Лорена - Фрэнк Слейтер

Гамильтон Хандред и Селби Холл. Он произнес эти названия вслух, чтобы почувствовать их экзотическое звучание. Каждое из них казалось миром, сошедшим с этикеток, коллекционируемых в детстве. Будут ли их владельцы столь же странными — и столь же враждебными?

Часть его войска займется охраной Переправы Брандта; другие подразделения возьмут под контроль дорогу. Селби Холл станет местом его личного штаба. Когда четыре кавалерийские роты будут развернуты в этом крае, опасность возмездия противника сведется к минимуму. Маловероятно, что Худ снова предпочтет сражение, а если оно и произойдет, то будет далеко на севере.

Ему были даны четкие указания, как поступать во время оккупации Округа Крей. Первая задача состояла в том, чтобы патрулировать дороги, пока войско Союза не двинется по ним: противником как таковым сейчас считались гражданские лица, а также мужчины в повстанческой униформе. С первыми надлежало обращаться так, как того требовала военная галантность, но любое сопротивление следовало немедленно подавлять, не исключая сравнения с землей целых владений, что должно было служить примерным наказанием. Осуществление карательных мер оставалось на усмотрение всех старших офицеров. Исключалась всякая жалость в случаях актов насилия. Только так можно было довести до ума, что на этот раз поражение должно стать окончательным.

Нет сомнений, некоторые жители Джорджии будут оказывать сопротивление такому обхождению, до конца отказываясь признавать поражение. Одни начнут притворяться, что подчиняются, и нанесут удар, когда армия пойдет дальше. Другие побегут в Мексику, поддаваясь иллюзии, что серые призраки могут мобилизоваться по ту сторону Рио-Гранде… «Много уроков еще предстоит усвоить, — думал майор Дэниел Кэролл. — Но после этого долгого взаимного истребления Северу и Югу придется научиться соблюдать один закон и разговаривать на одном языке».

— На это уйдет время, — вслух произнес он. — Понадобятся время и терпение.

Лейтенант Келлер, все еще изучавший карту, поднял голову и посмотрел на него с некоторым удивлением.

— Майор, как вы сказали?

— Не обращайте на меня внимания, — ответил Дэн Кэролл. — Я размышлял вслух.

8

В четырех милях к югу Брэд Селби проснулся, когда утром прозвучал сигнал горна. Почувствовав руку адъютанта на своем плече, он очнулся от тяжелого сна. Так сильно, как у него сегодня, голова не болела даже у самого Нерона, но прошлую ночь было приятно вспомнить, несмотря на ту цену, которую сейчас приходилось платить.

— Приказы, капитан. Мы их только что получили.

Брэд широко улыбнулся лейтенанту. Он заметил и тревожный взгляд Кэла Ламберта, и уже надетую полевую униформу. Это означало, что они, наконец, отправляются в путь и закончены все прощания. До тех пор, пока у Брода Индейцев стояли солдаты Севера, которых можно убивать, никакое развлечение для Брэда не могло сравниться с уничтожением янки.

На нем идеально сидели старые с заплатами габардиновые бриджи для верховой езды; туника, словно гибкая броня, обтягивала упругое тело; его облик был нов и значителен. Вот-вот он сможет снова дать наглому захватчику понять, что Конфедерация никогда не проиграет бой на собственной территории. Благодаря тому, что его голову заняли на время патриотические мысли, он почувствовал себя вполне бодрым: головную боль как рукой сняло.

Брэд напевал без слов, натягивая совершенно новые сапоги, взятые у полковника армии Союза, которого он сразил у Ресаки. Мелодия потихоньку обрела слова, и вскоре он уже громко пел. Это была сентиментальная баллада, ставшая одной из самых любимых на этой войне. Она вызывала в памяти сотни бивуаков, хороших товарищей, с которыми он пил у костра, давала уверенность в том, что все враги появляются для того, чтобы с ними сражаться и побеждать их:

Мы любили друг друга тогда,Больше, чем выражают слова.Я любил, как и ты, Лорена,Не сказал я, и ты не посмела.

«Лорена». От этой сентиментальной песни у его людей на глаза наворачивались слезы, пока они напевали ее бесконечные куплеты, располагаясь в зимних квартирах во время передышек между победами. Удивительно, что его жене при крещении дали то же самое имя. Он едва мог представить женщину, которая была бы столь далека от этого плода воображения, созревшего в солдатских мечтаниях… Но, как ни странно, Рине тоже нравилась эта песня.

