Саня или двойная свадьба - Марина Львова

Ругая на чем свет стоит разных женатых и неженатых проходимцев, я тем временем обошла несколько продуктовых магазинов и набила сумку продуктами. Хотелось бы мне видеть его физиономию, когда, вернувшись домой из командировки, он открыл свой холодильник в поисках чего-нибудь съедобного и обнаружил там маленькую баночку красной икры, какой-нибудь заморский фрукт со сложным названием и крошечный импортный тортик, цена которого превышает нашу с Милой зарплату, а рядом я бы оставила огромную записку, из которой мой любимый начальник узнал, что я потратила все его деньги до последнего рубля, и до зарплаты у нашего бухгалтера ничего не получит. Вот это была бы месть! Мечты, мечты! Но даже при моем вредном характере, конечно же, такого я никогда не сотворю. Так: сосиски, хлеб, сыр, кефир, макароны (кто знает, есть ли у него какая-нибудь крупа дома на гарнир), на первое время хватит. По крайней мере, до утра доживет. Теперь можно отправляться на квартиру шефа. Даже интересно, как он живет.

Жил он в обычном кирпичном доме в одном тихом московском дворике. У подъезда на лавочке сидели старушки, провожающие внимательными взглядами всех входящих и выходящих. С независимым видом я прошла в подъезд, неся в руках тяжелую сумку. Теперь у бабулек будет повод пообсуждать меня: куда прошла, к кому и с чем. Целый вечер это обсуждать можно. Хотя, я не совсем права, теперь бабушки больше обсуждают героев телесериалов. Перед дворовой скамеечной критикой они совершенно беззащитны. Наши боевые старушки дружно набрасываются на заморских героев и критикуют их вдоль и поперек. Молодым теперь полегче стало: теперь и длину юбок, и покрой брюк, и прически уже не так сурово обсуждают. Чего возмущаться, когда в "Санта-Барбаре" и не такое увидишь?

Ключ от квартиры мне показался на удивление тонким, но замок был большой. Я прошла в квартиру и осторожно прислушалась. В последний момент мне померещилось, что мой начальник здесь, в своей квартире, но мне это только показалось, когда я вторглась на площадь моего мучителя.

Пол был довольно чистый, поэтому я скинула свою обувь и прошла на кухню. Как и предполагала Мила, в холодильнике было пусто, кроме банки горчицы и нескольких штук яиц на стенке холодильника, внутри не было ничего.

Я аккуратно разложила продукты на полочках, захлопнула дверцу холодильника и вернулась в коридор. Немного помедлив, я все-таки заглянула в комнату. Комната была просторной и на первый взгляд почти пустой. Кроме большого шкафа с книгами, дивана и телевизора в углу там ничего не было. Я уже направилась к выходу из комнаты, когда заметила у противоположной от входа стены странный стеллаж. Он занимал всю стену от пола до потолка, был сделан из дерева и был не очень глубоким. Я подошла ближе, на деревянных полочках лежали камни, но не те, которые можно встретить на улице, а яркие, необычайно красивые куски и обломки. Одни камни были прозрачные, другие с прожилками самых невероятных цветов. Такого разнообразия оттенков мне никогда не довелось видеть. Камни были холодными наощупь, но быстро согревались в руке, некоторые из них переливались, казалось, что они меняют свой цвет. В самом центре одной из полок я увидела каменную картину. В рамке, укрепленной на подставке, между двух прозрачных стекол был насыпан разноцветный песок и налита какая-то жидкость. Вверху под самым краем рамки скопились маленькие пузырьки воздуха. Желтовато-красный песок с зелеными вкраплениями образовывал причудливый пейзаж. Я увидела горы, поросшие лесом, и ущелье, по которому тек бурный пенящийся поток. Я погладила рамку картины рукой и увидела, как пейзаж начал меняться: стали осыпаться горы. Теперь стало понятно, почему картина была укреплена на вращающейся подставке. Я перевернула рамку и стала наблюдать, как осыпающийся песок начал образовывать новую долину, и горы, и облака. Пузырьки воздуха, стремящиеся подняться наверх, удерживали некоторое количество песка, который тоненькими струйками просачивался между пузырьками воздуха и стекал вниз, рисуя новый причудливый пейзаж.

Интересные игрушки для взрослых, оказывается, можно обнаружить в квартире моего начальника. Я более внимательно стала рассматривать каменные сокровища. Не могу сказать, почему я обратила внимание на самую верхнюю полку, но мне очень захотелось потрогать большой серый камень неправильной формы, лежащий в углу. Оглядевшись по сторонам, я обнаружила за дверью кресло и подтащила его поближе к стене. Забравшись на него, я попыталась достать заинтересовавший меня камень. Моего роста явно не хватало. Тогда я встала ногами на поручни кресла и с трудом дотянулась до интересующей меня полки. Но мои усилия оказались не напрасны. В моих руках был большой полый камень, напоминающий огромное яйцо неправильной формы. Камень был распилен на две части, и я держала в руках только его половину. Вся его внутренняя поверхность была усеяна крупными кристаллами голубовато-фиолетового цвета. Они переливались в лучах заходящего солнца, освещавшего комнату. Игра бликов настолько заворожила меня, что, залюбовавшись на сверкающую красоту, которую я держала в своих руках, я совершенно не замечала, что происходит вокруг меня, забыв, что у меня под ногами скользкая ненадежная поверхность подлокотников кресла.

