Русский бунт - 2030 - Александр Абердин

Глава пятая

Розовый батальонс голубой каёмочкой

и мотострелковый полк «Титаник» вступают в бой

Майору Завьялову и его друзьям не пришлось ждать слишком долго. Уже в первые же минуты штурма четверо бойцов Гроссмейстера ворвались к нему в кабинет и притащили с собой бронежилеты, тактические шлемы и «Винторезы». Трое моментально умчались, а четвёртый соизволил подождать пару минут, когда те оденутся и повёл их в бой. Зеки, увидев, что кум зоны вместе с ещё несколькими офицерами находится на стороне каких-то повстанцев, обалдели настолько, что даже не посмели пикнуть после того, как «Титаник» был полностью захвачен и началась сортировка. То, что повстанцы при первом же намёке на опасность со стороны вертухаев, разносили их из «Винторезов» в клочья, сразу же настроило всех на серьёзный лад и потому никто не ставил пальцы веером. Вдруг и по отношению к крутым будут приниматься точно такие же меры? В таких случаях лучше всего стоять в тени и не отсвечивать.

Зеки без особого недовольства выслушали приказ кума построиться во дворе и даже поблагодарили майора Завьялова за то, что тот навёл на «Титаник» повстанцев. Только после того, как посреди лагеря началось построение, во время которого вертухаев, а также захваченных в плен гаишников и чиновников поставили под высоченной бетонной стеной и свалили им под ноги трупы убитых, Максим встретился со своим крестником и тот, удивлённо хлопая глазами, спросил:

— Николай Иванович, это правда вы? Но вас же совсем не узнать. Как вы сумели так быстро помолодеть?

И это при том, что Максим специально не стал слишком уж молодиться и делать кожу на лице подобной попке младенца, в общем старался выглядеть лет на сорок, что очень нравилось всем четырём девушкам. С улыбкой кивнув, он ответил:

— Игорь, вношу ясность. В «Титанике» я мотал срок под чужим именем. На самом деле, я подполковник Максим Первенцев, командир особой группы спецназа внешней разведки, оперативный позывной Гроссмейстер. Все остальные подробности ты узнаешь немного позднее, после того, как я выступлю перед своими бывшими товарищами по несчастью.

Майор Завьялов оказался терпеливым человеком и не стал требовать большего. Между тем на лагерном дворе стала складываться комическая ситуация. Как только зеки построились, то самые ушлые из них принялись прятаться за спины товарищей и тут из автобусов с затенёнными стёклами стали выходить девушки, одетые так, как это и полагается ночным бабочкам, и выстраиваться напротив. Умники, предпочитавшие держаться в тени, попытались было пробиться вперёд, но кто же их теперь пропустит? Тогда они стали подпрыгивать и забираться на плечи друг к другу. Преодолеть те три десятка метров, которые отделяли их от девушек, они побоялись. Очень уж строгие лица были у загорелых дочерна молодых, плечистых парней, да, и кулаки у них были такие, что под них лучше не попадать. В общем когда Максим вышел вперёд, то ему пришлось невольно задуматься над тем, как привлечь к себе внимание толпы. Сдвинув на лоб тёмно-синий берет, он почесал затылок, вздохнул и отрывисто рявкнул:

— Всем подобрать слюни и слушать меня внимательно. Мы бойцы повстанческой армии России, которая через двое суток, в следующий понедельник, поднимет восстание сразу в нескольких регионах страны, чтобы освободить её из-под власти нынешнего бюрократического режима. Для этого уже сегодня мы захватили под сотню лагерей вроде «Титаника» и доставили в них оружие и амуницию. Не вам мне объяснять, до чего дошло дело в стране и конец этому можно положить только силой. У вас эти мерзавцы отобрали всё и потому вам самим придётся восстанавливать справедливость, а это означает следующее, вы либо записываетесь в повстанческую армию, либо остаётесь в «Титанике» мотать свой срок дальше. Последнее касается по большей части крутых. Третий вариант самый суровый, — присоединиться к вертухаям, стоящим возле стены. К стенке мы поставим всех тех шакалов, которые ходили в шестёрках у этих отмороженных садистов и прессовали вас со страшной силой всякий раз, когда кума и ещё нескольких офицеров, не было в зоне. Исключение будет сделано только для голубых. Они мне и даром не нужны как в качестве солдат, так и в качестве охранников в лагерях и тюрьмах.

Едва только Максим умолк, как кто-то громко крикнул:

— Эй, командир, а ты кто такой и почему командуешь тут? Или что, раз шпалер есть, так ты уже герой?

Майор Завьялов, стоявший рядом с подполковником Первенцевым, хотел было шагнуть вперёд и объяснить зекам что и как, но Максим попридержал его и ответил сам:

— Я для вас личность достаточно хорошо известная и вы должны были запомнить меня под погоняловом Чкалов, который один на льдине. Присмотритесь внимательнее, узнаете.

