Сказки востока, или Курорт разбитых сердец - Юлия Шилова

– Насчёт того, что сейчас любит, сомневаюсь, а что любил, было дело.

Я закрыла глаза и предалась воспоминаниям о моём бывшем возлюбленном. Виктор внёс в мою жизнь новые краски. Он показал, как можно любить и прощать. Господи, сколько же крови я ему попила. А он всё терпел, сносил все мои выходки и ничего не требовал взамен. А однажды я поняла, что он слишком хорош для меня… Точнее, мне стало с ним скучно. Я всегда относилась к нему как к покорённой вершине, а мне так хотелось всё новых побед и высот. Я очень хорошо помню тот момент, когда сказала ему, что между нами всё кончено. Мне было тяжело говорить ему об этом, и мой голос предательски дрожал. Я чувствовала себя очень сильно перед ним виноватой. Но, к счастью, Виктор поступил по-мужски. Он не устраивал ужасных сцен и скандалов, а просто пристально посмотрел мне в глаза и спросил:

– Вероника, ты уверена?

– В чём? – не сразу поняла я его вопрос.

– В том, что ты хочешь расстаться?

– Ну, если говорю, значит уверена.

– Раз так, мне остаётся только тебя отпустить. Если ты нашла другого, то я очень хочу, чтобы ты была с ним счастлива. Если нет, то я желаю тебе найти того, кому бы ты никогда не произнесла подобных слов. Я всегда знал, что ты меня не любишь, но я искренне надеялся, что вызову в тебе это чувство. Извини, не получилось.

Вот так, собственно, мы и расстались. Сначала я испытала значительное облегчение от того, что всё прошло так гладко, но потом мне показалось, что я потеряла что-то очень важное, и это важное я не оценила…

Когда вернулся турок, мы попросили не закрывать подвальную дверь, чтобы хоть немного поступал свежий воздух, ссылаясь на сердце. Но он проигнорировал нашу просьбу, вновь назвав нас Наташами и русскими проститутками.

Этой ночью Ленка так сильно стонала и просила сердечных капель, что я испугалась за её состояние и стала громко кричать и звать на помощь:

– Эй, кто там наверху?! У вас есть совесть или нет?! Тут девушка умирает! У неё сердечный приступ!!! Гады, изверги, сволочи!!!

Но на мои крики никто не реагировал… В надежде быть услышанной, я не прекращала орать и стучать по бетонному полу.

– Лен, ты как?

– Плохо, – стонала она, вселяя в меня ещё больший страх.

– Скорее всего, наверху не слышат. Вот если бы можно было добраться до двери и начать стучать по ней… Но цепь короткая.

Я ползла, пока цепь с болью не стянула шею, вытянула руку, но это не принесло ощутимого результата. До двери оставалось метра два, не меньше.

– Эх, если бы можно было перерезать цепь… Если бы у нас была какая-нибудь пилка для металла. Ленка, ты только не молчи. Ты со мной разговаривай. Я должна знать, что ты у меня живая.

– Вероника, мне кажется, что это всё, – совсем тихо произнесла Ленка, повергнув меня в шок.

– Что значит всё? Ну, мать, ты даёшь. Тут просто очень душно. Скорее всего, у тебя кратковременный приступ. Сейчас всё пройдёт. Попей побольше воды или вылей её себе на голову, чтобы хоть немного освежиться и стало легче дышать.

– Вероника, какой смысл, вода же тёплая.

– Действительно, Лена, и почему эта скотина не может принести нам холодной воды? Неужели тяжело поставить бутылку в холодильник? Хотя, если так разобраться, зачем ему это нужно? Нас здесь с тобой держат столько времени, а он нам, кроме хлеба, ничего не приносил. Неужели он не понимает, что мы так загнёмся?

– Мне кажется, он только этого и ждёт, – прошептала подруга. – Думает, уж пусть лучше своей смертью умрут, чем грех на душу брать.

– А вот мне кажется, что живые мы ему нужны намного больше, чем мёртвые. Леночка, я только тебя прошу, не падай духом. Скажи, где сейчас у тебя болит?

– Сердце.

– Тебе тяжело дышать?

– Мне кажется, будто кто-то всадил в него кинжал. Такая острая, раздирающая боль, словно сердце рубят на множество мелких кусочков. Ты же знаешь, как болят зубы.

– Конечно, знаю.

– Так вот, это то же самое. Сильная зубная боль, только она в сердце.

– Ой, да ты открыла новое выражение «зубная боль в сердце».

Старясь хоть немного отвлечь Ленку от тяжких мыслей, я принялась разговаривать с ней на отвлечённые темы.

