Скандинавский король (ЛП) - Халле Карина

— Я тоже не хочу есть бекон, — солидарно говорит Фрея, отодвигая свою тарелку. — Мне всё равно, если я навсегда останусь маленькой.

Теперь я точно знаю, что Майя не сводит с меня глаз.

— Как насчёт того, чтобы обойтись без бекона и просто съесть остальной салат, — быстро говорю я. — Компромисс, хорошо? Так ты всё равно вырастешь.

Девочки обмениваются взглядами друг с другом, а затем в унисон пожимают плечами. — Хорошо.

Пока они выбирают бекон и начинают хрустеть зеленью, Майя говорит мне под нос. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мы едим мясо в каждый приём пищи, и если это попадёт к Акселю…

Вот черт. Я одариваю её робкой улыбкой. — Простите. Я пыталась помочь. Я обязательно объясню ему.

Майя бросает на меня тяжёлый взгляд, который говорит, что я могу объяснять сколько угодно, но это мне не поможет.

Я также надеюсь, что Клара забудет мои слова, но в тот момент, когда появляется основное блюдо — что-то вроде запеканки из баранины — Клара наотрез отказывается. Карле приходится вернуться на кухню и приготовить вместо неё макароны с сыром. К счастью, Карла, кажется, не так сильно возражает, как Майя.

Я как раз помогаю Карле убирать со стола — к протесту Майи — и гоняю пустые тарелки между кухней и столовой, когда слышу глубокий, низкий голос Акселя, говорящего по-датски. — Godaften (пер. дат. — Добрый вечер).

Я просовываю голову в столовую и вижу, как он входит из прихожей. Девочки тут же с визгом: — Папа! — срываются со стульев и бегут к нему.

Он улыбается — впервые за всё время, когда я вижу его улыбку, — и подхватывает их обеих на руки. — Hvordan har mine små engle det? (пер. дат. — Как поживают мои маленькие ангелочки?)

Девочки начинают возбуждённо говорить всё сразу, и пока они приковывают его внимание, я задерживаюсь в дверном проёме на кухню, наблюдая за ним.

Несмотря на то, что он по-прежнему остаётся внушительной фигурой, одетый в строгий серый костюм с белой рубашкой под ним (без галстука), и его волосы идеально уложены, есть в нем что-то, что кажется более реальным. Его черты лица кажутся менее резкими, а когда его взгляд направлен на дочерей, весь лёд и холод словно исчезают из них, превращаясь в нечто тёплое и светлое. Я не думала, что он может стать ещё красивее, но вот, пожалуйста.

А то, что он так заботится о своих девочках, может поджечь мои яичники.

Затем Клара произносит моё имя, и его взгляд через стол переходит на меня, стоящую в дверном проёме, и огонь быстро гаснет. Его глаза застывают в полном неодобрении. Возможно, на мгновение он забыл о моём существовании, и теперь я просто суровая реальность.

— Добрый вечер, сэр, — говорю я ему, делая быстрый реверанс, который, как я знаю, совершенно не нужен в данный момент. — Как прошёл ваш день?

Он хмурится, как будто я вообще не должна говорить. Может, и не стоит. Слишком поздно.

— Просто отлично, — говорит он, прочищая горло, а затем его взгляд опускается с моего лица вниз к моим ногам, с короткой, смущённой промежуточной остановкой на моем кардигане. Я не уверена, что ему нравится то, что он видит, или… нет… нет, подождите, это определённо взгляд презрения к моей короткой юбке.

— Аврора очень хорошо справилась с девочками, — говорит Майя, помогая Кларе и Фрее спуститься с его рук.

Он издаёт презрительный звук и умудряется оторвать взгляд от моих ног, чтобы посмотреть на Майю. В его высокомерной челюсти есть что-то такое, что заставляет его выглядеть так, будто он вечно кипит. — Где Карла?

Майя кивает в сторону кухни. — Там. Там много остатков, — добавляет она, а затем бросает на меня знающий взгляд. Полагаю, это моя вина.

Аксель идёт ко мне, и я быстро ухожу с дороги, когда он проходит мимо меня на кухню и начинает говорить с Карлой по-датски. Я не могу удержаться, но глубоко вдыхаю через нос. Он пахнет солёным воздухом, сосной и чем-то бодрящим и оживляющим, и, боже мой, мне нужно прекратить это прямо сейчас.

