Христианское учение - Лев Толстой

59. ОСОБЕННЫЕ СРЕДСТВА БОРЬБЫ С ГРЕХАМИ

1. Для того, чтобы не впадать в обман, надо не доверять никому и ничему, а только одному разуму; для того, чтобы не впадать в соблазн, надо не оправдывать поступков, противных истине, жизни; для того, чтобы не впадать в грех, надо ясно понимать, что грех есть зло и лишает человека не только его истинного блага, но и блага личного и производит зло в людях, и, кроме того, знать ту последовательность грехов, в которой надо бороться с ними. 2. Но люди знают это и все-таки впадают в грех. Происходит это оттого, что люди не знают вполне ясно, кто они такие, что такое их я, или забывают это. 3. Для того же, чтобы больше и больше, яснее и яснее узнавать себя и помнить о том, кто такое человек, есть одно могущественное средство. Средство это есть молитва.

60. О МОЛИТВЕ

1. С древних времен признано, что для человека есть необходимость молитвы. 2. Для людей прежнего времени молитва была и теперь остается для большинства людей обращением при известных условиях, в известных местах, при известных действиях и словах - к Богу или богам для умилостивления их. 3. Христианское учение не знает таких молитв, но учит тому, что молитва необходима не как средство избавления от мирских бедствий и приобретения мирских благ, а как средство укрепления человека в борьбе с грехами. 4. Для борьбы с грехами человеку нужно понимать и помнить о своем положении в мире и при совершении каждого поступка оценивать его для того, чтобы не впасть в грех. Для того и другого нужна молитва. 5. И потому молитва христианская бывает двоякая: та, которая уясняет человеку его положение в мире, - молитва временная, и другая - та, которая сопутствует каждому его поступку, представляя его на суд Богу, проверяя его, - молитва ежечасная.

61. МОЛИТВА ВРЕМЕННАЯ

1. Молитва временная это такая молитва, которою человек в лучшие свои минуты, отвлекаясь от всего житейского, вызывает в себе наиболее ясное сознание Бога и свое отношение к нему. 2. Это та молитва, про которую говорит Христос в 6-ой главе Матфея, противополагая ее многословным и публичным молитвам фарисеев, и для которой необходимым условием ставит уединение. Слова эти показывают людям, как не надо молиться. 3. Молитва же"Отче наш", так же как и та молитва, которой Христос молился в Гефсиманском саду, показывает нам, как надо молиться и в чем должна состоять та истинная временная молитва, которая, уясняя сознание человека об истине его жизни, об его отношении к Богу и его назначении в мире, укрепляет его духовные силы. 4. Такою молитвою может быть выражение своими словами своего отношения к Богу; но такою же молитвою было и всегда будет для всех людей повторение выражений и мыслей прежде нас живших людей, высказывавших свое отношение к Богу, и единение душой с этими людьми и с Богом. Так, Христос молился, повторяя слова псалма, и мы истинно молимся, повторяя слова Христа, и не только Христа, - Сократа, Будды, Лао-Тсе, Паскаля и др., если мы переживаем то духовное состояние, которое переживали эти люди и выразили в своих дошедших до нас выражениях. 5. И потому истинная временная молитва будет не та, которая будет совершаться в определенные часы и дни, а только та, которая совершается в минуты высшего душевного настроения, такие минуты, которые находят на каждого человека, которые иногда вызываются страданиями или близостью смерти, иногда же приходят без всякого внешнего повода и которыми человек должен дорожить как высшей драгоценностью и пользоваться ими для все большего и большего уяснения своего сознания, потому что только в эти минуты совершается наше движение вперед и приближение к Богу. 6. Совершаться такая молитва не может ни в собраниях, ни при внешних воздействиях, а непременно при совершенном уединении и свободе от всякого внешнего, рассеивающего влияния. 7. Молитва эта есть та молитва, которая движет человека от низшей ступени жизни к высшей: от животного к человеку, от человека к Богу. 8. Только благодаря этой молитве человек познает самого себя, свою божественную природу и чувствует те пределы, которые связывают его божественную природу, и, чувствуя их, стремится разорвать их и этим стремлением расширяет их. 9. Это та молитва, которая, уясняя сознание, делает для человека невозможными грехи, в которые он впадал прежде, и представляет ему грехом то, что прежде и не казалось ему греховным.

