Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник) - Рэмси Кэмпбелл

– Сдается, что так, – сказал Торнтон.

Гарт Никс живет со своими женой и сыном в Сиднее, Австралия. Он автор бестселлеров в жанре молодежного фэнтези – серий «Старое королевство», «Седьмая башня» и «Ключи от королевства». Бывший менеджер по продажам, публицист и старший редактор в издательстве, он написал такие романы, как «Тряпичная ведьма», «Дети Тени», «Неразбериха с принцами», и (совместно с Шоном Уильямсом) трилогию Troubletwisters. Он также является автором ряда сценариев для ролевых игр и статей, посвященных информационным технологиям. Никса часто спрашивают, не является ли его имя[5] псевдонимом, на что он весело отвечает, что фамилия подлинная.

Гензель и Гретель

Жил-был на опушке большого леса бедный дровосек со своей женой и двумя детьми. Мальчика звали Гензель, а девочку – Гретель. Жили они в бедности; а тут еще случился в той земле сильный неурожай, так что дровосек не мог добыть и куска хлеба.

Как-то вечером ворочался он своей в постели, и горькие мысли не давали ему уснуть. Вздохнул он тяжко и сказал жене:

– Что же с нами будет? Как нам прокормить бедных деток, когда и самим-то нам нечего есть!

– Вот что я тебе скажу, муженек, – отвечала ему жена, – давай-ка рано поутру отведем детей в лес, в самую чащу. Разведем для них там костер, дадим каждому по лишнему куску хлеба, а потом пойдем по своим делам, а их оставим одних. Они нипочем не найдут дорогу домой, вот мы от них и избавимся.

– Нет, жена, – сказал дровосек, – я такого не сделаю. Разве могу я бросить деток одних в лесу? Ведь на них нападут дикие звери и разорвут на части.

– Эх ты, дурачина! – говорит жена. – Выходит, помирать нам тогда с голодухи, всем четверым! Начинай хоть сейчас сколачивать гробы.

И она не оставляла дровосека в покое, пока тот не согласился.

– И все-таки очень уж мне жаль бедных наших деток! – сказал он.

Дети тоже не могли уснуть от голода и слышали все, что говорила их мачеха отцу. Гретель заплакала горючими слезами и сказала Гензелю:

– Ах, теперь мы пропали.

– Успокойся, Гретель, – сказал Гензель, – не горюй, я придумаю, как помочь нашей беде.

И вот, когда родители уснули, он поднялся, надел курточку, отворил дверь и крадучись выбрался на улицу. Луна на небе светила ярко, и белые камешки, рассыпанные перед их домиком, блестели, словно настоящие серебряные монетки.

Гензель нагнулся и доверху набил ими карман своей курточки. Вернулся в дом и сказал Гретель:

– Не печалься, дорогая сестрица, спи спокойно. Господь не оставит нас в беде.

Сказав так, он снова улегся в свою кроватку.

Едва стало светать, так рано, что еще не взошло солнце, пришла мачеха и принялась будить детей:

– Вставайте, лежебоки. Пойдете с нами в лес по дрова.

Потом дала она им по кусочку хлеба и говорит:

– Это вам на обед; только смотрите, не съешьте его раньше времени, больше-то ничего не получите.

Гретель положила хлеб под свой передник, у Гензеля-то карман был занят камушками.

Вот собрались они и все вместе отправились в лес. Когда они отошли совсем немного, Гензель остановился и оглянулся на их домик, а потом снова и снова. Отец спросил его:

– Гензель, на что ты все смотришь, почему отстаешь? Не глазей по сторонам да шевели ногами.

– Ах, батюшка, – сказал Гензель, – это я смотрю на свою белую кошечку, она сидит на крыше, словно прощается со мной.

Жена дровосека сказала:

– Что за глупости, никакая это не кошечка, то блестит на трубах утреннее солнце.

А Гензель и правда не глядел на кошечку, а все время доставал из кармана белые камешки и бросал на дорогу.

Когда они зашли в самую чащу леса, отец говорит:

– Вот что, детки, насобирайте-ка хворосту, я разведу костер, чтобы вы не замерзли.

Гензель и Гретель набрали много хворосту, целую кучу. Разожгли костер. Когда огонь разгорелся, сказала мачеха:

– А теперь, дети, полежите у костра, отдохните, а мы тем временем пойдем в лес дрова рубить, а когда закончим, вернемся за вами.

Гензель и Гретель уселись к огню, а в полдень съели свои кусочки хлеба. До них все время доносился стук топора, вот они и думали, что это отец рубит дрова поблизости. А на самом деле стучал совсем не топор, а ветка – дровосек привязал ее к сухому дереву, которое качалось на ветру, вот она и билась о ствол.

Дети долго сидели у костра и так устали, что у них стали слипаться глаза, вот они и заснули. А когда, наконец, проснулись, уже совсем стемнело и наступила ночь. Гретель принялась плакать и сказала:

– Как же теперь мы найдем дорогу из лесу?

