Конкурс неприятностей - Илона Волынская

– Лошадей не трогайте, пожалуйста! – голос у Светланы Викторовны стал как… свист хлыста, аж страшно. – У нас отличные конкурные лошади, призеры, бесценный генофонд…

– С лошадками вашими… бесценными что-то странное, – подхватил тему Администратор. – Сперва история с этим… – слышно было, как он шуршит бумагами, – …клеппером Ганнибалом, которого зачем-то продали на бойню. А денежки непонятно где, по документам не проходят! – злорадно пропел он.

– Мы оба прекрасно знаем, кто продал Банни на бойню, – устало сказала Светлана Викторовна.

– Наверное, тот, кто подписал документы на продажу? – невинно протянул Администратор.

За дверью повисло долгое, тяжелое такое, как подвешенный над головой кирпич, молчание.

– Я даже не знаю – удивляться вашей наглости или как? – наконец вздохнула завуч.

– Давайте держаться в рамочках, уважаемая Светлана Викторовна! – важно объявил Администратор. – Вместо одной пропавшей лошади вы вдруг привозите трех… а по сметам они у нас не проходят, то есть корма незаконно жрут… и бойня претензии предъявляет, говорят, вы лошадей у них украли! С техникой безопасности тоже не очень: мальчик вон в больнице лежит. А в крови у него, между прочим, обнаружен наркотик! Допинг принимают ваши спортсмены, а вы говорите – дети!

– Какой допинг? Зачем бы Костику допинг на тренировке? – изумленно переспросила Светлана Викторовна. – То есть он вообще не принимает ничего такого!

Сашка по другую сторону двери прерывисто вздохнула. У нее что-то было с этим Костиком? Нет, вот зачем я его вытаскивал?! Топить таких Костиков, как по деревням лишних котиков!

– Уж не знаю зачем, – уклончиво ответил мужик. – Но информация о пристрастиях ваших так называемых спортсменов уже в Спорткомитете – будут разбираться, какой он кмс и как свои звания добыл!

– Кто ж ее так шустро передал, эту информацию? – в голосе завуча проскользнуло шипение разъяренной кошки.

– Активисты. Неравнодушные люди, настоящие борцы с коррупцией, – гордо объявил Администратор.

– Семнадцатилетний коррупционер Костик, – саркастично бросила Светлана Викторовна.

– С коррупцией надо бороться с самого раннего возраста! Надо еще выяснить, какую роль ваш Костик сыграл в исчезновении девочки… как ее… Юли!

– Ольги, – поправила Светлана Викторовна.

– Милиции уже тоже все известно: наркоман в коллективе – это, знаете ли, для них зацепочка. Вас, Светлана Викторовна, я, конечно, понимаю – неохота на старости лет за кражу лошадей сесть… или за организацию наркоманского притона.

Атмосфера по ту сторону фанерной двери стала настолько зловещей, что у меня аж ухо закололо.

– Ни денег, ни репутации! – вещал мужик. – Но все можно обсудить, договориться… Есть деловые люди, при деньгах…

– Вы имеете в виду спонсоров? – настороженно спросила Светлана Викторовна.

– Это при прежней, коррумпированной власти спонсировали всякую… мутотень, а сейчас все по европейским стандартам – бизнес и еще раз бизнес!

– По европейским стандартам, конный спорт очень популярен. Спорт королев, – все еще сопротивлялась Светлана Викторовна.

– У нас как у независимой европейской страны – свои независимые европейские стандарты, – отрезал Администратор.

– Так при чем тогда ваши деловые люди, если они не собираются нас спонсировать?

– Ну, Светлана Викторовна, голубушка… – явно подражая кому-то, затянул мужик. – Я думал, у нас наметилось… взаимопонимание. – В очередной раз воцарилось многозначительное молчание, только тихо шелестели бумаги. Полинка, как брошенный щенок, заметалась у закрытой двери, отыскивая щелочку, достаточно большую, чтобы приникнуть к ней глазом… и с тихим хрустом впечаталась лобешником в старую фанеру.

– Что там шуршит? – неожиданно громко спросил мужик.

– Может, ребята лошадей привели, – раздался стук отодвигаемого стула и звучные шаги – каблуками ботинок по бетону.

Стремительный вихрь движения охватил коридор – аж солома взметнулась. Светлана Викторовна распахнула дверь… Посмотрела направо – пустой коридор, налево – пустой коридор. Сквозь верхнюю решетчатую часть ближайшего денника ей приветливо фыркнул гнедой двухлетка.

– Никого здесь нет, – бросила она через плечо.

– Как же никого – а мы? Самые главные люди! – типа, пошутил Администратор. – Если уж мы не договоримся…

– Я подумаю над вашими словами, – процедила завуч. – А сейчас мне, извините, надо работать.

