Новая Луна - Йен Макдональд

Но это ночь игры. Ночь игры! И у него гость с Земли. Есть одна игра, и есть другая игра. Та, которая на самом деле важна этой ночью и на этой арене.

Отключи свое сердце, Рафа.

Звуки, виды, ощущения мгновенно ошеломляют Ань Сюина, когда он выходит на балкон. Рафа поднимает руку, обращаясь к галерке. Фанаты отвечают ревом: патран здесь! Рафа видит Джейдена Вэнь Суня в соседней ложе и спешит туда, чтобы поприветствовать и шутливо ткнуть в ребра друга и соперника, оставив гостя впитывать атмосферу игровой ночи. Землянин цепляется за перила обеими руками, от шума и малой гравитации у него кружится голова.

Теперь стадионный спортивный комментатор зачитывает списки команд. Фанаты могут получить эти сведения мгновенно при помощи фамильяров, но тогда не будет общности, момента, эмоций. Каждое имя приветствует волна шума. Самым громким ревом встречают Мухаммеда Басру, левого углового, который недавно подписал контракт и перешел из «CSK Святой Екатерины».

– Это очень увлекательно, сеньор Корта, – говорит Ань Сюин.

– Подождите, пока появятся обе команды.

Фанфары! Гости выбегают на арену. Их болельщики сходят с ума в своем конце поля, машут баннерами и дуют в вувузелы. В соседней ложе Джейден Сунь лупит кулаком воздух и вопит до хрипоты. Его «Тигры Сунь» обмениваются мячом между собой несколько раз, репетируют прыжки, столкновения и плечевые атаки. Голкипер подвешивает небольшую иконку в задней части маленькой сетки. Вот что превращает гандбол в величайший командный спорт на Луне: пусть гравитация и невелика, но в сеть попасть сложно.

Музыка! «Парни вернулись». Звучит тема «Мусус». Вот идут ребята, ребята, ребята! Фанаты вскакивают. Их голоса становятся чем-то бо́льшим, чем шум. Закрытый Колизей Эстадио-да-Лус вибрирует от их пения. Рафа Корта в нем купается. Голоса фанатов дочиста смывают с него гнев и обиду. Этот момент он любит даже больше победы; момент, когда он раскрывает ладони и магия вырывается на свободу. Видите, что я вам даю? Но я эгоист; я это даю и самому себе. Я фанат, прямо как вы.

Команда начинает разминку на поле. Ань Сюин наклоняется через перила. Рафа видит движение его контактной линзы: его фамильяр приближает картинку. Спину Мухаммеда Басры. Там его имя, номер, логотип спонсора.

– Первый выход на поле в этих игровых костюмах, – говорит Рафа. – Новая сделка. «Холдинг Золотой Феникс».

То же самое название на спине каждого из «Жуан-ди-Деус Мусус».

Ань Сюин отодвигается от перил. Его руки дрожат. Лицо у него бледное и блестит от пота.

– Мне нехорошо, сеньор Корта. Не уверен, что могу остаться до конца игры.

И Лукас позади него. Его рубашка такая свежая, складки такие ровные, нагрудный платок такой безупречный.

– Мне жаль это слышать, мистер Ань. Такое зрелище. Неужели вас расстроил логотип, который мы выбрали для их рубашек? Интересная компания, этот «Золотой Феникс». Мне было на удивление трудно установить, чем они на самом деле занимаются. Судя по моему расследованию, они существуют только для того, чтобы перенаправлять выделяемые на развитие инфраструктуры фонды с помощью серии компаний-пустышек, зарегистрированных в налоговых гаванях – многие из них здесь, на Луне, – согласно закономерности, которую даже мне нелегко распутать. Если вы не хотите следить за игрой – «Тигры» победят, мальчики Рафы в ужасной форме весь сезон, – может быть, нам стоит поговорить о вашей связи с «Золотым фениксом». Видите ли, я могу ее обнародовать. Ваше правительство, похоже, в очередной раз принялось закручивать гайки коррупционерам. Наказания довольно суровые. Или я могу все скрыть. Рафа может убрать с поля эти майки. Вам решать. Мы также можем побеседовать о будущих потребностях Китайской корпорации энергетических инвестиций в гелии-3. «Корта Элиу», безусловно, способна их удовлетворить. Игра продлится час. Уверен, этого времени достаточно, чтобы заключить сделку.

Рука на плече уводит Ань Сюина обратно в директорскую ложу. Прежде чем закрыть дверь, Лукас кивает старшему брату.

«Рэйчел права, – думает Рафа. – Ты умнее меня». Потом раздается свисток, и мяч взлетает. Игра началась!

Один час плюс минутные перерывы. «Тигры» побеждают; 31:15. Разгром. Джейден Сунь ликует, Рафа Корта в унынии. Лукас никогда не ошибается по поводу того, чем заканчиваются игры.

В трамвае будет только одна пассажирка. Охрана Боа-Виста предупреждена. Наблюдение следует вести тайно. Пассажирку ни при каких обстоятельствах нельзя обыскивать. Она приезжает по личному приглашению Адрианы Корты.