Солнечный диск опустился еще ниже и почти скрылся за соседним домом, я повернула камень, чтобы в последний раз насладиться блеском камней. Как жалко, что хорошее кончается так быстро. Вздохнув, я вытянула руки и попыталась дотянуться до верхней полки, чтобы вернуть камень на его место. Странно, но водрузить камень обратно оказалось гораздо труднее, чем достать его. Что же делать? Я попыталась еще раз, и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Я была не одна в комнате. Мне показалось, что в коридоре кто-то стоит. В испуге я повернулась, потеряла равновесие и, неловко взмахнув руками, стала падать спиной на пол. Чья-то черная тень метнулась ко мне и сильные руки подхватили меня у самого пола. Я ожидала удара, уже зажмурилась и сжалась, чтобы перетерпеть боль от падения. Так бывает, когда идешь по скользкому тротуару зимой, поскальзываешься и падаешь. Все у тебя внутри обрывается, но в самый последний момент удается удержать равновесие и не упасть, но страх так велик, что долго не можешь прийти в себя. Так случилось и со мной.

Когда мне удалось перевести дыхание, глубоко вздохнуть и открыть глаза, я увидела, что лежу на руках у моего шефа. А его глаза с густыми темными ресницами близко-близко от моего лица.

-- Но я же слышала удар.

-- Угу.

-- Что же упало?

Крепкие сильные руки обнимали меня, моя щека прижималась к воротнику мягкой куртки, пахнущей кожей и одеколоном. Почему я раньше никогда не замечала, что у Максима глаза с маленькими золотыми искорками у самого зрачка? Удивительные теплые глаза, в которых можно утонуть. Я резко встряхнула головой и попыталась встать на ноги. Мой шеф поставил меня на пол, но продолжал мягко держать за талию, словно сомневаясь в моей способности стоять на ногах самостоятельно без его поддержки.

-- Откуда вы взялись? Мы ждали вас только завтра.

-- Закончил дела немного раньше и поменял билет на более ранний поезд.

-- А что упало? Мне показалось, что я слышала грохот.

-- Аметистовая друза.

-- Что?

-- Камень.

-- Нет!!!

Я вырвалась из крепко обнимавших меня рук и опустилась на пол. По всей комнате были разбросаны крупные и мелкие фиолетовые брызги. Чудо, которое несколько мгновений назад я держала в своих руках, было уничтожено. Кристаллы рассыпались по полу и уже никогда больше они не будут соединены вместе, образуя причудливую корону. Что же я наделала?!

Слезы хлынули у меня из глаз, я смахивала их рукой, они мешали мне собирать с пола сверкающие камешки. Где-то в глубине души у меня еще теплилась сумасшедшая надежда, что вдруг удастся собрать, соединить камни воедино, чтобы вновь засияло, засверкало каменное великолепие, созданное природой.

-- Саня, перестань, не надо. Что ты плачешь? Тебе больно?

-- Я же не смогу ее собрать, она разбилась.

-- Перестань, это же просто камни, они не стоят слез. Ты же никогда не плачешь. Вспомни, ты не плакала даже после смерти отца, а тут... из-за какой-то ерунды.

-- Как ты не понимаешь, это было так красиво, а я разрушила своими руками.

-- Ты впервые назвала меня на ты.

-- Простите.

-- За что?

-- Я приношу людям один вред, но я не хотела, честное слово, не хотела...

-- Дуреха, ты до сих пор не подумала о том, что могла свернуть себе шею, падая с кресла?

Мой начальник смотрел на меня с добротой и участием, а к этому я совершенно не привыкла. Уж лучше бы он меня отругал, было бы привычнее. Я взглянула ему в глаза и почувствовала, как меня обдало жаркой волной. Почему у мужчин так темнеют глаза, когда они смотрят на женщин? Хотя, как я могу говорить о всех мужчинах и женщинах? Откуда я могу знать? Я сужу по моему начальнику, именно в его присутствии мне всегда становится жарко и душно. Правда, когда он ворчит на меня, то становится немного легче. Видимо, все излишки энергии моего шефа уходят на мое воспитание. Может он опять поворчит, ну, хоть немного? Я с надеждой на него посмотрела, может повоспитывает меня? Но вместо этого он взял из моих рук горсть сиреневых камней, высыпал ее на ближайшую полку, выбрал самый крупный кристалл и засунул мне в карман джинсов. "Это тебе, чтобы ты больше не плакала", -- проговорил он шутливо. Я засунула руку в карман и вытащила камень. Он сверкнул у меня на ладони фиолетовым огнем. Я подняла голову и посмотрела в лицо Максима, но даже не успела взглянуть ему в глаза. Он резко повернулся и вышел в коридор, взяв мою куртку, помог мне одеться и сказал, что проводит меня до остановки.