– Работа – это важно. Пока она есть, – насмешливо одобрил мужик. – Так что подумайте, Светлана Викторовна, главное, чтоб до чего разумного додумались. А я пока поеду, засиделся тут у вас. Увидимся… – Мужик неопределенно помахал Светлане Викторовне и, подобрав портфель под мышку, деловито почесал на выход.

Светлана Викторовна глядела ему вслед, пока он не скрылся в залитых солнцем дверях конюшни.

– Тренеров, конюха и наездников сюда. Всех, даже новичков, – негромко бросила она, повернулась на каблуках и с треском захлопнула за собой хлипкую фанерную дверь.

Пару мгновений в конюшне царила настороженная тишина. Потом дверца денника качнулась, из-за нижней цельнометаллической части поднялись головы – моя, Сашина… от Полинки один только высокий хвост торчал: ну, мелкая – она и есть мелкая.

– Она знает, что мы здесь? – с почти суеверным страхом глядя в сторону кабинета, прошептала Полинка.

– Надеюсь, она не знает, что это именно мы, – Саша обняла гнедого за голову, погладила по носу. – Спасибо, Димка, умный мальчик, тихонько стоял, не шалил, маленький, я тебе завтра яблочко принесу.

Ага, я тоже благодарен этому «маленькому», что он бухнул свое копыто не прямо мне на руку, а в целых двух миллиметрах от нее! Стараясь не стукнуть металлической дверью, мы выскользнули из конюшен и зашагали к конкурному полю.

– Что он такое нес? – Саша возмущенно размахивала руками. – Костик – наркоман, он что-то сделал с Ольгой? Люди какие-то деловые… Чего ему вообще надо?

– Им всем всегда одного надо – бабла! – влезла Полинка. – А вот на чем конкретно он собирается его получить… – она пожала плечами.

Я свернул к то ли задирающимся, то ли клеющим Лидку парням. Своего обожаемого Петровича пусть Саша берет на себя.

И без того крохотный, кабинет сейчас казался спичечным коробком, набитым жуками. Мы с парнями жались к стенке – на лампе под потолком было бы удобнее, но она меня не выдержит. Противоположную стенку подпирали Петрович с дядей Гришей, в единственном облезлом кресле шло тихое агрессивное шуршание – там каким-то чудом умостились Лида, Полинка и Настя. Саша устроилась прямо на полу, обняв колени. Не надо было мне лезть в кабинет первым, смог бы сманеврировать так, чтобы она опиралась на мои ноги.

Светлана Викторовна перебирала бумаги на столе – складывала их в аккуратную кучку, подравнивала края… и тут же начинала по одному листику перекладывать на другую сторону стола.

– У меня сложилось неприятное впечатление… что нашу школу хотят закрыть, – наконец отрываясь от бумаг, делано-равнодушным тоном обронила она.

Ого, а она не тянет… коня за гриву! Лидка резко вскинула голову, дядя Гриша неловко переступил с ноги на ногу, Петрович мрачно скрестил руки на груди.

– Это еще не точно! И мы поборемся, – взмахивая рукой, точно держала в ней хлыст, отрубила завуч. – Конечно, лучше нам найти спонсоров… – Она снова увлеклась бумагами, старательно не глядя на Полинку.

Девчонка печально вздохнула:

– Я попробую, но… – она с сомнением покачала головой. – Не знаю…

Светлана Викторовна молча кивнула, давая понять, что приняла и ее обещание, и ее сомнения:

– Но рассчитывать на это мы не можем. Нам нужно доказать администрации, что мы полезны, а для этого единственный путь – соревнования.

– Захотят – закроют. Начальство – оно что угодно может, – пробурчал дядя Гриша.

– Победителей закрыть сложнее, чем проигравших: мы сможем обратиться в Спорткомитет, на телевидение, мало ли куда еще… Но для этого надо как минимум быть победителями, – она впервые подняла голову и уперлась в нас взглядом таким жестким, словно наждаком по физиономии провела. – Все помнят, что через две недели мы принимаем открытый региональный чемпионат? Победители войдут в сборную области и поедут на чемпионат страны. Учитывая, что мы школа Олимпийского резерва, а все остальные – частные конюшни, еще неделю назад у нас были самые высокие шансы. Но сейчас самые лучшие… – она покосилась на Лидку и исправилась, – двое лучших наших спортсменов… выбыли.

– Костик очнулся? – мрачно спросила Лида. Что об Ольге никаких вестей мы все и без того знали.

– Его держат без сознания. Что-то там с внутричерепным давлением, – махнула рукой завуч. – Похоже, Арсенал все же успел ударить его.