Но Гензель ее утешил:

– Погоди немного, сестрица, пока не взойдет луна, а тогда мы сразу увидим, куда нам идти.

Наконец на небо вышла полная луна. Гензель взял сестру за руку, и пошли они по камешкам, которые блестели ярко, точно новые серебряные монетки, и указывали им путь. Дети брели всю ночь напролет и к рассвету добрались, наконец, до домика отца.

Они постучали в дверь, а мачеха отворила увидала, что это Гензель и Гретель, и стала браниться:

– Ах вы, непослушные дети, что ж вы так долго спали в лесу? Мы уж думали, что вы и вовсе не вернетесь назад.

Отец же, увидав детей, очень обрадовался, ведь у негото разрывалось сердце оттого, что он бросил их в лесу.

В скором времени в их земле снова случился неурожай, и услышали дети, как мачеха говорит ночью их отцу:

– Опять мы все подъели, только и осталось, что пол хлебного каравая, видно, конец нам пришел. Придется все же избавиться от детей: заведем их еще дальше в лес, чтобы не смогли найти обратной дороги. А иначе нам не спастись.

На сердце у дровосека будто лег тяжелый камень, он думал, что лучше уж станет делиться с детьми последним куском. Однако злая баба ничего не желала слышать, только распекала его и бранила. Не давши слово – крепись, а давши – держись, – уступил он жене в первый раз, волей-неволей пришлось уступить и теперь.

Да только дети еще не спали и слышали разговор. Дождавшись, когда родители уснут, Гензель снова встал и хотел выйти из домика и набрать камешков, как в прошлый раз. Мачеха, однако, заперла дверь, так что Гензель не сумел выйти из дому. Стал он утешать сестру и сказал:

– Не плачь, Гретель, спи спокойно, добрый Господь не оставит нас в беде.

Рано утром пришла мачеха и велела детям вставать. Кусочек хлеба, который она им дала, был еще меньше, чем в прошлый раз. По дороге в лес Гензель раскрошил в кармане хлеб, часто останавливался и бросал на землю крошки.

– Гензель, что это ты останавливаешься и все оглядываешься? – сказал отец. – Пошевеливайся.

– Я смотрю на своего голубка, что сидит он на крыше и хочет со мной проститься, – ответил Гензель.

– Дурачина, – сказала мачеха, – какой же это голубь, это утреннее солнышко блестит на трубе.

Но Гензель потихоньку бросал крошки, пока не разбросал их все.

Мачеха завела детей в самую лесную чащу, где они еще никогда не бывали. Снова развели большой костер, мачеха и говорит:

– Посидите тут, детки, а коли притомились, немножко поспите. А мы пойдем в лес рубить дрова, а вечером, как закончим, придем и заберем вас с собой.

В полдень Гретель поделилась с Гензелем своим кусочком хлеба, – свой-то кусок он раскрошил по дороге. Потом они поспали, но и вечером не пришел никто за бедняжками. Среди ночи они проснулись, и Гензель стал утешать сестрицу:

– Подожди, Гретель, пока не взойдет луна, тогда мы разглядим на дороге хлебные крошки, что я разбросал по дороге, они укажут нам дорогу домой.

Когда взошла луна, дети пустились в путь, но не нашли ни одной крошки, – многие тысячи птиц, что летают в лесу и в поле, поклевали их все до единой. Тогда говорит Гензель сестрице:

– Скоро мы найдем дорогу.

Но они ее так и не нашли. Они шли всю ночь и весь следующий день, с утра до позднего вечера, но не сумели выбраться из лесу. Дети страдали от голода, ведь есть им было нечего, кроме двух-трех ягодок, которые сорвали по дороге. Они так устали, что еле волочили ноги, и вот прилегли они под деревом и уснули.

Пошло третье утро с той поры, как дети покинули отцовский дом. Они снова пустились в путь-дорогу, но только заходили все глубже в чащу, и им грозила смерть от голода и усталости, если только в самом скором времени не подоспела бы помощь.

В полдень они увидали красивую белоснежную птицу, сидящую на ветке. Птичка эта пела так славно, что они остановились и стали ее слушать. Окончив песню, птичка взмахнула крыльями и полетела. Дети пошли за ней а когда добрались, наконец, до маленькой избушки, то птичка мигом уселась на крышу. Подойдя поближе, дети увидали, что избушка сделана из хлеба, крыша на ней из пряников, а окошки из прозрачных сахарных леденцов.

– Давай-ка возьмемся за нее, – сказал Гензель, – вот уж наедимся на славу! Я съем кусочек крыши, а ты, Гретель, попробуй-ка окошко, – оно, наверное, очень сладкое.

Гензель забрался наверх и отломил кусочек крыши, чтоб попробовать, какова она на вкус, а Гретель подошла к окошку и принялась грызть.