Мистика древних курганов - Яровой Евгений

3) принятие мер к приобретению коллекций древних монет и других находок, которые бы положили основу созданию в Кишиневе историко-археологического музея;

4) составление программы исследований памятников старины края, которую необходимо послать для просмотра и обсуждения в Императорскую археологическую комиссию;

5) приложение всех усилий к сохранению исторических и археологических памятников Бессарабии.

В результате обсуждения общество постановило: «…принимать меры к сохранению исторических памятников, собирать археологические находки и учредить историко-археологический музей в Кишиневе». Трудно сказать, как развивалась бы дальнейшая работа этой секции, но начало Первой мировой войны помешало осуществлению задуманных планов. Следует отметить и то, что почти все пункты этой программы остаются актуальными и в настоящее время.

Однако столетие назад множество археологических памятников оставалось еще в первозданном состоянии: часто встречались городища и валы, а курганы были неотъемлемой частью местного пейзажа. Их практически не трогали в тех районах, где сохранялся еще патриархальный уклад жизни. Лишь чрезвычайные события могли нарушить его неспешное традиционное течение.

«Турок безногий» из села Надушита

…Верст через пять увидели мы превеликий круглый курган… Взошед на оный довольно круто, посреди самого верха представляется ямина, и в оной ямине стоит каменный болван увеличенного росту.

В. Ф. Зуев, 1782

Это отрывок из описания знаменитого кургана Чертомлык, сделанного выдающимся русским ученым, академиком В. Ф. Зуевым в книге «Путешественные записки от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781–1782 годах». Из него следует, что в конце XVIII века на вершинах многих насыпей еще стояли многочисленные древние изваяния. Некоторые из них сохранились в первоначальном положении даже к началу XX века. Об этом свидетельствует интересная и весьма показательная история, которая произошла в канун Первой мировой войны в селе Надушита Бессарабской губернии (ныне село в Дрокиевском районе Молдовы).

«Турок безногий» из Надушиты (прорисовка с фотографии)

В 1913 году некий Давид Нико случайно нашел на одном из курганов небольшую антропоморфную стелу, получившую название «турок безногий». Недолго думая, он зачем-то принес ее домой. Через какое-то время об этой находке узнал член-сотрудник Одесского общества истории и древностей А. И. Селенгинский. Он осмотрел ее и договорился с хозяином, что тот продаст ее обществу за пять рублей. Однако спустя месяц в Одессу пришло письмо из Надушиты, составленное местным земским инструктором М. Малаем. В нем сообщалось, что Д. Нико отказывается на предложенных условиях продать находку в Одессу, так как эту же цену ему предлагает… односельчанин Конти. Завистливому соседу тоже захотелось украсить свой двор древней скульптурой. Он так объяснял свое желание: чтобы «из интереса от времени до времени любоваться ею». Как видим, наличие художественного вкуса не зависит от места проживания и грамотности. Хотя Нико было выгоднее продать без формальностей «камень» в родном селе, он тем не менее понадеялся более выгодно сбыть находку в богатом портовом городе.

Но события в Надушите приняли неожиданный оборот. Спустя некоторое время после появления в селе «камня» мать нашедшего заболела тифом. И хотя эта болезнь была в то время не редкостью, все посчитали причиной курганную скульптуру и потребовали закопать ее на прежнем месте. Одновременно распространились слухи, что «турок безногий» таит в себе причину многих будущих бедствий, и все село было взбудоражено этим неожиданным приобретением. Когда грамотный М. Малай попытался переубедить односельчан, ему не поверили и заявили, что он слишком молод и не может правильно рассуждать о подобных предметах. Однако земский инструктор настоятельно советовал Д. Нико продать камень в Одессу и даже взял слово с его родителей, что те отдадут обществу «камень». Родители согласились, но уже потребовали десять рублей с условием получить деньги вперед. Пока шли переговоры, заболели еще несколько крестьян, и разгневанные односельчане, ворвавшись к ним во двор, разбили непонятную находку. В итоге меркантильный Д. Нико и его родители остались и без денег, и без «турка». В очередной раз подтвердилась народная мудрость: жадность к добру не приводит! К счастью, А. И. Селенгинский успел сделать фотографию, и мы можем иметь представление об этом интереснейшем изображении древнего кочевника, которое так перепугало неграмотных крестьян.

