Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Детективы и Триллеры » Детектив » Жизнь в розовом свете - Мила Бояджиева

Жизнь в розовом свете - Мила Бояджиева

Читать онлайн Жизнь в розовом свете - Мила Бояджиева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 43
Перейти на страницу:

Сын вырос ярым антисоветчиком и пылким католиком - странный мальчик...

Ди сидела у камина, подставив теплу левый бок, ноющий при дождливой погоде. Она вязала, встряхивая время от времени немеющие кисти. Механически считая петли узора, Диана перенеслась туда, где жили её дети, грелись под солнцем каменные плиты двора испанской усадьбы и где навсегда осталась молодость. При этом Ди слушала Эн, соединяя в коктейль сладкой грусти свое собственное, отзвучавшее прошлое, их общее настоящее и то, о чем читала Эн.

"...В комнате противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и ещё хуже, когда абажур сдернут с лампы. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте - пусть воет вьюга, - ждите, пока к вам придут"... - Эн опустила на колени томик Булгакова. - Ди, ты поняла, о чем это?

- Тальберг - мелкая душонка. Карьерист без чести и совести. Он убегает, бросая дом, Елену, осажденный бандитами город... Он предает всех, Эн... Господи, разве тогда, в эту чертову революцию, можно было что-то понять? Нашего деда расстреляли - а ведь он лечил кожные заболевания и совершенно не интересовался политикой. Родители наши сбежали. Как этот Тальберг, Эн. Ведьмы похожи на него.

- Нет, на Турбиных. Перечитываю "Белую гвардию" - и словно возвращалось к себе. В родной дом, где никогда и не была. Я всех там узнала, Ди, всех... каждую штору на окнах, поблескивающую у самовара чашку... Может быть это и есть то самое переселение душ? Или так действует магия книги?

- Кто знает? "У искусства нет цели" любил повторять Родди. Он что ни говорил был хорошим поэтом. Когда я читала стихи мужа - я становилась испанкой. Становилась такой, как он воображал меня - мой пылкий волшебник Родриго. Его стихи околдовывали, преображали. Значит - это тоже цель: дать возможность прожить человеку много жизней и перечувствовать то, что не вмещается в его собственную, единственную, ограниченную местом и временем.

- Верно, Ди. Это шанс примерить на себе иные обличия, даже попробовать на вкус гениальность. Не всякому гениальность впору. Но вот Пушкин, к примеру, или Моцарт - близки, наверное, всем. И каждый переживает подъем, радость, потому что становится их сотворцом, единомышленником. Потому что "Мороз и солнце, день чудесный!" - это ведь живет в каждом из нас, как и Маленькая ночная серенада. Как этот абажур Булгакова. Мне кажется - здесь кроется очень важная философия: "Никогда не сдергивайте абажур с лампы. Абажур священей". Ведь он не пишет: "Не предавайте родину, не трусьте, не суетитесь". Пустые слова, в сущности - абстракция. А теплый свет от лампы свет нашего дома, нашего маленького теплого уюта - конкретность. Развороши этот надышанный покой людского жилья - и посыпется все. Фашисты будут уничтожать евреев, католики - гугенотов, лысые - кучерявых... Будут пылать библиотеки, будут вытаптыть "старый мир" сапоги очередных революционеров. Дьявольское разрушение государств, формаций начинается с посягательства на покой и свободу отдельной души... Вот на этот наш теплый свет.

- Читай дальше, Эн. Только не секунду глянь сюда, я в точности повторяя узор старого кружева, которое принесла Зайда, - Ди протянула сестре свою работу и обрывок пожелтевшей ткани.

- Господи, как это у тебя получается?!...Ты дала новую жизнь чьей-то фантазии. Это тому клочку не меньше ста лет - нитки расползаются прямо в руках. Если бы не ты, Ди, - все превратилось был в прах...Душа той женщины, что когда-то связала кружево для распашонки новорожденного или для подушки новобрачных, думаю, ликует. Чудесные "звездочки" и как хитро закручены вот эти "ракушки"! - Эн осторожно расправила на колене кружево. - Что бы не утверждали мрачны "умники" - добро и красота нетленны. Они спасают друг друга, а поэтому неразлучны, как мы.

- Спасибо, дорогая. Ты подала отличную идею - я свяжу крестильную одежку для младенца и передам в салон Донован. Пусть уж до конца торжествует связь времен... - Ди подняла связанный образец к глазам, задумчиво глядя сквозь него на свет: - Ты вправду думаешь, что все неспроста? Что все случившееся с каждым из живущих имеет смысл и какую-то цель?

- Иначе думать нельзя. Для этой мысли в первую очередь, в нашу голову и вложено серое вещество. Вот я тебе сейчас прочту слова очень умного человека, - Ди покатила в кабинет, за ней направилась Ди. - Достань ту синюю книгу.

