Энциклопедия шокирующих истин - Валерий Гитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Игорь Губерман
Война
— вооруженная борьба между государствами или между общественными классами одной страны.
Мировая история — это история государств. История государств — это история войн.
Освальд Шпенглер
В природе человека три основные причины войны: соперничество, недоверие, жажда славы.
Томас Гоббс
В природе большинства людей есть еще и такие причины войны, как ксенофобия — боязнь всего чуждого, непонятного, а следовательно, ненависть к олицетворяющим их понятиям; агрессивность и жажда наживы, дремлющие в сознании и ожидающие часа своей реализации.
Война — отец всех вещей, отец всего.
Гераклит из Эфеса
В один из роковых, но, увы, неизбежных дней в истории цивилизации некое первобытное племя-стадо, встретив другое стадо и оценив его как чужака-конкурента, на всякий случай ощетинилось дротиками и тут же отыскало великое множество различий между такими понятиями, как «МЫ» и «ОНИ». В этом несчастном дне и нужно искать истоки всех Грюнвальдов, всех Чудских озер, Аустерлицев, Полтав, Бородино, Верденов, Сталинградов и т. д.
Дикие австралийские племена уже в период новой истории связывали всякую болезнь, смерть или другие несчастья со злонамеренным колдовством чужаков, причем не конкретного представителя другого племени, а племени вообще. Например, если умирает кто-то из своих, то после похорон тут же формируется «отряд возмездия», который направляется куда глаза глядят, иногда на довольно большие расстояния, и, обнаружив где-либо враждебное или просто неизвестное племя, убивает там всех, кого в состоянии убить.
У всех примитивных народов территориальная граница между «МЫ» и «ОНИ» является одновременно и границей между добром и злом.
Формула «МЫ — это хорошо, ОНИ — это плохо» на протяжении веков и тысячелетий всячески проституируется и различными государствами, и идеологиями, и религиями, и расами, и нациями, и общественными слоями, и любыми мало-мальски сформированными человеческими объединениями.
Ад — это другие.
Жан Поль Сартр
Да, те, другие, всегда хуже, они всегда несправедливы, зловредны, они верят в ложных кумиров, они слишком-глупы (или, напротив, слишком умны), они совершенно неосновательно владеют тем, что имеют, и вообще они мешают, раздражают, а посему не имеют права на жизнь…
Правда у всех одна и та же, но у всякого народа есть своя особая ложь, которую он именует своими идеалами.
Ромен Роллан
Каждый располагает словарем по своей прихоти, начиная с того, что выдвигает положение: я прав, а вы заблуждаетесь.
Пьер Бейль
Поразительно, с какой единодушной уверенностью в своей правоте каждый народ во все эпохи и на всех континентах земли провожал в походы свои войска «на защиту добра»! Только добра, не иначе.
В далекую Индию направлялись фаланги Александра Македонского, и среди провожающих мало кто задался вопросом: «А что они там забыли?», как мало кто задавался вопросом, что забыли в Египте легионы Юлия Цезаря, испанские рыцари — в Палестине, конница хана Батыя — в Московском княжестве, «чудо-богатыри» Суворова — в Альпах, полки Наполеона — в Неаполе, гусары Александра I — под Аустерлицем, гитлеровские дивизии — под Москвой, а советская армия — в Афганистане…
Вдали от собственного дома победы выглядят преступлениями.
Булат Окуджава
Любовь к родине не знает границ.
Станислав Ежи Лец
Покрытый лаврами разбой,
И сухопутный и морской,
Не стоит славословья…
Роберт Бернс
И тем не менее на родной земле вернувшихся из похода воинов встречают пышными триумфами, благодарственными молебнами, восторгами экзальтированных толп, цветами, орденами, всеми мыслимыми и немыслимыми почестями и наградами и славят, славят Всевышнего, так справедливо распорядившегося исходом войны…
Давайте смотреть непредвзято! Крестовые походы — то же пиратство, чуть повыше классом, и больше ничего!
Фридрих Ницше
«На войне как на войне», — любил повторять Наполеон.
Бесспорно, у войны свои законы, война — жестокое и грубое занятие, но никак нельзя согласиться с людьми, утверждающими, что война противоречит природе человека.
Война лишь выявляет эту природу во всей ее первобытной наготе.
