Крепкие парни - Луис Ламур

Джонни не имел привычки комментировать слова Редлина-старшего, но в душе он знал, что старик прав. Однажды он даже все высказал Сэму, но тот только разозлился на младшего брата.

Сэму скоро исполнится двадцать один, а Джонни лишь семнадцать, но родители Сэма берегли сына, и он всегда жил под покровительством Па Редлина. Джонни же выполнял мужскую работу с тринадцати лет. Он сам себя защищал, прокладывая путь в этом жестоком мире.

Джонни также знал то, о чем Элси лишь догадывалась: в «Четыре звезды» Сэма Редлина влекла рыжеволосая певичка Хейзел. Ходили слухи, что она женщина Дегнера, и Джонни так и сказал Сэму. Тот пришел в ярость и, развернувшись, поднял кулак. Однако что-то в глазах Джонни, не крупного, ниже среднего роста юноши, но широкоплечего и жилистого, заставило парня остановиться, и хотя Сэм потом не признавался даже самому себе, он испугался.

Как и Элси, Джонни случайно попал на ранчо «Полоска-Пи». Полуживой, с воспалением легких, он подъехал к дверям дома на своем вороном жеребце и благодаря гостеприимству Редлинов получил постель и лучший уход, о каком только можно мечтать на границе освоенных территорий. А когда поправился, то, чтобы рассчитаться, начал на них работать. Затем остался на весенний сбор скота за месячное жалованье в сорок долларов.

О себе он не рассказывал, а они и не спрашивали. Копна его каштановых волос вечно нуждалась в стрижке, а в зеленых глазах светилось добродушие. Двигался он с обманчивой медлительностью, однако в любой работе был спорым помощником с умелыми руками. Джонни не требовалось растолковывать, что надо делать. Еще до того, как окончательно поправился и сел в седло, он починил повозку, вычистил и укрепил берега ручья, поставил новые дверные петли и обиходил все оружие в доме.

— Завтра мы получим деньги с Уолтерса, — неожиданно сообщил Редлин. — Потом я сделаю взнос за ранчо Спрейга и посажу туда Сэма. Когда ему будет о чем позаботиться, он возьмется за ум и примется за работу.

Джонни молча смотрел в тарелку, вдруг потеряв аппетит. Он знал, что это означало. Джо Редлин давно хотел женить сына на Элси и поселить их на отдельном ранчо. Джонни поднял глаза, взглянул на Элси, и горло у него перехватило. Серые глаза встретились с его взглядом, задержались на мгновение, что-то выискивая, и ушли в сторону. Джонни смотрел, как в ее пепельно-белокурых волосах играет желтый свет лампы, придавая им оттенок антикварного золота.

Он отодвинулся от стола, извинился и вышел на залитый лунным светом двор. Он жил в закутке, который соорудил в углу амбара. Редлины поначалу возражали, пытались уговорить его ночевать в доме, но он не мог находиться рядом с Элси и к тому же, как всякий одинокий человек, нуждался в уединении. Каморка имела еще одно преимущество: конь постоянно находился под рукой, а Джонни не знал, в какой момент он может опять ему понадобиться.

Вороной жеребец и новый винчестер 44-го калибра — вот и все состояние, с которым он прибыл к Редлинам. Однако прежде чем спуститься к ранчо, Джонни спрятал оба револьвера и приличную одежду в пещере в горах, захватив с собой для безопасности лишь винтовку.

Несмотря на болезнь, он несколько часов наблюдал за домом и только потом подъехал к дверям. Осторожность не мешала — здесь могли оказаться люди, которые его знали.

Позже, обосновавшись в своем закутке, он вернулся к тайнику, и все, что оставили там, привез на ранчо. Тем не менее никто не видел его с оружейным поясом и, если повезет, не увидит.

Жеребец повернул голову и ткнулся ему в плечо, кося круглыми глазами. Джонни зашел в денник и положил руку на шею вороного.

— Еще немного, малыш, и мы тронемся в путь. А пока подожди.

Существовала еще одна причина, по которой ему следовало уезжать: Сэм рассказал, что в городе появился Флитч, друг Карда Уэллса, которого Джонни убил в Пикачо, и один из тех, кто присутствовал при поединке на Джайле, а за год до этого в Симарроне стал свидетелем того, как он, тогда пятнадцатилетний мальчишка, рассчитался с бандитами, застрелившими его отца и укравшими все его имущество. Джонни отправил на тот свет двоих, а третьего надолго уложил на больничную койку.

Следующим утром, когда Сэм уехал за деньгами, он уже трудился на пастбище.

Па Редлин и Элси наткнулись на него случайно, когда Джонни клеймил годовалого бычка. Па помахал ему и поехал дальше, но Элси, сидя на лошади, осталась посмотреть, как он работает.

— Ты хороший ковбой, Джонни, — сказала она, когда освободившийся бычок, задрав хвост, умчался от них. — Тебе надо обзаводиться собственным ранчо.

— Это то, чего мне хочется больше всего на свете, — признался он, — но вряд ли оно у меня будет.

— Будет, если очень захочешь. Тебя смущает твое прошлое?

Он кинул на нее быстрый взгляд.

— Что тебе обо мне известно?

— Ничего, Джонни, кроме того, что ты сам рассказывал. Но однажды я пришла в курятник за яйцами, а ты сидел без рубашки… я нечаянно увидела твои шрамы от пуль. Я их знаю, мой отец тоже имел их. А ты нам ничего о них не говорил, значит, есть кое-что, о чем у тебя нет желания болтать языком.

— Наверное, ты права. — Он затянул подпругу. — Хотя рассказывать в общем-то нечего. Я приехал на Запад вместе с папой, он страдал чахоткой. После того как мы покинули Индепенденс, я сам правил фургоном. До самого Колдуэлла, а потом до Санта-Фе. На те деньги, что оставались у папы, мы купили немного скота, но его у нас украли, а отца убили.

Когда Джонни садился в седло, к ним подъехал Джо Редлин. Он повернулся и взглянул на долину.

— Боюсь, это пастбище никуда не годится, Джонни, — обеспокоенно заметил он, — а скоту оно нужно. Трава ничего, но слишком далеко до водопоя.

— Можно использовать овраг, — предложил Джонни. — Я об этом уже думал. Правда, работа тяжелая, но пара человек с упряжкой лошадей может построить плотину поперек оврага. Когда пойдут дожди, тут соберется много воды, достаточно, чтобы мы продержались почти все лето. А то даже и весь год.

Они направили лошадей к оврагу, и Джонни показал то, что имел в виду.

— Один парень в Мобити сделал так, и потом дважды смывал дамбу, но на третий раз она выдержала, и он весь год пользовался целым прудом.

— Хорошая идея, Джонни. — Редлин изучил местность, затем кивнул. — Очень хорошая идея.

— Мы с Сэмом могли бы этим заняться, — предложил Джонни, избегая взгляда Па Редлина.

Тот ничего не ответил, но и Джонни, и Элси знали, что Сэм не слишком-то охоч до лишней работы. Хороший ковбой, сильный и ловкий, он не рвался работать, и был отчаянно упрям.

— Кстати, — поглядев на солнце, заволновался Па, — ему бы пора уж и вернуться.

— Он может остановиться в городе, — предположила Элси и немедленно пожалела о сказанном, потому что тут же заметила, как лицо Редлина потемнело от беспокойства. Мысль о том, что Сэм Редлин заедет в салун «Четыре звезды» с семью тысячами долларов, вряд ли могла вызвать положительные эмоции. Там убивали за менее значительные суммы, гораздо менее значительные. А Сэм излишне самоуверенный. И даже самонадеянный.