— Иди ты! — Раздался громкий возглас и всё тот же голос воскликнул ещё громче — Братва, а ведь это и правда, Чкалов! Дед, это что же ты над собой такое сотворил за эти дни, что так помолодел? Поделись секретом, мне тоже хочется помолодеть, чтобы девчонкам понравиться.

Те обитатели «Титаника», над которыми не висел Дамоклов меч, громко заржали, но стоило только Максиму нахмуриться, тотчас умолкли. Усмехнувшись, он принялся объяснять:

— Наша повстанческая армия не слишком-то большая, но и не маленькая. У нас под рукой имеется без малого двадцать тысяч прекрасно подготовленных спецназовцев, ну, а мы, те люди, которые взяли на себя ответственность подготовить и возглавить грядущее восстание, называем себя «Комитет триста сорок». Когда-то, в середине семидесятых, нас, сирот в возрасте от года до трёх, собрали в подмосковном интернате «Радуга» и стали воспитывать и обучать по специальной программе, нацеленной на расширение сознания. Она дала кое-какие положительные результаты, но когда в стране началась перестройка, мы так ничем и не смогли ей противостоять. В то время мы были ещё слишком молоды и неопытны, да, и ответственных должностей мы в то время не занимали. Вместе с несколькими десятками своих друзей, я избрал для себя карьеру военного и стал спецназовцем, боролся с врагами России в составе спецназа внешней разведки. Другие мои друзья пошли по гражданской линии и стали по большей части учёными. Моё настоящее имя Максим Викторович Первенцев и я подполковник ФСБ, но не нынешнего, а прежнего и пятнадцать лет назад сел для того, чтобы прикрыть одну очень важную операцию, которую мы провели. Как раз с того самого момента мы занялись подготовкой к проведению операции «Феникс». Думаю, что никто из вас не сомневается в том, что нынешний режим нужно уничтожить, покарав отъявленных негодяев, и тогда Россия возродится, словно птица Феникс из пепла. Ну, а теперь давайте, высказывайтесь, кто за, а кто против. За это означает ты наш друг, а если против, то враг.

— Ну, ты даёшь, Чкалов! А если я и не за, и не против, а просто хочу идти своей собственной дорогой? Раз так, то значит меня можно взять и поставить за это к стенке?

Недовольного поддержал одобрительный гул голосов, который, однако, разорвал звонкий женский крик:

— Максим Викторович, а про нас вы что, забыли? Зачем тогда привезли сюда? Оставили бы в лесу и дело с концом. Если всё хорошенько взвесить, то нам теперь самое лучшее, записаться в вашу повстанческую армию, а не то нам точно всем хана будет, причём уже в самое ближайшее время.

Неизвестно, что имела ввиду высокая, спортивного телосложения девушка лет тридцати пяти, когда говорила, что им скоро будет хана, но её дружно подержали все остальные ментовские рабыни и они даже сделали несколько шагов по направлению к Максиму и его бойцам, стоявшим между ними и зеками по левую руку. Голубая публика стояла немого особняком и помалкивала, но после того, как в повстанческую амию решили записаться пусть и невольные, о всё же проститутки, они тоже истошно завопили:

— Командир, это чо за базар такой? Записывай и нас в свою бригаду. Уж если шмары не хотят по домам расходится, там им кто угодно предъяву сделает, то и нам лучше воевать всей кодлой, чем пытаться выжить в одиночку в такие времена.

— Нет, вы посмотрите! — С громким смехом закричал кто-то из зеков — Шлюхи и пидоры воевать намылились, а мы тут яйца мнём. Братва, Чкалов со своими пацанами может быть и не станут нас расстреливать, зато эти черти мигом порвут в клочья.

Максим громко расхохотался, его развеселила перспектива воевать с ментами и прочей сволочью вместе с голубыми, и, взяв в руки мегафон, крикнул:

— Стоп-стоп! Извините, господа голубые, но у нас нет для вас штанов с ширинками на заднице, поэтому определяйтесь в жизни как-нибудь по-другому. В общем воюйте без нас, а ещё лучше отправляйтесь по домам.

Тем самым он только подлил масла в огонь. Голубые взревели, словно стая белых медведей при виде песков Сахары:

— Максим Викторович! Товарищ полковник! Чкалов! Побойся бога! Мы же к тебе не в любовники записываемся, а в армию, чтобы с козлами воевать. Пойми сам, если ты собираешься начать в стране большое восстание, то тебе каждый боец должен быть дорог. Тем более проверенный. Мы может быть и голубые, зато не ссучились, подобно некоторым мразям, да, и с дисциплиной у нас полный порядок, не то что у крутых. А ещё нас можно смело соединять с бабским батальоном и тогда он у тебя будет розовым с голубой каёмочкой.