– Лена, а помнишь, как мы ещё до моего замужества справляли вместе Новый год? Мы тогда разругались со всеми своими мужиками и решили встретить его вдвоём. Наготовили разных салатиков, запекли гуся, а где-то в одиннадцать часов ночи нам захотелось настоящего праздника, а не домашних посиделок пенсионеров. И тогда ты предложила взять пару бутылок шампанского и рвануть на Красную площадь для того, чтобы встретить Новый год среди множества незнакомых людей. И ведь мы рванули. И ни минуты не пожалели об этом. Как же тогда было здорово! У кремлёвской ёлки гуляло полно народа, и мы уже через полчаса завязали кучу знакомств и от души веселились. Пили шампанское из горлышка, водили хороводы и чувствовали себя абсолютно счастливыми. Бывает же такое в жизни, что люди, на которых рассчитываешь, делаются чужими, а те, которых практически не знаешь, становятся близкими и надёжными, ведь у нас после того Нового года появилось столько хороших друзей… А под утро мы вернулись домой голодные и безумно довольные. Какими же вкусными нам показались гусь с яблоками и оливье. Лен, ну ты это помнишь? – взволнованно спросила я.

– Ну, конечно, помню, – прохрипела подруга.

– А почему ты тогда молчишь?

– Потому что я умираю…

От последних Лениных слов я впала в панику.

– Лена, с чего ты взяла, что должна умереть? Это просто приступ. От духоты. Ты попробуй размяться. Вот видишь, я даже пытаюсь делать зарядку. – Я принялась размахивать руками в надежде хоть немного Ленку развеселить и отвлечь от дурных мыслей.

– А ещё знаешь, я вспомнила, как мы с тобой на рыбалку ходили. Здорово было. Ты тогда такую огромную рыбину вытащила. Самые бывалые рыбаки от зависти чуть не лопнули. Они даже и не думали, что в здешних краях такое водится. А знаешь, ведь это значит, что ты счастливая. Очень счастливая. Всё обойдётся и забудется, как страшный сон. Всё будет хорошо, я тебя уверяю.

Я говорила, говорила, а Ленка по-прежнему не издавала ни звука.

– Ленка, а давай придумаем, что мы сделаем после того, как нас освободят. Предлагаю закатить сумасшедший праздник. Ты как? – Ленка не ответила, да я и не ожидала. – Организуем грандиозную вечеринку с салютами. Давай стриптизёров закажем, и не одного, а нескольких.

– Ты недалеко ушла от своего мужа, – прохрипела Ленка, чем моментально подняла мне настроение.

Если она ещё реагирует на мою болтовню, значит, не всё так плохо, как кажется на первый взгляд.

– Может, вместо стриптизёров свингеров пригласим? – заставила меня рассмеяться подруга.

– А почему бы и нет! На такое торжество будет открыта дверь для всех: и для стриптизёров, и для свингеров. Эх, гулять так гулять!!!

– Со стриптизёрами-то всё понятно, но что мы будем со свингерами делать?

То, что Ленка стала поддерживать разговор, вселяло надежду, что приступ проходит и ей становится легче. Я была готова говорить на любые, даже самые бредовые темы, лишь бы вызвать у неё интерес и заставить хоть ненадолго забыть о том состоянии, в котором она находится.

– Что мы будем делать со свингерами? – повторила я Ленкин вопрос и задумалась, подыскивая нужный ответ. – Ну что с ними делают? Трахаются. Занимаются групповым сексом! – выдала я на-гора в надежде, что это хоть как-то встряхнёт подругу. – Испробуем теорию моего супруга о том, что жизнь не так длинна, чтобы тратить её на какие-то условности.

Закончив фразу, я стала ждать Ленкиной реакции, но она вновь застонала и заговорила про смерть.

– Леночка, ну что, тебе опять плохо?

– Плохо. Вероника, у меня ещё никогда в жизни так не болело сердце. Пожалуйста, сделай что-нибудь. Если мне сейчас не дадут сердечных капель или таблетки валидола, то я просто умру.

Почувствовав, что всё действительно закончится плачевно, я вновь закричала:

– Эй, вы, изверги, тут девушка умирает!!! Срочно откройте дверь! Умоляю, прошу, помогите!!! Люди вы или нелюди!!! Да что ж это такое творится, у меня подруга умирает и никому нет никакого дела! Сволочи, у вас что-нибудь человеческое осталось?!

Я орала так, что сорвала голос и стала кашлять.

– Ленка, орать бесполезно. Нас никто не услышит. Ты как?

– Плохо, – прохрипела Ленка и умоляюще произнесла: – Вероника, сделай же что-нибудь. Я ухожу…

– Куда?

Больше Ленка не произнесла ни единого слова и уже не отвечала на мои вопросы. Я попыталась подползти к ней поближе, чтобы посмотреть, как она себя чувствует, но ошейник с тугой собачьей цепью не позволил мне этого сделать. Поняв, что моя подруга лежит на холодном полу без движения, я не придумала ничего лучше, как взять стоящее неподалёку ведро и начать что было силы стучать им по бетонному полу.

– Эй, вы, изверги, где вы там?! Сволочи, гады, чтоб вы все там, наверху, околели!!! Немедленно откройте дверь! Будьте вы прокляты.