62. МОЛИТВА ЕЖЕЧАСНАЯ

1. В своем движении от животной жизни к жизни истинной и духовной, в своем рождении к новой жизни, в борьбе своей с грехом всякий человек всегда находится к греху в трех различных отношениях: одни грехи побеждены человеком, они как пойманные звери сидят на цепи и только изредка своим рычанием напоминают о себе, о том, что они еще живы. Эти грехи назади. Другие грехи такие, которые человек только что увидал; такие поступки, которые он делал всю жизнь, не считая их грехами, и греховность которых только что увидал вследствие уяснения своего сознания в временной молитве. Человек видит греховность этих поступков, но он так привык их совершать, так недавно и неясно еще увидал греховность этих дел, что еще и не пытается бороться с ними. И есть третий род дел, греховность которых человек ясно видит, с которыми уже борется и которые иногда совершает, поддаваясь греху, иногда не совершает, побеждая грех. 2. Для борьбы с этими-то грехами и нужна молитва ежечасная. Молитва ежечасная состоит в том, что она напоминает человеку во все минуты его жизни, при всех поступках его, в чем его жизнь и благо, и потому в тех делах жизни, в которых человек еще властен победить животную природу духовным сознанием, содействует ему в этом. 3. Молитва ежечасная есть постоянное сознание присутствия Бога, есть постоянное во время посланничества сознание посланником присутствия пославшего. 4. Рождение к новой жизни, освобождение себя от уз животной природы, освобождение себя от греха совершается только медленными усилиями. Временная молитва, освещая сознание человека, открывает ему его грех. Грех сначала кажется ему неважным, переносным, но чем дольше живет человек, тем настоятельнее становится необходимость освободиться от греха. И если человек только не подпадает соблазну, скрывающему грех, он неизбежно вступает в борьбу с грехом. 5. Но с первых же попыток преодолеть грех человек чувствует свое бессилие: грех влечет к себе всей слабостью привычки греха; противопоставить же греху человек ничего не может, кроме сознания того, что грешить нехорошо, и человек, зная, что то, что он делает, дурно, продолжает делать это дурное. 6. Выход из этого положения один. [Одни] религиозные учители видят его в том, что существует особенная сила, называемая благодатью, поддерживающая человека в его борьбе с грехом, которая приобретается через известные действия, называемые таинствами. Другие учители выход из этого положения видят в вере в искупление, совершающееся смертью за людей Христа Бога. Третьи видят этот выход в молитве к Богу о подкреплении сил человека в борьбе его с грехом. 7. Но ни то, ни другое, ни третье средство не облегчает человеку борьбу с грехом; несмотря на благодать таинства, на веру в искупление, на просительную молитву, всякий человек, искренно начавший бороться с грехом, не может не чувствовать всей своей слабости перед могуществом греха и безнадежности борьбы с ним. 8. Безнадежность борьбы представляется в особенности потому, что человек, поняв неправду греха, желает сразу освободиться от него, в чем поддерживают его разные лжеучения об таинствах, искуплении и т. п., и, чувствуя бессилие освобождения, сразу пренебрегает теми ничтожными усилиями, которые он может сделать для освобождения себя от греха. 9. А между тем как все великие перевороты в материальном мире совершаются не вдруг, а медленным и постепенным отпадением или нарастанием, так и в духовном мире освобождение от греха и приближение к совершенству совершается только медленным противодействием греху - уничтожением одной за другой мельчайших частичек его. 10. Не во власти человека избавиться от греха, набиравшего привычку в продолжении многих годов, но совершенно во власти человека не делать поступки, которые вовлекают во грех, уменьшать привлекательность греха, поставить себя в невозможность сделать грех, отсекать руку и глаз, которые соблазняют его. И делать это каждый день и каждую минуту, и чтобы быть в состоянии делать это, нужна ежечасная молитва.