— Я отведу девочек наверх, — говорит Майя, и на мгновение мне кажется, что она пытается оставить меня наедине с королём Акселем. Затем она добавляет: — Я обязательно распечатаю для тебя расписание. После ужина ты сможешь уединиться. Это очень важно, чтобы обдумать день и восстановить силы, по крайней мере, в начале.

Правильно. Почему мне кажется, что "обдумать" — это то же самое, что сидеть в углу и думать о том, что я натворила, то есть превращаю детей в вегетарианцев? Я смотрю, как они выходят из столовой, и думаю, что мне, наверное, стоит отправиться на улицы Копенгагена, чтобы посмотреть город и сориентироваться, пока не стемнело. А может, просто подняться наверх, почитать руководство для няни и навести порядок в своей комнате.

— Куда они пошли? — говорит Аксель сзади меня, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что он стоит там и ест яблочный пирог с клюквой из тарелки в руке, прислонившись к дверной раме. И снова я поражаюсь тому, как непринуждённо всё это выглядит. Он всё время колеблется между всемогущим королём и обычным парнем. Тем, кто ест пирог на ужин.

— Она ведёт их наверх. Видимо, у меня сейчас личное время.

Он ничего не говорит на это, просто спокойно подносит кусок пирога ко рту и жуёт, его глаза не отрываются от моего лица.

Я сглатываю, чувствуя себя крайне неловко. — Так что, думаю, я пойду в свою комнату и приведу себя в порядок.

Он кивает, и я поворачиваюсь, чтобы уйти, не желая попасть в ловушку его вибраций, когда он говорит: — Возможно, тебе стоит подумать о униформе.

Я останавливаюсь и смотрю на него через плечо. — Униформе?

— Да, — говорит он, его глаза снова опускаются к моим ногам и снова поднимаются. — Я попрошу Майю дать тебе немного денег — мы покроем расходы. Я знаю, что няни из Норвуда носят униформу, ну, знаешь, как в книге, которую ты читаешь. — Его голос понижается, когда он снова нанизывает пирог на вилку. — И, надеюсь, учишь.

Я игнорирую последнее замечание. — Что за униформа?

— Что-то… со вкусом. По крайней мере, чтобы была последовательность. У нас во дворце есть репутация, которую нужно поддерживать, и няня в форме была бы кстати.

Я стараюсь не сузить глаза. Я знаю, что он хочет сказать. Что я выгляжу безвкусно в своей короткой юбке. Будь он кем-то другим, я бы рассказала ему о застрявшей молнии и о том, что надела юбку по ошибке. Но он — Король Засранец, и что теперь? Так что я собираюсь сделать всё наоборот.

— Конечно, — говорю я, лукавая улыбка расползается по моему лицу. — Что-то последовательное. Понятно.

Я знаю, что он не вполне доверяет моему выражению, да и не должен. Но я ухожу, крикнув ему: — Спокойной ночи, Ваше Величество, — прежде чем исчезнуть из его поля зрения, оставив его наедине с его пирогом.

Главы 6

А К С Е Л Ь

Эта чёртова короткая юбка.

Прошла неделя с первого рабочего дня няни, когда она надела эту нелепо короткую чёрную юбку, и я совершенно ненавижу тот факт, что до сих пор не могу выбросить из головы её образ. Должно было помочь то, что юбка была в паре с грубым, колючим свитером, который обычно носил мой отец, но это не помогло.

Теперь я думаю, что она пытается меня убить.

На самом деле, я знаю, что это так. У этой женщины злоба выходит из пор. Когда я увидел её на следующий день после шопинга на копенгагенской улице Строгет, она с гордостью продемонстрировала мне множество однотонных мини-юбок и блузок с узорами. — Юбка и блузка могут менять цвет, — сказала она с яркой улыбкой, — но общий вид будет последовательным.

И, конечно, я не мог сказать ей, что её ноги отвлекают. Так что теперь я просто пытаюсь справиться с этим наилучшим способом. Полностью избегая её.

— И как поживает премьер-министр? — спрашивает Никлас с переднего сиденья, где он сидит рядом с Йоханом, моим водителем. Я только что вышел с еженедельной встречи с премьер-министром, и хотя в последнее время в наших встречах не было ничего нового или существенного, Никлас всегда должен знать. Я несколько раз говорил, что некоторые вещи его не касаются, особенно когда он слишком много вмешивается, но он всегда играет роль послушного помощника, всегда старается помочь.