Вагон въезжает на станцию Боа-Виста. Женщина, которая ступает на полированный камень, высокого роста даже по лунным меркам; она темноликая и темноглазая, худая, как лезвие. На ней просторные белые одежды: платье со множеством юбок, свободный тюрбан. Цвета: тканая накидка, зелено-золотая и синяя; ряды за рядами тяжелых бус на шее, золотые обручи в каждом ухе и на каждом пальце. Просторная одежда подчеркивает ее высокий рост и худобу. У женщины нет фамильяра; его отсутствие похоже на утраченную конечность. Охранники выпрямляют спины. Она искрится харизмой. Они бы и не помыслили о том, чтобы ее обыскать.

– Ирман, – говорит Нильсон Нуньес, управляющий Боа-Виста. Она признает его легчайшим кивком. В саду семьи Корта женщина останавливается. Смотрит вверх, на небесные панели, и моргает в свете фальшивого солнца. Обозревает огромные каменные лица ориша, беззвучно проговаривает имя каждого из них.

– Ирман?

Кивок. Вперед.

Адриана Корта ждет в павильоне Сан-Себастиан, собрании колонн и куполов в высшей точке наклонной лавовой трубки. Потоки воды стремительно текут между его столпами. Два кресла, стол. Самовар с мятным чаем. Адриана Корта, одетая в домашние брюки и мягкую шелковую блузу, встает.

– Ирман Лоа.

– Сеньора Корта. Я принесла вам самые сердечные приветствия сестринства и благословения святых и ориша.

– Спасибо, сестра. Чаю? – Адриана Корта наливает в стакан мятный чай. – Как бы мне хотелось, чтобы мы могли выращивать в этом мире кофе. Прошло почти пятьдесят лет с моей последней арабики.

Женщина садится, но не прикасается к стакану.

– Сочувствую по поводу недавних неприятностей в вашей семье, – говорит она.

– Мы выжили, – отвечает Адриана. Отпивает мятный чай и морщится: – Мерзость. Никогда я не перестану за них переживать. Рафа не уступит Робсона. Карлиньос раздражен из-за того, что не может вернуться к полевой работе. Ариэль опять в Меридиане. Лукасинью сбежал. Лукас заморозил его счет, но это мальчишку не остановит. Он в большей степени похож на своего отца, чем Лукасу кажется.

Ирман Лоа поднимает крест из каскада своих бус, подносит к губам и целует распятого человека.

– Да защитят вас святые и ориша. А Вагнер?

Адриана Корта отметает вопрос, задавая свой:

– А вы? ваш труд теперь в безопасности?

– И святой, и грешник платят налог на воздух, – говорит ирман Лоа. – А католицизм все еще настроен против нас. С другой стороны, фестиваль в честь Успения Пресвятой Богородицы оказался самым успешным из всех, что мы проводили. Ваше покровительство – неизменное благословение для нас. Так редко удается найти кого-то, с кем мы мыслим одинаково; не всякий век такое случается.

– Вы инвестируете в людей. Я инвестирую в технологии. Наши долгосрочные цели неизбежно совпадут. Лучше пусть они совпадут сейчас, чтобы узнали друг друга, когда совпадут снова, сотни – тысячи – лет спустя. Мало кто из людей способен мыслить долгосрочно. По-настоящему долгосрочно. И вы, и мы – династии.

Вдоль ручейка бежит Луна, привлеченная голосами: босоногая, в красном платье для игр.

– Ты кто? – спрашивает она женщину в белом.

– Это ирман Лоа из Сестер Владык Сего Часа, – говорит Адриана. – Мы пьем чай.

– Она не пьет, – провозглашает Луна.

– Что это у тебя над плечом, ночная бабочка? – говорит ирман Лоа. Луна кивает, все еще немного опасаясь худой женщины в белом, несмотря на ее улыбку. – Ее привлекает свет. Но из-за того, что она такая целеустремленная, ее легко отвлечь. Бабочка так хрупка, и все же она дочь Йеманжи. Она полна интуиции, эта ночная бабочка. Ее тянет к любви, а других тянет любить ее.

– У тебя нет фамильяра, – говорит Луна.

– Мы ими не пользуемся. Они зря занимают место. Мешают нам общаться.

– Но ты можешь видеть моего.

– Мы все носим линзы, анзинью. – Ирман Лоа достает из складок тюрбана маленький предмет и вкладывает его в ладошку Луны: миниатюрный оберег в виде русалки со звездой во лбу, напечатанный из пластика. – Владычица Вод. Она будет твоей подругой и укажет тебе путь к свету.

Луна сжимает богиню в кулачке и вприпрыжку уносится по беспокойному ручью.

– Это было очень мило с вашей стороны, – говорит Адриана. – Думаю, из всех своих внуков я Луну люблю больше остальных. Я за них боюсь. От шлепанцев к шлепанцам за три поколения. Знаете эту поговорку, сестра? Первое поколение вырастает из обуви для бедняков. Второе поколение создает богатства. Третье поколение их проматывает. И опять надевает шлепанцы. Долгосрочные проекты, сестра.