Путеводные осколки - Оксана Вениаминовна Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В одной лавочке на базаре я видела сегодня украшения, каких, по-моему, никто у нас не делает. Да и чужие вроде бы таких не привозили. По крайней мере, в Стеклянном переулке мне ничего подобного не попадалось.
Мастер Мартин отвёл глаза от очага и внимательно поглядел на жену. А та спокойно продолжала:
– Представь себе стеклянный кулон размером с абрикос. Сначала в нём видишь только игру света: в одном кулоне закат, в другом колышутся степные травы. Но начинаешь вглядываться и словно оказываешься внутри. Идёшь по этим травам, и навстречу выходит красавица в полупрозрачном покрывале. Идёт и словно не касается земли… Торговка в лавочке просила за свои кулоны огромные деньги. И говорила, что это большая редкость.
Мастер Мартин вздохнул и словно нехотя проговорил:
– Торговка, как ни странно, сказала правду. Этим кулонам нет цены в самом буквальном смысле. Кстати, много их у неё?
– Нет, было только три, – сказала донна Марта. – Причём один из них при мне купил какой-то чужеземец, очень богатый на вид. А что это за диковины?
Мастер Мартин в ответ заговорил как будто о другом:
– Говорят, от Чёрной Эффы отступает
море…
– И что же? – насторожилась донна Марта.
– Кто-то сумел поднять со дна творения легендарных мастеров.
– Чёрная Эффа – это где? – спросил Нико. – Такого места нет на картах.
– Разве это не сказка? – удивилась Марика. – Мне, кажется, кто-то её рассказывал, но я уже не помню, в чём там дело.
– Сама Чёрная Эффа точно не сказка, – ответил мастер Мартин. – Во времена Южной империи был такой город. Не столица, а личная твердыня императора. Кстати, сам император там именовался дожем. Свидетели, которым посчастливилось туда попасть – точней, потом оттуда выбраться, – утверждали, будто этот город был построен из чёрного стекла и оно крепче гранита. Все в один голос говорят, что город был красив – особенно дворец. Украшен статуями, садами, фонтанами – всем, чем только можно. Чтобы показать, где находилась Чёрная Эффа, нужна большая карта миров. Обычно мы ею не пользуемся. Эффы уже много веков нет на земле. Ушла под воду на такую глубину, куда никто не мог спуститься.
– Её разрушило землетрясение? – предположил Нико.
– Её нельзя разрушить. Чёрное стекло мастеров Эффы настолько прочное, что даже пушечные ядра отскакивали от него, не оставляя ни царапины. Об этом с возмущением писали историки соседних стран, пытавшихся воевать с империей.
– Это, наверно, чары, – тихо сказала Марика.
– И очень сильные. Даже у нас сейчас все стеклодувы – немного чародеи. Но с мастерами Эффы им не сравниться. Ты видела кулон, – кивнул он донне Марте.
– Да, – согласилась она, – это какие-то особенные чары. Только странно… Мне показалось, чтобы создать эту красоту, мастер вложил в неё много печали. Хотя обычно красота радует…
– В том-то и дело, – сказал мастер Мартин. – Император ценил своих мастеров. По всей империи искали тех, кто мог бы создавать волшебное стекло. Потом они долго осваивали секреты ремесла – то есть искусства. А потом их запирали в Чёрной Эффе и никогда не позволяли выходить за глухие чёрные стены.
– Но почему? – испуганно спросила Марика.
– Чтобы они не выдали секрет стекла, – предположил Нико.
– Разумеется. Но штука в том, что эти мастера были художниками. Они могли бы находить счастье в своём искусстве, если б у них была свобода видеть мир. Мастера Чёрной Эффы тосковали – кто по морю, кто по горам, кто просто по родным местам. И умоляли императора позволить им хотя бы иногда покидать Эффу. Клялись, что сохранят тайну стекла. Но императору не было дела до их тоски. Тогда один из мастеров сделал путеводное стекло.
– Чтобы через него сбежать? – Нико давно забросил свою карту. Похоже, он вполне поверил, что это не сказочная, а реальная история.
– Ты прав, – согласился мастер Мартин. – Каждый видел в этом стекле то место, куда его больше всего тянуло. Какое-то воспоминание о счастье. И если шагнуть внутрь, окажешься там, куда рвётся сердце.
– И все мастера разбежались? – спросила Марика.
– Нет. Император сам был сильным чародеем. Он успел прознать про это стекло и наложил на него ещё и свои чары. Вошедшие внутрь могли свободно оставаться там недолго. Минут десять от силы по нашему счёту. А после место, куда они попадали, превращалось в небольшой замкнутый островок, отрезанный от мира. В ловушку, из которой невозможно выбраться.
– И они умирали там? – спросила донна Марта.
– Они не умирали, а превращались во что-то вроде тени. Или в отражение самих себя. Как если бы они вошли в кусок пространства, который отражает зеркало. В таком виде эти узники могли существовать долго. В легенде говорится: «Пока не пробьёт их час».
– Значит, они до сих пор остаются внутри этого стекла? – спросил Нико.
– Едва ли, – ответил мастер Мартин. – Помучив мастеров, чтобы отбить у них охоту даже думать о побеге, дож как-то вытащил их из заточения с помощью другого, вроде бы зеркального стекла. А путеводное забрал себе.
– Зачем? – удивилась Марика.
– Чтобы держать в страхе приближённых? – предположил Нико.
– Чтобы держать в страхе весь мир. По крайней мере, ту часть мира, которая была ему известна. С помощью этого стекла его подручные могли проникнуть в любое место.
– Но только на десять минут? – уточнил Нико.
– Да, но за десять минут небольшая шайка имперских головорезов легко могла обчистить чужую казну, убить в собственной спальне несговорчивого короля, похитить заложника. А сам дож оставался неуязвимым за чёрными стенами Эффы.
– Но ведь однажды это всё-таки закончилось? – спросила Марика.
– К счастью, да. Согласно легенде, однажды дож похитил дочку морского царя. Тот, разумеется, разгневался и затопил Чёрную Эффу вместе с неприступными стенами, дожем и мастерами.
– А дочка? –
