Странник с побережья - Глэдис Эллиман

Изабелла укоризненно посмотрела на Дэвида:

— Я позвоню тебе, когда закончится операция, — пообещала она.

Она вышла в коридор и стала ждать лифта. Тихо разъехались створки, она вошла внутрь и нажала на кнопку. Двери уже почти закрылись, как вдруг на площадке появился еще один человек, который попытался задержать лифт. В первый момент он даже немного отступил назад от удивления…

— Изабелла?

— Ты?

Естественно, в этот момент двери сомкнулись. Как в кино! Изабелла осталась внутри, он — снаружи. Лифт поехал вниз. Она спустилась на один этаж, бросилась к лестнице и, перепрыгивая через ступеньки, помчалась наверх.

Конечно, его на площадке уже не было. Проклятый лифт снова гудел где-то внизу.

С трудом переводя дыхание, она остановилась. «Что мне делать? Что делают героини романов в подобных ситуациях? Изабелла, ты же творческая натура. Придумай что-нибудь».

И в этот момент с лестницы послышался знакомый голос:

— Изабелла, ты наверху? Умоляю, стой на месте и жди меня.

Он появился на площадке, тяжело дыша, — очевидно, пробежал без остановки несколько лестничных пролетов, — но все равно улыбался.

— Почему, интересно, я повсюду встречаю тебя?

— Что ты здесь делаешь? — вопросом на вопрос ответила Изабелла.

— Я в очередной раз упал с лошади. — Он вздохнул. — Вот решил сделать прививку от столбняка. А ты как здесь оказалась?

«Как он на меня смотрит!» Изабелле показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди.

— Я навещала знакомого. Завтра у него операция.

Он кивнул и пристально посмотрел ей в глаза.

— Мне надо подняться наверх и сделать укол, — проговорил он. — Подожди меня на улице, пожалуйста. Я приехал на красном джипе… Я прошу…

Изабелла как во сне только молча кивнула.

Через пятнадцать минут она кивнула опять, когда в ее ладонь легла вожделенная визитная карточка, гласившая «Дилан Леманн». И все. Только номер телефона. Изабелла с сомнением рассматривала ее, намереваясь съязвить по поводу отсутствующей профессии мистера Леманна, но не успела.

— Давай увидимся вечером.

На мгновение мысль о девушке в шляпе испортила радужное настроение, но потом Изабелла вспомнила слова Стеллы и в третий раз утвердительно кивнула.

— Хорошо, тогда в восемь? — уточнил Дилан.

Изабелла продолжала кивать, соглашаясь, и ужасно злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. Только когда она выехала на «лендровере» Дэвида с парковки, дар речи вернулся к ней.

— Да-а-а, — вслух протянула она. — Похоже, при встречах с ним я окончательно теряю голову. Но, слава богу, потом нахожу, и довольно быстро. Это радует.

«Но все равно, этот вечер я проведу с Диланом Леманном, — решила Изабелла. — Вполне возможно, это ничем не закончится. Выпьем пару кружек пива, посидим где-нибудь, поболтаем о пустяках… Потом он уедет. А у меня будет полное спокойствие, отдых и здоровый сон… И — работа!»

Глава 7

Дилан вызвался приготовить завтрак. Изабелла не была бы Изабеллой, если бы отказалась от такого заманчивого предложения. Она не принадлежала к типу женщин, считавших, будто мужчина, стоящий у плиты, теряет мужественность.

Дилан состряпал яичницу-болтунью с крабами и шампиньонами и пожарил хрустящую картошку. Изабелла отродясь не пробовала ничего вкуснее. Запивали все это чаем с молоком.

— Такой завтрак заряжает бодростью на весь день, — похвалила Изабелла кулинарное мастерство Дилана. — Где ты научился так хорошо готовить?

— Это длинная история. После развода родителей мы некоторое время жили вдвоем с отцом в Висбадене. Он и приучил меня к готовке. Мы кашеварили по очереди. Потом он женился, и хозяйство стала вести мачеха, Карен.

— А кто твой отец?

Дилан хмыкнул. Женщина есть женщина. Похоже, ему не отвертеться от подробного рассказа о прошлом. Что ж, пусть лучше интересуется родителями и детскими воспоминаниями, чем предыдущими подружками.

— Папа был немцем. А мама англичанка. Ее зовут София. После развода она вернулась в Лондон, снова вышла замуж. Ее супруг замечательный человек, очень ее любит.

— Вы часто виделись?

— Да. Я переехал в Лондон после окончания школы. У меня сложились хорошие отношения с мачехой, но родной матери-то все равно не хватало.

— Понимаю.

— Так что я наполовину англичанин.

— Я отметила твой безукоризненный английский.

— А как же! Я ведь давно живу в Лондоне. У меня там офис.

— А что стало с отцом?

Дилан помрачнел.

— Он разбился на скачках. Перелом позвоночника… Он умер через неделю после того, как его сбросила лошадь.

— Прости… Давно это случилось?

— Почти десять лет назад. Мы с Карен похоронили его. Очень поддерживали друг друга в тот момент. Если бы не она и не моя сводная сестра…

— Вы и сейчас общаетесь? — спросила Изабелла, которую немного удивило то, как тепло Дилан отзывается о мачехе.

— Конечно. Она живет в Висбадене. Я ее часто навещаю.

— Висбаден… — повторила Изабелла. — Я там бывала…

Дилан внимательно посмотрел на Изабеллу.

— Теперь твоя очередь рассказывать о себе. Итак, ты планируешь написать мюзикл? Я слышал, что вы с приятельницей говорили об этом в «Вивальди».

— М-м-м… Я хочу попытаться.

Все красноречие Изабеллы моментально испарилось. Она сама не ожидала, что будет так трудно рассказать Дилану о личной жизни. К своему удивлению, она впервые поняла, какую неловкость испытывал Оливер, когда коллеги интересовались, чем занимается его преуспевающая невеста. Пожалуй, излишне Дилану знать о мистере Босуэлле… Спас положение мобильный телефон.

Мелодия из фильма «Титаник» зазвучала так неожиданно, что Дилан вздрогнул. Аппарат он нашел с трудом — в кармане куртки, которую накануне в порыве страсти он зашвырнул за диван. Дилан посмотрел на дисплей, где высветился номер звонившего, и вздохнул.

— В помещении сеть плохо ловит. Лучше поговорю на улице.

Изабелла понимающе кивнула и улыбнулась. Дилан быстро вышел из бунгало, а она принялась убирать со стола.

Когда он вернулся, Изабелла ни о чем его не спросила, стояла у раковины и мыла посуду, оставшуюся после завтрака.

— Спасибо за волшебную ночь, — прошептал он ей на ухо и обнял за талию. — Что ты собираешься делать сегодня?

— Об этом можно только гадать. Который час, Дилан?

Ей стоило большого труда скрыть свое любопытство и не задать ни одного вопроса. Ни о странном звонке, ни о девушке в шляпе. «И то, и другое не должно интересовать меня, хотя, если быть до конца честной, знать об этом человеке мне хотелось бы побольше», — подумала Изабелла.