Эта природа проявляется и в действиях правительств, развязавших войну, и в действиях ведущих боевые действия полководцев, и в действиях основной массы ее участников, от генерала до рядового солдата. Великое множество воинов совершают поступки, никоим образом не вызванные военной необходимостью. Одни из них, наиболее обесчеловеченные, говорят, беспечно пожимая плечами: «Война все спишет», другие, менее озверевшие, оправдываются тем, что война сама по себе огрубляет человека.
Пожалуй, не война огрубляет человека, а человек огрубляет войну.
Война — зло, ее ведут с помощью больших несправедливостей и насилия, но для честных людей и на войне существуют некоторые законы. Нельзя гнаться за победой, если выгоды, которые дает она, будут приобретены путем низости и преступления.
Плутарх Херонейский
После сражения могильщик подбирает убитых.
Офицер кричит ему:
— Что ты делаешь, негодяй?! Бросаешь в яму человека, а он ведь еще что-то шепчет!
— Ах, господин капитан, если слушать, что там каждый из них шепчет, то вообще убитых не будет.
Спрашивать, свободна ли человеческая воля, так же бессмысленно, как спрашивать, квадратна ли добродетель.
Джон Локк
Война, полностью освобождая от всех запретительных барьеров человеческую агрессию, в то же время накладывает суровое вето на самый основной из человеческих инстинктов — инстинкт самосохранения, который противоречит воинской чести, а его открытые проявления расцениваются не иначе как преступление.
Во времена Цезаря, если в ходе боя легион терял свой штандарт, в нем был казнен каждый десятый солдат (иногда очередность была более частой — смотря по обстоятельствам).
Та же мера наказания за недостаточную самоотверженность практиковалась и в XVII веке, в армии Оливера Кромвеля.
В XIX веке с нехрабрецами разбирался военно-полевой суд, а во времена второй мировой войны массовый героизм советских солдат эффективно стимулировался заградительными отрядами, чьи пулеметы глядели в круглые затылки идущих в атаку. Подобные формирования существовали и в германской армии.
Дорожить жизнью на войне всегда считалось чем-то постыдным и предательским. Но природа есть природа…
Для того, кто волей-неволей применялся ко всем общественным меркам, всякие нравственные правила — пустые слова. Незыблемо лишь одно-единственное чувство, вложенное в нас самой природой: инстинкт самосохранения.
Опоре де Бальзак
Богатырская застава.
Прибегают перепуганные жители соседней деревни и бросаются в ноги к Илье Муромцу:
— Илюшенька, к нашей деревне чудище приближается!
— И что оно делает? — спокойно спрашивает богатырь.
—Трахает все живое, а потом съедает. Помоги, благодетель!
— Это конечно… Но сначала надо все продумать, взвесить…
— И сколько времени ты будешь взвешивать, Илюшенька?
— Ну… с недельку примерно…
Бросились крестьяне к Добрыне Никитичу, поведали про свое горе. Нахмурился Добрыня и молвит:
— В беде, вестимо, не оставлю… Приходите этак денька через три.
Вздохнули просители и поплелись к Алеше Поповичу. Выслушал их Алеша, вскочил с лавки, быстро мечом опоясался, схватил свой лук, колчан со стрелами.
— Коня мне! — крикнул он громовым голосом.
— А что, Алешенька, раздумывать совсем не будешь?
— Да какой там раздумывать! Смываться надо!
Дело не в том, чтобы быстро бегать, а в том, чтобы вовремя выбежать.
Франсуа Рабле
Однако война и благоразумие — понятия едва ли совместимые.
Сначала нужно ввязаться в сражение, ну а там уже видно будет.
Наполеон I
Пытаться с помощью войны решать политические споры между государствами, пытаться добиться мощи и славы — это все равно, что заставить всех людей страны пить одно лекарство для лечения разных заболеваний, ибо пользы от этого, может быть, будет лишь четырем — пяти человекам.
Мо-Цзы
Государственная необходимость — это понятие, придуманное тиранами, так как им кажется, что для сохранения и приобретения власти можно преступить любой закон… Это понятие имеет в виду лишь личное благо того, кто правит.
Томазо Кампанелла
Несколько бесчеловечных ленивцев, не выходя из своих кабинетов, отдают, в часы пищеварения, приказы об убийстве миллионов людей и потом заставляют торжественно благодарить за это Бога.
