Что посеешь - Сергей Тармашев

Тяжело дышащий уголовник с телом на плечах ввалился в схрон, одной рукой неуклюже удерживая автомат для стрельбы в упор. Он дернул стволом из стороны в сторону, подслеповато щурясь в полумраке, но расчёт оказался верен – никто не стал шкериться так близко от Фронтовика, ни зверьё, ни люди. Убедившись, что в схроне пусто, уголовник свалил с себя окровавленное тело и уложил его посреди наскоро утоптанного земляного пола. Склонившись над раненым, человек в наколках принялся обыскивать его карманы и вытряхивать содержимое подсумка с красным крестом на клапане. Обнаружив набор шприц-тюбиков с полупрозрачным слегка светящимся содержимым, он несколько секунд вглядывался в нанесённую на них маркировку, после чего вколол в бедро раненому два из них прямо через пропитанную кровью ткань камуфляжа. Пару минут уголовник неуклюже накладывал повязки на пулевые ранения пострадавшего, потом принялся рассовывать по карманам награбленное. Раненый сипло задышал и открыл глаза.

– Очухался, лепила? – Уголовник сноровисто запихал в свой подсумок добычу и застегнул клапан. – Малину вашу раздолбали в труху, твоих всех замочили. Там сейчас Фронтовик трётся, он Зомбаков разогнал, и мне подфартило тебя оттуда выволочь. Броню я с тебя снял и скинул там же, в ней тебя тащить я бы не вывез, да и понту от неё теперь нет, сплошное решето. Я тебе по чесноку базарю: я не лепила, в натуре, и не вмыкаю, оклемаешься ты или подохнешь. Дыр в тебе много, что смог – перевязал, медухи твоей вколол два шприца, остальное не умею.

Человек в наколках мгновение помедлил, всматриваясь в мутный взгляд собеседника и соображая, понимает ли его раненый. Потом вновь полез в свой подсумок и извлек оттуда ещё один светящийся жёлтым шприц-тюбик.

– Возьми ещё медуху, – уголовник вложил шприц-тюбик раненому в ладонь. – Бес вас, зомбаков, знает, вдруг поможет… Остальное моё! Теперь ваших ништяков ни за какое бабло не купишь, припасу для себя, не дай бог пригодится, всякое бывает! С тех пор как ты меня залатал, я оклемался и Зоны стал чувствовать. Сталкером заделался, уважуху поимел. Но приспособу твою заберу, – он кивнул на укрепленный на своём запястье осоповский УИП, – с ней выжить шансов больше. А ты и так выберешься, если на тот свет не заедешь.

Уголовник достал боевой нож, коротким движением воткнул его в землю возле раненого, положил рядом флягу с водой и поднялся, сутулясь под низким потолком схрона:

– Всё, лепила, мы в расчёте. Теперь на мне греха нет. Вход я плащ-палаткой закрою, чтобы Паутиной не затянуло. Если оклемаешься, замолви за меня словечко Тёмному Властелину, в натуре. Чтобы его нечисть меня не схавала, когда в Жёлтую ходить буду.

Покрытый наколками человек покинул схрон, набросил на вход старую дырявую плащ-палатку, наскоро придавив её камнями вместо креплений, и, низко пригибаясь, скрылся в рассветных сумерках. Едва его силуэт исчез из вида, в подёрнутых жёлтой сыпью синих кустах возникло лёгкое шевеление, и из мясистой растительности появился покрытый хитиновыми чешуйками лопоухий мутант размером с крупного кролика. Бесноватый взгляд лишённых зрачков жёлтых глаз скользнул вокруг, и мутировавшая тварь крадучись поспешила к накрытому плащ-палаткой входу. Мутант аккуратно поднырнул под брезентовый полог, проникая внутрь, и с ходу атаковал подбирающуюся к раненому бойцу ядовитую крысу. Длинный фиолетовый язык выстрелил из пасти, словно кнут, мгновенно обвиваясь вокруг крысиного горла, и жертва забилась в конвульсиях под хруст ломающейся гортани. Чешуйчатая тварь коротким прыжком приземлилась точно на содрогающуюся тушку, и усеянная острыми иглами зубов в три ряда пасть сомкнулась на горле добычи, добивая противника. Крысиная тушка замерла, и чешуйчатый мутант резким движением развернулся к незаметной в темноте погружённого во мрак схрона только что отрытой норе. Лопоухая тварь угрожающе заскрипела, сворачивая язык в готовый к выстрелу тугой жгут, и пара замерших у выхода из норы ядовитых крыс не стала испытывать судьбу. Источающие слабо уловимый терпкий запах токсина грызуны скрылись в норе, и чешуйчатый мутант поспешил за ними. Добравшись до норы, он несколько секунд работал лапками, закапывая вход, после чего вернулся к окровавленному бойцу. Тщательно обнюхав раны, хитиновая тварь выбрала наиболее опасную, и принялась неторопливо вылизывать кровоточащие края. Спустя минуту чешуйчатый мутант замер и прислушался к Всеобъемлющему Единству Бытия. Ощутив нечто важное, он издал короткий тихий скрип, посылая призывный сигнал. Ответ пришел от существа, немногим более крупного, настроенного не агрессивно, и чешуйчатый мутант, сообщив о своём местонахождении, продолжил обеззараживать рану.

– Ну? Что там? – Залегший за деревом Фикса встретил тяжёлым взглядом молодого шныря, торопливо семенящего из кустов впереди в низком приседе. – Мусора или Наёмники?

– Да хрен знает! – Шнырь упал рядом и попытался перевести дух. – Кругом заросли, не видно ни хрена! Сканер вместо базара ловит помехи, по ходу, у них скрэмблеры на рациях, весь базар зашифрован! Но молотобойцев там, в натуре, до хрена! У самой границы с Жёлтой идёт конкретное мочилово! Непонятно, кто с кем, но заряжены они неслабо! Мы попали под замес прицепом, шли тихо, век воли не видать, но напоролись на кого-то из них, там одни других обходили, в натуре! Начали шмалять нам в спину, Щербатого на глушняк срезало, ещё двоих покоцало сильно, мы включили заднюю и зашкерились в лесу! Костыль спрашивает, что делать?

– Скажи, пусть отваливает оттуда и идёт правее. – Фикса недовольно сверкнул стальными коронками. – Обходите замес без палева, нам сейчас мочилово не в масть, на серьёзную тему идём!

Шнырь торопливо закивал, подскочил и почти на четвереньках свалил обратно. Фикса зло скривился. Костыль, тупица, придурок лагерный, умудрился напороться на Наёмников. Кроме них здесь быть некому, разве что Сателлитовским, но тех бы сканер засёк. У Сателлитовских так далеко без «вертушек» зайти душка не хватит, они при первом же стрёме окучивание с воздуха заказывают, а радиосвязь с вертолётами не шифруется. Сателлитовские с Наёмниками об этом специально добазарились, чтобы избежать случайных замесов с вертолётами и теми, кого они пасут. «Вертушка» стоит нехило, но ещё больший гемор – это надыбать умелых вертолётчиков. Поэтому и Сателлит, и Наёмники берегут своих летунов. Они даже таксу назначили в пол-ляма грина – клянутся забашлять за помощь любому, кто спасет летунов, если вдруг где-то рядом «вертушка» расхреначится. Правда, только после того, как опера докажут, что это была не подстава и спасители сами её не сбили… А Костыль точно баран без мозгов! Какого хрена он попёрся так близко к замесу, видел же, что заруба впереди идёт, шмаляют так, что глухой за километр услышит! Теперь Наёмники знают, что здесь кроме них есть кто-то ещё.