По дороге к Матронушке - Ольга Иженякова

Христовы воины в атеистическое время

Прочитав, наверное, с тысячу человеческих биографий, я нашла вот какую закономерность: хуже всего на войне приходилось атеистам. И не потому, что Бога нет и все позволено. А может, как раз и потому… Точного ответа нет. Но внимательно вчитываясь в воспоминания ветеранов, начинаешь нащупывать ту твердую почву, на которой стояли дети священников, псаломщиков, дьяконов, чаще всего репрессированных и расстрелянных. Они, будучи на войне, воевали наравне со всеми и наравне со всеми погибали и попадали в плен. Но в их судьбе чувствуется охранительная десница Божия, они оказывались выносливее, и, говоря нынешним языком, им «везло» больше. Чудесным образом в жестоких боях выживали те, за кого (и от кого) в самые страшные минуты лилась горячая молитва к Богу, это очевидно на примере сибирских дивизий, сломавших хребет войне, хотя до сих пор до конца не оценен вклад сибиряков в дело Великой Победы. А ведь воины-сибиряки участвовали во всех сражениях самой страшной в истории человечества войны, с самого начала и до победного конца, когда на Рейхстаге поставили свои автографы «сибирские медведи», именно так их называют до сих пор во всем мире.

Читаю биографию: «Владимир Жуков, уроженец села Верх-Бешкиль Исетского района (Тюменская область). Родился в 1924 году в многодетной семье – 13 детей. Отец Владимира, Григорий Ефимович, служил псаломщиком в местной церкви. За отказ принародно отречься от религии, от веры в Бога был подвергнут репрессиям, в результате чего пострадала вся семья. В 1926 году Григорий Ефимович и его жена были лишены избирательных прав, а еще через некоторое время его обвинили в заговоре против советской власти и сослали на Урал. Все имущество было конфисковано. Мать Владимира Григорьевича умерла от туберкулеза. Дети пошли по миру. С ранних лет узнал Владимир, что такое горе, голод и нищета. Даже дату его рождения устанавливали медицинской экспертизой, так как вырос он беспризорником, а церковь, в которой хранились документы о рождении, сгорела. Однако Владимир Григорьевич просто выжил, он не обиделся на судьбу – это был добрейшей души человек. На фронт ушел добровольцем. Военный путь его был связан с «царицей полей», как тогда говорили, – пехотой. С 1943 по 1945 г. служил командиром 76-миллиметрового орудия в 120-й отдельной противотанковой дивизии 5-й гвардейской армии на Украинском фронте. Был контужен. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалью «За освобождение Праги». В послевоенное время заработал медаль «Ветеран труда», жил до конца жизни в Нягани.

А вот другая история: «Глебов Виктор Васильевич. Родился в Заводоуковске. Отца не помнил, тот умер очень рано. Считает, что на войне выжил лишь потому, что его мать с бабушкой в свое время ходили пешком до Киева молиться. (Это от Заводоуковска-то!) Прошагал пол-Европы, был и пулеметчиком, и автоматчиком, и разведчиком одновременно. Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией». Вернувшись домой, уехал покорять Север».

Первыми из сибирских соединений с врагом встретились бойцы легендарной 16-й армии под командованием генерал-лейтенанта Михаила Федоровича Лукина. В районе Шепетовки, а затем под Смоленском ее дивизии вступили в бой. Ожесточенное сопротивление 22 июня 1941 года вражеским частям на реке Прут оказали воины Иркутской дивизии.

Разгром войск неприятеля под Москвой сорвал все гитлеровские планы молниеносной войны. Враг обозлился. Воспользовавшись отсутствием второго фронта, гитлеровское командование летом 1942 года быстро подготовило наступление на юге. Для отпора врагу на Сталинградском направлении Ставка Верховного Главнокомандования выдвинула резервные армии и 12 июля 1942-го создала из них единый Сталинградский фронт. В составе этих армий были дивизии из Сибири. На разных этапах Сталинградской битвы участвовали в боях дальневосточные, забайкальские и сибирские дивизии и несколько отдельных стрелковых бригад, которые пользовались особой «популярностью» у немцев. Большинство этих бригад были сформированы из семнадцатилетних юношей, знавших до этого войну только по книжкам, однако тем не менее пользовались оружием они умело. В Сибири каждый мужчина с рождения воспринимается как охотник, и учат обращаться с ружьем еще в малолетнем возрасте. Правда, здесь одно «но», юных сибиряков учат «ходить на зверя», то есть охотиться, для домашних нужд, а война – это совсем другое. Как вспоминал впоследствии один из ветеранов: «Мы все тогда с убийством столкнулись впервые». А чтобы переступить психологический барьер и остаться при этом человеком, без веры в Бога никак не обойтись, любой опытный воин это подтвердит. Что видела духовным взором Матрона, когда ломала ивовые прутья? Война, безусловно, сломала и покалечила многих, но очевидно и другое: большинство вернулось домой и осталось хорошими людьми, несмотря на то, что прошли пекло.

