградой. Общались, кстати, уральцы и казары абсолютно свободно, на славянском языке. Да и внешне казары на тюрков не походили, темноволосые славяне. Из ста восьмидесяти воинов только у двадцати оказались мечи и сабли, остальные довольствовались топорами, бронзовыми и каменными, и дубинками.

По выработанной привычке Белов со Жданом допросили нескольких пленников, установили причину нападения на Баймак. Всё оказалось почти так, как и думали, наглое поведение уральцев не могло понравиться старейшинам Булгара. Хитрые булгары специально посылали осенью мытарей собирать дань, которую камские города никогда не платили. Когда мытари не вернулись, булгарские старейшины сразу выставили виновников – уральцев. Чтобы наказать уральцев, представитель казар в Булгаре отправил всю орду, пришедшую осенью пограбить окрестные племена. На таком количестве настояли булгары, предоставив казарину Зыряту, с его рассказами о шумных уральских самострелах, пробивавших кольчугу и щиты. Возможно, в набег отправилась бы лишь сотня казар, но воины застоялись, заскучали, а в

Бражинске обещала быть отличная добыча – зажигалки, зеркала, шумные самострелы, кирасы и сабли, железные топоры. Казарин не выдержал требований своей сотни охраны и отправил её всю, оставив себе десяток личной охраны. С казарами булгары послали полсотни наёмников во главе с 'опытным' Зырятой. Именно они и бежали, бросив союзников, не хотел Зырята снова рубить лес в Прикамье.

Что касается отношений казар и булгар, определить их уральцы не спешили. Белов предложил считать их союзниками, булгары нанимали казар для охраны волжских городов и сопровождения крупных купеческих караванов. Это официально так говорилось, а фактически, казары

'крышевали' Булгарию и её торговцев, что позволяло булгарам спокойно водить караваны по всему югу и Волге. Казары же получали отличную опорную базу в Булгарии, откуда, удобно грабить соседние племена поволжских угров и славян. Благодаря этому симбиозу торговцев с воинами, булгарские купцы были монополистами в Поволжье, на Яике и северном побережье Каспия. Только византийские торговцы осваивали

Дон и Днепр, да персидские и арабские купцы изредка осмеливались подняться по Волге и Каме.

– Так наши Сагит и Хамит просто авантюристы и счастливчики, – удивился Ждан, но услышал ответ казарина.

– Эти уважаемые купцы живут в Усть-Итиле и находятся под охраной казар, поэтому и торгуют с местными племенами.

– Как же насчёт дани 'по белке с дыма', – Белов всё интересовался таким совпадением с летописями, – вы со всей Булгарии берёте или как?

– Так это мы все прибрежные племена обложили уже давно, – смущённо заметил Буран, единственный выживший десятник у казар, один из немногих обладателей сабли, – не так много, чтобы уйти в леса, а нам небольшой прибыток. Мелочь, а приятно. Но эту дань мы берём только до Вятки, дальше по Каме не ходили, шкурка выделки не стоит. Города ваши маленькие, у вятичей пушнины больше. А на Каме народ дерзкий, придёшь один раз, город сожгут сами и уйдут в леса, потом двадцать лет никто не селится по берегам. Торговать не с кем, нас купцы просят не ходить в ваши края. Тайга густая, в лесу никого не найти, даже зимой, дорог совсем нет, один раз нынче рискнули и то, ерунда получилась.

– А на Дону и Днепре тоже казары работают, – заинтересованно уточнил старый сыщик, вспоминая исторические книжки, – или это черкасы постарались?

– На Дону черкасы, а по Днепру наши ребята балуют, – улыбнулся

Буран, вспоминая свои похождения, – черкасы только на юге устроились, а мы до Днепра северней их кочевий ходим. Аккурат по границе степи и леса получается, на Днепре городов много и дороги есть для конницы, там можно много дани собрать, если быстро двигаться. Там товар продавать выгодней, ромейские купцы больше дают, чем персидские. Так мы раз в пару лет и ходим к Днепру в набеги.

Оставив подробные разговоры с казарами на потом, уральцы занялись обустройством пленных и их судьбой, в ожидании вестей от Сысоя. Все покалеченные кони были забиты, пленники, способные держать в руках ножи, занялись разделкой убитых и забитых лошадей, мясо морозили, а требуху пускали в пищу. Голод казарам не грозил, лошадей погибло достаточно, чтобы прокормить пленников до тепла. Зато здоровых трофейных коней насчитали четыре десятка, не считая полусотни, взятой Сысоем, было, отчего задуматься. Где и чем прокормить такую добычу до весны, уральцы не представляли. Пока лошади питались походным набором из казарского обоза, но он был рассчитан на неделю, не больше.

После погребального костра, на следующий день, на котором превратились в дым и нападавшие и защитники городка, уральцы продолжили разговор с казарами, выясняя, как те представляют свою судьбу. Ждан с Беловым опросили десятка два самых толковых казар, в результате получили идентичные ответы.

– А чего думать, – удивлялись респонденты, – коли вам нужны воины, объявляйте условия, многие пойдут на службу. Можете нас продать купцам, да цены нормальной не дадут, не больше десяти кун с человека выручите, а до весны кормить-поить надо. Можете выгнать нас домой, доберёмся понемногу, только коней дайте для раненых и сани.