Подобные находки не были в то время особой редкостью. Несколько ранее похожий «камень» с изображениями был случайно найден в селе Красногорка на Днестре. Где именно и при каких обстоятельствах это произошло, установить не удалось. Но ему повезло больше — в 1897 году эта странная скульптура была доставлена в Херсонский музей. Скорее всего, она первоначально также стояла на кургане и, судя по резным изображениям, относится к эпохе бронзы — времени основного курганного строительства в степях Северного Причерноморья.

Начало Первой мировой войны и развернувшиеся затем боевые действия привели к прекращению археологических исследований на территории Бессарабии. Завершился интереснейший период в развитии отечественной археологии — период ее становления, связанный с романтиками и энтузиастами науки, бескорыстными подвижниками полевых исследований и первыми профессионалами, многочисленными кладоискателями и циничными грабителями курганов. Он овеян сказочными мифами и легендами о происхождении этих степных исполинов, связан с невероятными рассказами о громадных сокровищах, скрытых в древних насыпях или случайно обнаруженных при раскопках. Именно в это время ученые после многих ошибочных утверждений открывают истинный смысл сооружения ровесников египетских пирамид и создают первые коллекции уникальных курганных древностей.

Развитие науки в южных губерниях России в какой-то период значительно опережало становление археологии в Москве и Санкт-Петербурге. Достаточно лишь указать, что если Одесское общество истории и древностей было основано в 1839 году, то в Петербурге Русское археологическое общество появилось в 1846 году, а Московское археологическое общество — лишь в 1864 году. Особый интерес ученых к Северному Причерноморью был обусловлен и тем, что здесь, в отличие от скромных и невыразительных находок эпохи бронзы и славянских древностей в Центральной России, можно было обнаружить прекрасные памятники античного искусства, которые становились гордостью самых изысканных музейных и личных коллекций.

XIX век связан не только с авантюрными приключениями первых исследователей «степных могил», но и с началом признания огромной ценности всех древностей, скрытых под многовековыми курганными насыпями. Это был период романтизма в развитии археологии. Трудно сказать, каких успехов достигла бы отечественная наука, если бы не война 1914 года, после которой наступило длительное забвение местных древностей и началось повсеместное насаждение исторического нигилизма. Целенаправленные археологические исследования продолжились здесь только спустя несколько десятилетий.

Антропоморфная стела из Красногорки

Современное развитие науки позволило вернуть из небытия несколько исчезнувших древних народов, с которыми связано сооружение курганов на юге России. И только сейчас мы можем утверждать, что древнейшие из них были возведены в период медно-каменного века, в IV тысячелетии до нашей эры — в эпоху, наиболее сложную и наименее изученную в археологии. Они нередко вознаграждают археологов интереснейшими и многочисленными находками. Поэтому начнем наш рассказ с первых курганных памятников таинственного медно-каменного века.

ГЛАВА II

ТАИНСТВЕННЫЙ

МЕДНО-КАМЕННЫЙ ВЕК

Сокровища из центрального захоронения

В степи на равнине открытой

Курган одинокий стоит,

Под ним богатырь знаменитый

В минувшие веки зарыт.

А. К. Толстой, 1846

В Суворовской археологической экспедиции этот курган получил ласковое название «Единичка». Особое отношение к нему было вызвано тем, что именно с него началось трехлетнее исследование курганной группы у знаменитого молдавского села Пуркары. Прославили это село замечательные вина, виноград для которых можно выращивать только на южных сторонах близлежащих склонов. Местные жители еще недавно с гордостью рассказывали, что «Негру де Пуркарь» («Черное Пуркарское») — любимое вино английской королевы, которое специально закупают к королевскому столу. Трудно судить о пристрастиях Елизаветы И, но в СССР оно пользовалось явной популярностью, а в Молдавии Пуркары были более чем знамениты, и местное вино считалось лучшим в республике. Поэтому, впервые попав в столь знаменитое место, я был даже несколько разочарован его внешней неказистостью по сравнению с общеевропейской славой. Село раскинулось на живописном берегу Днестра, и в его окрестностях находилось немало древних насыпей, среди которых «Единичка» сразу же бросалась в глаза. Этот курган был самым крупным в группе, и с его вершины в хорошую погоду можно было увидеть даже расположенный в 20 километрах отсюда Тирасполь.