63. ЧЕГО МОЖЕТ ОЖИДАТЬ ЧЕЛОВЕК, ЖИВУЩИЙ ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНЬЮ, В НАСТОЯЩЕМ?

1. Есть религиозные учения, которые обещают людям, следующим им, полное и совершенное благо в жизни не только в будущей, но и в этой. Есть даже такое понимание и христианского учения. Люди, понимающие такое христианское учение, говорят, что стоит только человеку следовать учению Христа: отрекаться от себя, любить людей, и жизнь его будет неперестающей радостью. Есть другие религиозные учения, которые в жизни человеческой видят нескончаемые и необходимые страдания, которые человек должен переносить, ожидая награды в будущей жизни. Есть такое понимание и христианского учения: одни видят в жизни постоянную радость, другие - постоянные страдания. 2. Ни то, ни другое понимание неверно. Жизнь не есть радость и не есть страдание. Она может представляться радостью или страданием только тому человеку, который своим я считает свое отдельное существо; только для этого я может быть радость или страдание. Жизнь же по христианскому учению в его истинном смысле не есть ни радость, ни страдание, а есть рождение и рост истинного духовного я человека, при котором не может быть ни радости, ни страдания. 3. По христианскому учению, жизнь человеческая есть постояное увеличение его сознания любви. И так как рост души человеческой - увеличение любви непрестанно совершается и непрестанно совершается в мире то дело Божие, которое совершается этим ростом, то человек, понимающий свою жизнь, как учит понимать ее христианское учение, как увеличение любви для установления Царства Божия, никогда не может быть несчастлив и неудовлетворен. 4. На пути его жизни могут встречаться радости и страдания для его животной личности, которых он не может не чувствовать, которым не может не радоваться и которыми не может не страдать, но никогда он не может испытывать полного счастья (потому и не может желать его) и никогда не может быть несчастлив (и потому и не может бояться страданий и желать избежать их, если они стоят на пути его). 5. Человек, живущий христианской жизнью, не приписывает своим радостям большого значения, не смотрит на них, как на осуществление своих желаний, а только как на случайные, встречающиеся на пути жизни явления, как на то, что само собой прикладывается тому, кто ищет Царства Божия и правды Его и на страдания свои смотрит не как на то, чего не должно быть, а как на столь же необходимое в жизни явление, как трение при работе, зная, напротив, что как трение признак совершающейся работы, так и страдания признак совершающегося дела Божия. 6. Человек, живущий христианской жизнью, всегда свободен, потому что то самое, что составляет смысл его жизни - устранение препятствий, мешающих любви, [и], вследствие этого, увеличение любви и установление Царства Божия, [и есть] то самое, чего он хочет всегда и что неудержимо совершается в его жизни; он всегда спокоен, потому что с ним ничего не может случиться того, чего он не хочет. 7. Не надо думать, что человек, живущий христианской жизнью, всегда испытывает эту свободу и спокойствие, всегда принимает радости, не увлекаясь ими, как нечто случайное, не желая удержать их, и страдание, как необходимое условие движения жизни. Христианин может временно увлекаться радостями, стараясь произвести и удержать их, может временно мучиться от страданий, принимая их за нечто ненужное, которое могло бы и не быть, но при потерях радостей, при страхе и боли страданий христианин тотчас же вспоминает свое христианское достоинство, свое посланничество, и радости и страдания становятся на настоящее место, и он опять становится свободен и спокоен. 8. Так что и в мирском отношении положение христианина не хуже, а лучше положения нехристианина. "Ищите Царства Божия и правды Его, и все остальное приложится вам" - значит то, что все мирские радости жизни не закрыты от христианина, но вполне доступны ему, с тою только разницею, что тогда как радости нехристианина могут быть искусственны и переходить в пресыщения и страдания, и потому представляются ему ненужными и безвыходными, - для христианина же радости более простые, естественные и потому более сильные, никогда не производящие пресыщения и страдания, никогда не могут быть так больны и казаться столь бессмысленными, как они представляются нехристианину. Таково положение христианина в жизни настоящего; но чего может ожидать христианин в будущем?