- Ты не можешь не командовать. А ведь старше всего на пять минут. Господи, что бы это было, если б я родилась на год позже? - привычно ворчала Ди, взбираясь по стремянке на верхнюю полку за томиком Борхоса.

Когда близнецам исполнилось пять, родители расстались. Забрав детей Наталия Владимировна уехала в Голландию, где уже двадцать лет жила сестра её отца, вышедшая замуж за фармацевта. В доме Зинаиды Дувардс в северо-восточном предместье Амстердама нашлось место для дочери застрелянного большевиками доктора. Собственно, кто выпустил роковую пулю, сразившую Владимира Осиповича Шостакова на пустой ночной улице Васильевского острова, - неизвестно. Он возвращался от ребенка, заболевшего корью - родители, испугавшись сыпи, пригласили венеролога. Пустынные переулки припорошил первый снег, нарядно искрящийся в голубом лунном свете. Доктор с наслаждением вдыхал свежий, антоновкой пахнущий воздух и думал, что все как-нибудь образуется. Шел ноябрь 1918 года.

Его обнаружили под утро пьяненький сосед - вытекшую из простреленной сонной артерии кровь прихватило морозом, мужичек подскользнулся и упал на покрытый снегом труп. Зинаида, жившая в Финляндии, не смогла, естественно, приехать на похороны брата. Она люто возненавидела большевиков и настояла на том, чтобы вдова Владимира с дочерью эмигрировали. Но уехала только племянница Наташа с молодым мужем - художником Марком Вильвовским. Вильвовский оказался человеком независимого нрава. Бездетные Дквардсы узнали о том, как бедствовала в эмиграции его семья лишь после того, как супруги расстались. Они не только взяли к себе Наташу, но и обеспечили оплату частичного пансионата, в котором учились Эн и Ди. Рождество девочки проводили в Голландии, а летние каникулы - с отцом.

Константин Сергеевич Вильвовский покинул Европу, обманувшую надежды многообещающего живописца. Он стал художником в Нью-Йоркском издательстве и достаточно преуспел. Его американская жена Джейси писала книги о животных. Летом, забрав близнецов, они совершали потрясающие поездки в самые экзотические уголки земного шара, где водились редкие виды диких зверей и насекомых. Марк и девочки делали зарисовки, Джейси фотографировала, наблюдала и вела дневник. Они были похожи на хорошую семью. Константин неоднократно вступал в переговоры с бывшей женой о возможности забрать дочек в Америку, но Наталия была непреклонна: "Окончат школу, а там выберут сами", - решила она.

Сестрам перспектива "дележки" казалась совершенно невероятной. Даже трудно было вообразить, что родители могли развезти их по разным материкам. "Лишиться сестры - все равно что оторвать половину от самой себя" - думали обе.

Близнецы были неразлучны и воспринимались как единое существо. В школе, чтобы без конца не путаться, их нахывали Энди - и одну, и другую.

Трещина в монолите под именем "Энди" наметилась в результате сущего пустяка. Эн подхватила ангину, а Ди, обычно хворавшая вместе с ней, почему-то не выдержала напор инфекции. Она ежечесно мерила себе температуру, высунув язык, рассматривала его в зеркале и даже, выскользнув на балкон без пальто, глубоко дышала морозным альпийским воздухом. Величественный покой каменных громад, праздничная белизна заснеженных равнин, темная зелень сосновых рощ, источавшая хвойный аромат - все напоминало о приближавшемся празднике, которого близнецы так ждали.

Им исполнилось шестнадцать. В мире бушевала страшная война, но в пансионате, затерявшемся в швейцарских Альпах, жизнь протекала мирно. Двадцать четыре ученицы старших классов шили белье в помощь армии, младшие клеили елочные игрушки для семей беженцев и все вместе готовили рождественский концерт для санатория, где лечились раненые.

Эн и Ди читали в домах басни и пели песенку про эдельвейс.

- Ни за что не поеду без тебя. Пусть фрау Грис сажает меня в карцер, заявила Ди лежавшей в жару сестре.

- Глупости, - просипела Эн. - Раненым от этого легче не станет. Да и мне тоже. Лучше поезжай, а потом все мне подробно расскажешь.

- Но я не смогу одна! - в голубых глазах Ди стоял огромный, как восклицательный знак на плакатах, страх.

- Ты же понимаешь, что многие вещи нам придется делать по отдельности. - Мудро заметила Эн.

- Например, болеть? - Пощупав свой лоб, Ди с удивлением обнаружила, что температура у неё так и не поднялась.

- Например - выходить замуж, - мрачно уточнила Анна.

И будто напророчила! Среди раненых санатория оказался молодой испанский офицер из состоятельной семьи. У Родриго Кордеса была раздроблена осколком снаряда коленная чашечка и поврежден позвоночник. Ему грозил пожизненный паралич. Ди вернулась в слезах.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 43
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Жизнь в розовом свете - Мила Бояджиева торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...