Слова угасли на его устах, когда отворилась дверь холла. На пороге стояла Лорена в рабочей одежде. Выглядела она скромно, по-домашнему, как это бывало, когда она выходила в поле. Мужская шляпа из грубо вязаной соломы почти скрывала ее темные волосы. Похоже, она заметила его присутствие только тогда, когда подошла к шкафу с верхней одеждой, чтобы взять накидку.

— Я думала, что ты уже в пути, — сказала она, кутаясь в накидку.

— Почему ты встала в такой ранний час и оделась, словно няня-негритянка?

— Ты и раньше видел меня в этой одежде, — ответила она таким холодным тоном, будто обращалась к незнакомому человеку. Брэд от негодования стиснул зубы. Он и раньше сталкивался с подобными капризами жены, но быстро справлялся с ними.

— Ты не могла дождаться моего отъезда, а затем разыгрывать из себя работника на поле? — От недовольства он забыл, почему задержался здесь. Надеясь смягчить неприятные новости, он через силу обратился к ней ласковым голосом. — Но не это сегодня главное. После донесения, которое я только что получил из Атланты, в самом деле, было бы лучше, если бы ты облачилась в наряд белой нищенки…

— Я получила то же донесение, Брэд. Похоже, чуть раньше, чем ты.

— Как это тебе удалось?

— Посмотри в окно, если хочешь получить ответ, — ответила она. — Весь округ пришел в движение. Мы организовали полевую кухню у ворот. С самого рассвета мы кормим всех, кто идет в нашем направлении.

— Это было так уж необходимо?

Лорена пошла к двери и на ее лице снова появилось это странное отрешенное выражение. Он понял, что дело не просто в истерике из-за того, что он не пришел к ней в прошлую ночь.

— Я вряд ли могла поступить иначе, — ответила она. — Теперь мне пора вернуться туда.

Брэд преградил ей дорогу: эти неожиданные выходки доводили его до белого каления. Как это похоже на Рину — играть щедрую хозяйку в такое время. Его адъютант сообщил об огромном потоке повозок на дороге, но он его почти не слышал. Гражданским лицам свойственно заражать друг друга паникой при первом выстреле. Одни только слухи о передвижениях войск могут так напугать их, что целый год потом придется жить без урожая. Он был уверен, что большинство из этих упрямых неотесанных фермеров завтра вернутся домой после того, как он выиграет сражение у брода. Однако осторожность требовала, чтобы Рина на время покинула Селби.

— Послушай меня, пожалуйста, — сказал он строго. — Это зашло слишком далеко.

— Что? Вы еще не выступали. А дороги уже забиты. Теперь, когда рассвело, беженцев прибавится.

— Моя дорогая, выбрось из головы этот скот в обличье людей. Мы вывезем тебя отсюда, обогнав эту панически бегущую толпу. Если понадобится, я пошлю самого Кэла Ламберта сопроводить тебя.

Рина не возражала, пока он говорил все это. Она уже почти вышла, когда его голос, каким отдают команды на плацу, догнал и остановил ее:

— Подожди, Рина, это приказ!

— Отдавай свои приказы на поле боя, — ответила она. — Здесь ты попусту тратишь слова и время.

— Даю тебе пять минут, чтобы собрать вещи. После этого ты покинешь Селби.

— Как это возможно? Сейчас?

— В округ вторглись войска противника. У тебя нет иного выхода.

— Вчера ты говорил, что сотрешь противника в порошок, если он перейдет границы округа.

— Так оно и будет, моя дорогая, — терпеливо ответил он. — К сожалению, для этого потребуется время. Я не хочу, чтобы ты осталась здесь, когда главные действующие лица бегут. Квент сможет составить тебе компанию до Мейкона…

— Квент уехал в полночь, — остановила она его. — Я отказалась поехать с ним. С какой стати мне менять свое решение сегодня утром?

— Потому, что я твой муж. Потому, что я буду опасаться за твою безопасность, если ты останешься.

— Клара Гамильтон никуда не уезжает, — возразила Рина. — Мэри Бюэлл остается одна в Гринтри со своими рабами. Только представь, как все начнут сплетничать, если я сбегу.

— Кого интересует, что скажут эти старые курицы? Я не могу бросить свою жену беззащитной.

— Брэд, никто не станет упрекать тебя. Наши друзья знают, что мое место в Селби точно так же, как твое место в армии.

Оба стояли в дверях, сверля друг друга глазами. Напряжение схлестнувшихся темпераментов искрилось в тишине, словно яркие молнии. Отведя взгляд, Брэд понял, что она победила и не сдвинется с места.