…Сталинград. Черно-белый снег. Здесь пролегал главный путь Вермахта на бакинскую нефть, хлеб Поволжья и дальше – на Индию. В воздухе висели чудовищные самолеты с черными крестами. Немцы, уверенные в своей победе, подпустили к себе близко и сильно ударили из всех видов орудия. Начались кровопролитные бои. Но вера в свои силы придавала мужества сибирякам даже в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. Вот один из героических примеров. Подвиг совершил воспитанник шайтанского детского дома Тюменской области, гвардеец-связист Матвей Мефодьевич Путилов. Будучи тяжело раненным в обе руки, теряя сознания, отчаянным рывком соединил концы оборванного провода телефонной связи, крепко стиснув их зубами. Он умер с проволокой в зубах. За этот подвиг Путилов посмертно награжден Орденом Отечественной войны.

О его гибели рассказывает фронтовая листовка, один экземпляр которой хранится в Волгоградском музее обороны.

«Смерть немецким захватчикам! Прочти и передай товарищу!

Сталинградец! Будь стойким, как Матвей Путилов. Он был рядовым связистом и часто находился там, где вражескими снарядами и минами корежило провода, где разрывающиеся бомбы непрерывно выводили из строя связь – нерв Сталинградской обороны. Сегодня на линии вражеской миной ему раздробило руку. Теряя сознание, он поднес концы проводов в рот и крепко зажал провод зубами. Восстановив связь, он умер с проволокой в зубах. Отомстим за Матвея!»

Подвигу Путилова посвятил отдельную главу в своей поэме «Голоса Сталинграда» таджикский поэт Мумин Каонат. В ней есть такие строки:

«Путилов падает на снег…Но успевает он, упав, концыхолодных проводовЗажать в немеющих зубах.Он в батальонных списках есть,А в жизни нет его уже,Но ожил мертвый телефонВ дивизионном блиндаже!»

Бог не оставлял и тех, кто работал в тылу. Принадлежность к Церкви, пусть дедов-прадедов, невидимым образом помогала человеку пройти все тяготы военной жизни. Из воспоминаний труженика тыла Калачева Андрея Васильевича: «Все мои предки были не одно поколение работниками при Кондинском монастыре. С ранних лет пришлось работать и мне. По инвалидности я не был мобилизован на фронт, работал в тылу. Лозунг тогда такой был: «Все для фронта. Все для Победы». Рыбалка, сенокосы… и все вручную, через Обь на гребнях, несчастных случаев не счесть… Заметил вот что, выжили и дожили до наших дней только православные». И совсем невиданный случай – плод совместной молитвы. Вспоминал один из участников трагедии из таежного поселка Аган (имя, к огромному сожалению, не сохранилось). «При отступлении наших войск на оккупированной территории остались брошенными много раненых красноармейцев. Окрестные жители собрали несколько десятков раненых в один из домов. За ними ухаживала медсестра. Ни лекарств, ни перевязочных средств практически не было. Все прощались друг с другом, молились, молча умирали, уповая на милость Бога. Больше не на кого было. Несколько раз туда заходил немец в военной форме, смотрел на умирающих, качал головой и говорил «шлехт» – «плохо». А потом пришел нереально растолстевший. Расстегнул шинель, и на пол посыпались вата, бинты, бутылки с йодом. Он приходил несколько раз. Сколько тем самым немец сберег жизней – кто знает…»

На дальних подступах к Сталинграду и в районе тракторного завода отличилась 112-я дивизия сибиряков (командир – полковник Сологуб). Вот что вспоминал впоследствии ветеран из города Радужный: «Все господствующие высоты были заняты немцами. Простреливалась вся окрестность. А Дом Советов фрицы нашпиговали артиллерией – в каждом окне по стволу. Мы ползли двумя группами, одна сани тащила, другая прикрывала. Потом менялись. Заложили тол, дождались взрыва и начали отходить…»

Высоко оценен подвиг «сибирских медведей» на полях сражений у Волги.