Правила чужой игры - Алексей Фомичев

Бинт в киоске был, я взял рулон и поспешил обратно, на ходу снимая обертку. И заодно решая, что делать дальше.

Девчонка несколько настороженно следила за тем, как я присел у скамейки и вновь положил ее ногу на свое колено. Нажал на стопу, максимально оттягивая назад.

– Больно.

– Потерпи, надо зафиксировать стопу в таком положении. Как тебя зовут, госпожа полицейский?

– Дарья.

– Красивое имя. Подходит к твоему характеру[5].

Она недоверчиво глянула на меня, смутилась.

– А тебя как?

– А что, имя маньяка неизвестно?

– Нет.

– Хм… Артур.

Бинт летал вокруг ступни, затягивая в надежный кокон травмированную конечность. Я едва касался ее ноги, но каждое прикосновение вызывало легкую дрожь. Слишком она была близко. Я на миг поднял глаза, глянул на ее ноги, юбка едва прикрывала верхнюю часть, открывая взору превосходной формы бедра.

Дарья поймала мой взгляд, торопливо прикрыла рукой низ юбки, попробовала стянуть ее вниз и покраснела.

Туфля наделась с некоторым натягом, бинт белел на щиколотке, надежно зафиксировав ногу.

– Вот и все. Можно продолжать дело.

– Спасибо, – тихо проговорила Дарья.

Она спрятала пистолет в сумочку, встала. Попробовала шагнуть.

– Ну как?

– Больно.

– Понятное дело. Ладно, госпожа полицейский детектив…

– Я не детектив.

– А кто?

– Курсант.

Я вздохнул.

– Ладно, господин курсант. Теперь в отдел?

– Да. Артур, ты ведь не?.. – Она проглотила последнее слово, посмотрела на меня.

– Не. Я не тот маньяк. Я другой.

Дарья слабо улыбнулась, и у меня по спине пробежал холодок. От удовольствия.

– Нам дали приметы преступника. Ты подходишь…

– Понял. Посиди немного, я машину поймаю.

– Хорошо, – окончательно смирилась Дарья с проваленным заданием.

Немногочисленные таксисты в основном кружили в центре города, изредка заезжая на восточную и южную части, и никогда не бывали на Батомке. И каждый водитель был вооружен не хуже иного полицейского. Тот, что подвозил нас, имел гипертрофированное понятие о безопасности движения. Заднее сиденье от переднего отделяла перегородка из, несомненно, бронированного стекла. На поясе у него висел пистолет, на правой руке кожаная перчатка с металлическими шипами – удобно бить наотмашь направо, по соседу. Пулемет он, видимо, прятал под сиденьем, а пушку – в багажнике…

Он подозрительно проследил за тем, как я донес Дарью, быстро стартовал с места, но повез нас довольно медленно. Тоже, наверное, из соображений безопасности.

– Что ты делала одна на улице? Где прикрытие, где связь?

– Прикрытие отстало, у них машина заглохла. А связь… не знаю, я не могла их вызвать…

Мы сидели очень близко, я чувствовал прикосновение ее руки и влекущий запах женского тела. Не перебивая ее, осторожно положил руку на спинку сиденья и обнял девчонку. Она вроде и не заметила, увлечена рассказом.

– Кто же тебя догадался послать?

– Что значит кто? Я сама вызвалась. Нас пять женщин работают под видом гражданских. Две отсюда, с отдела, и три с нашего курса… Тут такое!.. Этих девчонок сначала избили, потом… – Она смущенно опустила голову. – И убили.

«Это с ведома бригадира начали операцию. И даже нас не предупредили. Хоть мы больше на боевиков ориентированы, но о таком могли бы и сказать. Или Гулетин не хочет нас отрывать?..»

Машина свернула с Ладейной и подъехала к трехэтажному зданию горотдела. Я попросил шофера встать у самого входа, отдал деньги и помог Дарье вылезти из машины. Она кое‑как вышла, одернула юбку и вопросительно посмотрела на меня.

– Веди, госпожа курсант. Теперь я под арестом, задержание проведено успешно.

Дарья порозовела, озабоченно стрельнула глазами по сторонам – у входа стояло несколько машин, с десяток полицейских в форме и в гражданке. Некоторые с любопытством смотрели на нас.

– Давай я тебя донесу…

– Нет, – испуганно ответила она. – Я сама.

Опираясь на мою руку и заметно прихрамывая, Дарья повела меня к входу. На пропускной показала дежурному удостоверение и пропуск, кивнула на меня, мол, со мной, и свернула к коридору.

– Тебя допросят, надо все проверить, – извиняющимся тоном произнесла она.

– Конечно, милая. Я в твоем полном распоряжении. Только не убегай надолго.

Дарья одарила меня внимательным взглядом, хотела что‑то сказать, но в этот момент из соседнего кабинета выскочил полицейский. Увидев Дарью, вскинул голову и вскрикнул:

– Явилась наконец! Мы тебя по всему городу ищем! Уже выслали поисковые команды и дали тревогу на блокпосты. А ты здесь гуляешь. А это еще кто?

– Извините, Всеволод Олегович, но у меня радиостанция сломана. А прикрытие отстало…

– Знаю. Не могла позвонить нам? – Всеволод Олегович посмотрел на меня внимательнее. – Кто это?

– Это… он… я задержала его. Он подходит… подходил по словесному портрету. Я решила его задержать.

Глаза Дарьиного начальника сузились, на скулах возникли желваки.

– Он?.. Похож‑похож. Как ты его поймала?

– Ну… – Дарья запнулась, не зная, как объяснить все произошедшее.

– Что с ногой? – вновь спросил начальник.

– Подвернула.

Тот глянул в глубь кабинета, махнул рукой.

– Стас, давай сюда. Похоже, наша практикантка поймала кое‑кого. – Он повернулся к Дарье. – Тебе к врачу надо. Я сейчас вызову машину, отвезут. А с этим сами поговорим.

– Всеволод Олегович, это не совсем тот, который…

– Что? Не тот? Ладно, разберемся. Невиновных мы не трогаем. Постой, а как ты его довела, если нога травмирована?

– Он помог. Донес до машины.

– Доне‑ес?.. – протянул начальник, несколько иначе глядя на меня. – Смирный какой маньяк.

В коридор вышел еще один сотрудник – молодой парень лет двадцати пяти. Выслушав Всеволода Олеговича, подхватил Дарью под локоть и повел прочь. Та бросила на меня взгляд – благодарность, тревога и смущение одновременно – и послушно пошла по коридору.

– Заходи, маньяк. – Начальник показал мне на дверь. – Поговорим.

Я молча шагнул внутрь помещения.

– Ну, что скажешь?

– Вывих и небольшое растяжение. Два дня прикладывать холод плюс тугая повязка, потом тепловые компрессы и растирать мазью.

– Вообще‑то я про тебя. Кто ты такой? Как попал к Дарье?

– Познакомились на улице. Она решила, что я маньяк, и попробовала задержать.

– И как, задержала?

– Как видите. Правда, нога… пришлось сначала лечить, а потом везти сюда.

– С чего это такая доброта?

– Кодекс маньяка, профессиональная честь…

Начальник, надо отдать ему должное, сообразил, что если я и маньяк, то нестандартный. А раз сам пришел да еще сотруднице помог, то особенно прессовать меня не стоит. Пока.